Раздвоенное сердце - Беттина Белитц

Глава 33

Махинации

- Всё в порядке? - Колин обмакнул тряпочку в заросший мхом фонтан и обтёр ею моё лицо.

- Да, - прошептала я. Я прочистила горло. Я всё ещё чувствовала себя оглушённой, но так же очень довольной. - Я всего лишь ужасно устала.

Осторожно я пошевелила пальцами на ногах, потом на руках. Они сразу же повиновались мне. У меня в памяти всплыли наши образы, Колин и я на Луисе.

- О, Колин, - закричала я тихо. - Это было так прекрасно ...

Я ничего не могла поделать со слезами, которые текли у меня по щекам, как бы я ни пыталась. Колин, раскаиваясь, покачал головой.

- Я не знал, что это заберёт у тебя так много энергии.

Пожалуйста, сделай это снова, пусть это случиться снова, просила я мысленно. Но я уже догадывалась, что он не допустит этого во второй раз. Я упорно боролась против нового потока слёз. Колин не мог оторвать взгляда от моего лица. Он был голоден.

- Их у меня действительно достаточно, - сказала я, пожимая плечами. - Можешь съесть все.

Но он оставался неподвижным, не выпуская меня из виду. Заспано я огляделась. Я сидела, облокотившись на обветшалый резервуар фонтана во дворе, там, где Колин посадил меня, после того как я очнулась от глубокого сна и сразу потеряла сознание.

Колин сидел передо мной на корточках и смотрел на меня с тревогой и с голодом одновременно. Я подняла руку и сняла пару слезинок с подбородка.

- Вот, - улыбнулась я и поднесла свой палец к его рту. Было щекотно, когда он их ел, и я засмеялась. Наконец мрачное выражение исчезло с его лица. Уголки его губ расслабились.

- Почему они тебе так нравятся?

- Ну, - пробормотал он. - Они ведь искренние.

Да, они были искренними. Даже если меня много лет обвиняли в обратном. "Выпрашивает плачем свои хорошие оценки", было один раз написано в школьной газете. Я никогда не смогу этого забыть.

- Ты тоже можешь плакать? - спросила я его.

- Нет, - сказал Колин. - После метаморфозы больше не могу. Я могу грустить. Но слёзы у меня появляются только тогда, когда я скачу на Луисе против холодного ветра. Это напоминает мне о том, как это было.

Последние, уже высыхающие слёзы он взял сам. Потом он наклонил голову вперёд, так что его лоб коснулся моего. Теперь уж поцелуй меня, подумала я лихо. Но он встал и коротко встряхнулся, как будто у него самого была опасность уснуть.

- Теперь тебе надо что-нибудь поесть. Подожди здесь или сядь на скамейку, если сможешь.

Я смогла. Мои колени на короткий момент подогнулись, когда я поднималась. И я шла, так же качаясь, как Мистер Икс, но энергия постепенно возвращалась в моё изнурённое тело. Пару минут спустя вернулся Колин с большой дощечкой, стаканом и бутылкой красного вина из дома. На дощечке у него находились круг сыра, виноград и несколько толстых кусков хлеба.

Хлеб пах соблазнительно. Жадно я отломила кусок и засунула его в рот. Он был ещё лучше, чем оленина, которую жарил мне Колин. Я покачала, уминая, головой, когда Колин хотел предложить мне вина. Но он настаивал. К моему удивлению, на вкус оно было мягким и солнечным и мгновенно согрело мой живот.

- Что это за язык, на котором ты иногда говоришь? - спросила я, когда наелась досыта. В моём рту смешались изысканная сладость винограда с мягким ореховым привкусом хлеба. Я закрыла от наслаждения глаза.

- Гельский, - сказал Колин тоскливо. - Мой первый и самый любимый язык. Язык северной Шотландии.

- На скольких языках ты говоришь?

- Я думаю, на десяти. - Колин казался немного рассеянным, да, почти нетерпеливым. Столько много времени мы никогда ещё не проводили вместе. Он что, снова устал от меня? Получил то, что хотел - мои слёзы?

Я ведь ясно дала ему понять, что не люблю игры.

 Что случилось? - спросила я его прямо.

- Если ты хочешь ещё раз поговорить о своём отце, тогда мы должны сделать это сейчас. Я не могу долго оставаться седеть здесь.

Мой отец. Про него я совершенно забыла. Конечно, я хотела поговорить о нём. Но я бы предпочла сделать это не торопясь. С зачарованным взглядом, Колин уставился на край леса. Его глаза находились в тени. Где-то в кустах зашуршало. Рокот в его теле усилился, а его кончики ушей дёрнулись, так что верхнее широкое колечко снова наклонилось в сторону.

- Хорошо, - сказала я спокойно. - Что он делает? Какова его роль в вашем мире?

Колин повернулся ко мне. Его взгляд вспыхнул. Ему было трудно сосредоточиться на моём вопросе.

- Как ты? Всё в порядке? - спросила я, готовая в любой момент убежать.

- Да. Не волнуйся. - Он попытался улыбнуться, но его улыбка выглядела вымученной. - Это не первый раз, когда я голодаю. Не обижайся, если буду краток. Я ничего не ел после той ночи с быком Хека.

Мои слёзы, видимо, не считались главным блюдом. Наверное, они были лишь низкокалорийной закуской для возбуждения аппетита. Вроде как брускетты у итальянцев. Колин провёл ладонью по своему лицу.

- Твой отец оптимист. Неисправимый оптимист. То, что он собирается сделать, на самом деле просто безумие. - Колин коротко усмехнулся и продолжил. Взгляд, как и прежде, глубоко-чёрный, направлен на тёмную полосу леса. - Он видит себя в качестве посредника между мирами - между Демонами Мара и людьми. Потому что несёт в себе что-то от обоих. Он хочет, чтобы мы приносили друг другу пользу.

- Пользу? - переспросила я в недоумение.

Колин кивнул.

- Некоторые из нас очень древние. Тесса не единственная. Я знаю о Демонах Мара, которые были созданы в период раннего средневековья. Ходят слухи, что существуют один или два Мара, происходящих из античного мира. Но дело в том, что старые Мары имеют огромные знания и рассматривают людей уже веками, в совершенно другой перспективе. Они могут заглядывать в их души. А это то, в чём психологи часто терпят неудачу. Твой отец надеется, что Мары, с их опытом, могут помочь и просветить в некоторых вопросах. Возможно не только в психологических вещах. В конце концов, они свидетели того времени.

Да, это было типично для папы. Из плохого сделать что-то хорошее. Теперь я поняла, что он имел в виду. Он хотел улучшить мир.

- У него есть в этом хоть один шанс? - спросила я скептически. Конечно, мысли обо всём том, что Древние Мары видели и пережили, а тем более об их способностях просвечивать души людей, сразу очаровали меня. Но как он хотел это осуществить?

Колин вздохнул.

- Это всё не так просто. Я знаком только с немногими из древних. Тессы с меня уже хватило. Но в определённый момент ты хочешь знать, откуда ты происходишь. Пожалуй, навряд ли существуют более трудные участники в переговорах, чем они. Большинство из них остановились в своём развитие. Многие уже после ста, самое позднее, ста пятидесяти лет. Это утомительно, постоянно двигаться в ногу со временем. Нужно очень многому учиться и снова и снова овладевать новыми навыками. Сегодня, как никогда раньше. Электричество, телефон, автомобиль, телевизор, компьютер - это обременяет их. Некоторые из них всё ещё ждут дилижанса, если хотят отправить письмо. Всё, что они делают - это блуждают голодные, недовольные и алчные и высасывают сны. Но даже и это стало труднее. Люди сегодня имеют слишком много. Они крайне раздражены и пресыщены, полны до отказа образами, информацией и впечатлениями. Они почти больше не двигаются, игнорируют своё тело. Они больше не видят много снов. Ваш мир снов стоит перед крушением.