Робин Гуд - Дюма-отец Александр

Там, в тени, отбрасываемой деревьями, появился отряд солдат, впереди которого гарцевала лошадь в богатой сбруе. На лошади, держа копье наперевес, с надменным видом восседал шериф Ноттингема.

Джон кинулся им навстречу, натянул лук и прицелился в барона. Но он действовал с такой поспешностью и горячностью, что слишком сильно натянутый лук лопнул в его руках, как будто он был из стекла.

Джон выбранил ни в чем не повинную стрелу и схватил другой лук: его только что натягивал разбойник, тяжело раненный солдатами, которые сражались с Уильямом.

Барон понял смысл движения и намерения лучника; пригнувшись, он почти слился со спиной лошади, и стрела, предназначенная ему, сбила на землю человека, ехавшего позади него.

Это падение ожесточило весь отряд, и солдаты, твердо решив одержать победу и видя, что они превосходят противника числом, пришпорили лошадей и бросились вперед.

Из двух товарищей Уильяма один уже погиб, а другой еще сражался, но было понятно, что он вот-вот упадет. . Джон понял, какая опасность угрожает его двоюродному брату. Он бросился к сражающимся, вырвал Уилла из рук врагов и приказал ему бежать.

— Никогда, — гордо ответил Уилл.

— Бога ради, Уилл, — говорил Джон, продолжая отбиваться от нападающих, — ступай за Робином и приведи лесных братьев! Увы! Сегодня по зеленой траве потекут красные ручьи: Небо предупреждало нас песней дрозда.

Уильям уступил мольбам двоюродного брата, да и было понятно, как это важно, при виде числа солдат, начавших заполнять поляну. Он нанес ужасный удар человеку, который пытался преградить ему путь, и исчез в чаще.

Маленький Джон сражался как лев, но бороться с таким количеством врагов в одиночку было чистым безумием. Джон был побежден; солдаты связали ему руки и ноги и прислонили к дереву.

Тут появился барон, и это решило участь нашего бедного друга.

Привлеченный громкими криками, лорд Фиц-Олвин поспешил подъехать.

Увидев пленника, он свирепо улыбнулся, дав выход давно накопившейся ненависти.

— А-а! — сказал он, с неописуемым счастьем вкушая радость победы. — Наконец-то ты в моих руках, здоровенная лесная жердь! Я заставлю тебя дорого заплатить за твою наглость, прежде чем отправлю на тот свет.

— Честью клянусь, — спокойно ответил Джон, яростно кусая при этом свою нижнюю губу, — какие бы пытки вам ни вздумалось ко мне применить, они не смогут заставить вас забыть, что я держал вашу жизнь в своих руках, и, если еще у вас есть власть мучить саксов, так это из-за моей доброты. А теперь берегитесь! Сейчас явится Робин Гуд, и его вам не так легко будет победить, как меня.

— Робин Гуд! — с насмешкой ответил барон. — Скоро пробьет и его последний час. Я дал приказ отрезать ему голову, а тело оставить в пищу здешним волкам. Солдаты, — обратился он к двум своим верным слугам, — послушные исполнители моих приказов, привяжите этого негодяя на спину лошади, а мы, не слишком удаляясь от этого места, подождем возвращения сэра Гая. Скорее всего он принесет нам голову этого презренного Робин Гуда.

Солдаты спешились, но были готовы снова сесть на коней, а барон удобно устроился на поросшей травой кочке и стал терпеливо ждать звуков рога сэра Гая.

Оставим его светлость отдыхать от треволнений дня и посмотрим, что произошло между Робин Гудом и человеком, покрытым лошадиной шкурой.

— Доброе утро, сударь, — сказал Робин Гуд, подходя к незнакомцу. — Судя по прекрасному оружию, которое вы держите в руках, вы неплохой лучник.

— Я потерял дорогу, — промолвил путник, ничего не ответив на вопрос, который заключался в этом замечании, — и боюсь, что совсем заблужусь среди этих развилок, полян и троп.

— Я хорошо знаю лесные тропы, сударь, — вежливо ответил Робин Гуд, — и, если вам угодно мне сказать, в какую часть леса вам бы хотелось попасть, я охотно буду вашим проводником.

— Я не иду в какое-либо определенное место, — ответил его собеседник, внимательно разглядывая Робина, — но хочу подойти поближе к самой чаще, потому что надеюсь там встретить человека, с которым мне очень хотелось бы побеседовать.

— Этот человек ваш друг? — любезно спросил Робин Гуд.

— Нет, — гневно возразил незнакомец, — это очень опасный негодяй, разбойник, по которому плачет веревка.

— Вот как! — по-прежнему улыбаясь, сказал Робин. — А позволите спросить имя этого висельника?

— Конечно; его зовут Робин Гуд, и, знаете ли, молодой человек, я бы, не скупясь, дал десять золотых, чтобы встретиться с ним.

— Дорогой господин, — сказал Робин Гуд, — поздравьте себя с тем, что нас свел случай, так как я могу, не искушая вашей щедрости, отвести вас к Робин Гуду. Позвольте только спросить ваше имя.

— Меня зовут сэр Гай Гисборн, я богат, и у меня много вассалов. Мое платье, как вы понимаете, это просто ловкое переодевание. Робин Гуд вряд ли станет опасаться столь жалко одетого бедняка и подпустит меня к себе. Значит, просто нужно узнать, где он есть. Как только я обнаружу его и пределах досягаемости, он умрет, клянусь нам, у него не будет ни времени, ни возможности защищаться: я убью его без всякой пощады.

— Значит, Робин Гуд причинил вам много зла?

— Мне? Никогда! Да я и не знал о его существовании еще несколько часов назад, и если вы отведете меня к нему, то сами убедитесь, что мое лицо ему совершенно незнакомо.

— Тогда какие же причины заставляют вас покушаться на его жизнь?

— А нет никаких причин; таково мое желание, вот и все.

— Странное желание, позвольте вам заметить, и более того, я искренне жалею вас за то, что вам в голову приходят такие кровожадные мысли.

— Ну, тут вы ошибаетесь: не так уж я и зол, и, если бы не этот дурак Фиц-Олвин, я в эту минуту спокойно ехал бы к себе домой. Это он толкнул меня испытать судьбу, поспорив, что я побоюсь вызвать Робин Гуда на поединок. Теперь задето мое самолюбие, и я должен победить во что бы то ни стало. Да, кстати, — добавил сэр Гай, — я сказал вам свое имя, звание и планы, теперь ваша очередь отвечать на вопросы. Кто вы?

— Кто я? — громко повторил Робин Гуд и сурово взглянул на собеседника. — Ты сейчас это узнаешь: я граф Хантингдон, король леса; я тот, кого ты ищешь: я Робин Гуд!

Норманн резко отскочил назад.

— Тогда готовься к смерти! — крикнул он и обнажил меч. — Сэр Гай Гисборн слова на ветер не бросает: он поклялся тебя убить, и ты умрешь! Молись, Робин Гуд, потому что через несколько минут мой рог сообщит моим товарищам, а они здесь, неподалеку, что главарь разбойников уже только труп без головы.

— Победитель получит право и обязанность распоряжаться телом противника, — холодно ответил Робин Гуд. — Ну же, защищайся! Ты поклялся не щадить меня, и, если Пресвятая Дева дарует мне победу, я тоже поступлю с тобой так, как ты того заслуживаешь. Значит, пощады ни одному ни другому! Жизнь и смерть стоят друг против друга!

И они скрестили мечи.

Норманн был не только настоящим Геркулесом, но еще и превосходным фехтовальщиком. Он так яростно бросился на Робина, что заставил его отступить, и тот запутался в корнях дуба. Сэр Гай, взгляд которого был также точен, как быстра его рука, мгновенно заметил, какое преимущество он получил. Он удвоил усилия, и Робин почувствовал, как меч несколько раз дрогнул под сильным натиском противника. Положение Робина становилось все опаснее: узловатые корни дерева стесняли его движения, он цеплялся за них ногами и не мог двинуться ни вперед ни назад. Тогда он решил сделать прыжок и вырваться из невидимого круга; как загнанный олень, он выскочил на откос дороги, но, споткнувшись левой ногой о стелющуюся ветвь, упал прямо в пыль.

Сэр Гай был не тот человек, чтобы упустить подобный случай: он издал победный клич и бросился на Робина с очевидной целью рассечь ему голову.

Робин увидел опасность; он закрыл глаза и с горячей мольбой прошептал:

— Пресвятая Матерь Божья, приди мне на помощь! Всемилостивая заступница, не дай погибнуть мне от руки этого презренного норманна!