Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса - Jamique

-При деле, - ухмыльнулся Сайрин, взглянув на него.

-Да, - ответил Куай сухо. – Я пытаюсь выжить.

-Вместе с бабочками и травой?

-А ты вместе с альпинистским снаряжением?

-Да, пожалуй.

Забрак поелоздил спиной по осыпи, устраиваясь поудобней.

-Твоя беда в том, что я никогда не верил джедаям, - сообщил он Куаю.

-И вечно и необоримо желал нам мстить?

-Было за что.

-За то, что тысячу лет назад ваши предки всерьёз решили захватить мир? А наши им этого не позволили? Хэмеир, а зачем нам нужна эта вражда? То, что было раньше, я знаю, всегда встаёт между нами. Но раз есть шанс…

-Раздавить нас окончательно, - меланхолично закончил Кэмер, - то почему бы вам им не воспользоваться? Когда ты понял, кто я…

-Ситх?

-Нет. Чей именно я ученик. И кто именно мой учитель. И кого вы профукали под своим боком. Понимание это огрело тебя только в вашем мире Великой Силы. От шока и благоприятной обстановки прочистило мозги, - забрак смотрел на джедая застывшим немигающим взглядом. – Но затем ты стал сильно занят, оперативник Джинн. Тебе пришлось делать вид, что ты борешься за выживание вместе со мною. А я тебе поблажки не давал,- забрак ухмыльнулся. – Думаю, большую часть реального времени мы продрались. Я расчищал себе площадку. С помощью тебя. Тебе больше ничего не оставалось, как сражаться, - новая ухмылка. – Потому что я мог бы тебя убить. И мир Великой Силы тебе нисколько б не помог. А я создал себе здесь свой мир… ауру боя, - ухмылка стала усмешкой. – Ты ведь считаешь меня крайне недалёким, джедай? Верно? Я так и понял.

Куай тоже прислонился спиной к осыпи.

-Я не знаю, что с тобой, - сказал он. – Что происходит у тебя в голове. Я понимаю. Одиночество и замкнутость пространства порождает странные фантазии и мысли. Сознание перегружено. Но ты выскажи мне то, что ты думаешь. Тебе станет легче.

-Идёт, - кивнул забрак. – Мы прекратили с тобой бой от толчка в Силе.

-Да, - сказал Куай.- Я помню.

-Эдакий тектонический сдвиг, - хмыкнул Кэмер. – Ты рванул посмотреть. Не мог оставаться на месте. Это в Великую Силу скопом рванули твои собратья. Ночь длинных ножей, - забрак хихикнул. – Мой учитель на пару с моим братиком уничтожили Храм.

-Да, - сказал Куай. Лицо его заострилось.

-Они ушли в смерть, - сказал Кэмер. – И смерть сделала их сильнее.

Что-то столь странное прозвучало в его интонации, что Куай-Гон резко вскинул голову. На него смотрел забрак. Давно знакомый забрак с жёлтыми глазами. Но сквозь глаза смотрел взгляд…

Реакция обычного существа на опасность – шаг назад. Реакция на опасность бойца – шаг вперёд. Куай шагнул вперёд и положил ладонь на рукоять меча.

-Я – ученик своего учителя, - сказал забрак, и в его голосе плеснуло презрение. – А он видит всех вас насквозь.

-И ты ему веришь?

-Почему бы нет? Он, знаешь ли, за всю жизнь мне ни разу не соврал. Смерть ничего не изменила.

-И что он нашёптывает тебе теперь?

-Ничего, чего бы не знал я сам. Я пока не знаю, в чём штука, - он усмехнулся, - но я знаю, что мир Великой Силы был создан вами, джедаи. Ваше желание контролировать мир воплотилось. Да так, что тому грёбанному государству, которое думало, что контролирует вас, и не снилось. Зачем вас контролировать? Вы сами. И себя. И мир. И душу.

-Замолчи.

-Задело?

В следующий миг, без предупреждения, алый луч вырвался из отверстия рукояти и понёсся вперёд со скоростью, превышающую скорость света в несколько десятков тысяч раз.

В лицо джедаю.

Промежуток между картинами.

Война.

Мир жизни разделён войной.

Непримиримостью до боя.

Стена столкнётся со стеной.

Я взглядами сшибусь с тобою.

О примиренцы. Ваша ложь

Войной, как кровью, пропиталась.

Но вы получите свой нож

Под рёбрами – в ответ на жалость.

Вас перемелет в прах война,

Вам крови лава в горло хлынет.

И истина – для всех одна

Вам в морду плюнет и покинет.

А мы останемся с враждой.

Непримиримою до крови.

Мир жизни разделён войной.

Мир смерти тих и успокоен.

ИНТЕРЛЮДИЯ.

Разговоры, мысли и разговоры.

Два властителя галактики.

Когда на живое существо на уровне глубинного восприятия обрушивается смертельная опасность, одновременно в разных местах, личностная и безличная, но в конечном счёте всё равно касающаяся этого живого существа, его или пробивает, или концентрирует на мгновенный и инстинктивный ответный удар.

Рассудок здесь не играет никакой роли. Ему в принципе нет применения. Что наработано за жизнь, что стало природой – то и проявится. Отступление ради спасения жизни. Или нападение ради того же.

Вейдер и император ударили, не задумываясь, одновременно. Удар не означал только силовую атаку. Одновременный блок, защита, силовая концентрация-поле, притяжение.

И он не означал чего-то единомоментного. Было значимо первое мгновение. Или отступишь. Или нападёшь. Но если нападёшь, то мгновением не отделаешься. Надо проводить полномасштабное сражение.

Так получилось, что два правителя галактики первые напали на её прежних владельцев. Так получилось, что они первыми начали бой.

Кеноби.

Если бы только она сразу умерла. Если – бы. Почему ему так не везёт? Повезло лишь один раз, с тем рогатым ситхом. Честный поединок, бой, опасность, удар, противник убит, и всё совершается по справедливости.

Анакин не умер. Эта девчонка не умерла. Если бы она погибла от первого удара, всё было просто. Убил. Защищался. Вёл бой. Она везла его к ситхам. К врагам. Он бежал из плена. Он убил врага. Ему надо было убить. Чтобы выбраться. Он не хотел убивать, хотя честно признавал такую возможность. Он не рассчитал удара, он и не рассчитывал удар, потому что главное было выключить и уйти. И если она умерла, то это издержки боя.

Но она не умерла. Отключилась, но не умерла. Жила, дышала. Что делать? Добить? Мало ему кошмаров на Татуине. Когда ему снился обгорелый труп, который открывает глаза, встаёт на обрубки и, улыбаясь спёкшимся мясом вместо лица, говорит: “Учитель! Доброй вам ночи, учитель!”

А этой не больше двадцати. И спорим, что если он сейчас зажмурится и добьёт, она будет сниться ему… с этими провалами глаз, девчонка. Будет приходить и смотреть. А ему надоело, что на него смотрят. На него всю жизнь кто-то смотрит. То учитель. То Совет. То Йода. То его собственный ученичок, то он сам, то… надоело. Он просто сваливает. Ему надо, он должен… он должен доделать то, что начал.

Он застыл.

Что такое я начал?

Ответ пришёл незамедлительно. Начали мы все. А тебе надо закончить.

Мне надо закончить. Да. Обязательно. Выключил девчонку, перепрограммирую корабль, только не в мягкие лапки Палпатина. Нет, господа ситхи, ваш номер не пройдёт. Ещё чего, сказочку придумали: мы боремся против общего врага. А может, и не знаете, тогда уж совсем, хе-хе, весело. Контрольщики из мира Великой Силы. Обхохочешься. Только сейчас узнали. А мы вас почти вбили по локоть в землю, вот только зря я Вейдеру сказал, что я стану сильней и испарился… но надо же было Люку показать… к тому же из-за перераспределения джедаев в мире обычном и мире Великой Силы я просто не мог умереть обычным образом…

Но теперь они знают.

Мысль была ясной и ощутимой. Теперь они знают.

Мысль как холодная мокрая верёвка по душе. Они знают. Ну и что? Они… они считают это всё… порождением…

Но Вейдер не убил императора. Он плюнул на сына. Он использовал сына. Как подручное средство для излечения. Микстуру. Но ведь получалось. Раньше всё получалось. Его жена, и…

Получалось не всё, ответил ему холодный, рассудительный голос. Его собственный, без подмен. Смерть матери швырнула его к Палпатину. Вместо того чтобы бросить в Орден.

Ну и что? Никогда и ничего не может быть идеально. Это жизнь, а не теорема. Ошибаешься ты. Но делает ошибки и твой враг. Партия жизни. Кто-то делает выигрышный ход. Кто-то проигрышный. Но пока партия не закончена и одна из сторон не уничтожена, ещё ничего не решено. И ему необходимо… ему необходимо… да. Он для этого и вылез сюда. Чтобы связать...

Он улыбнулся. Немного мечтательно. Возможно, он, как человек, был не самым умным и не самым сильным. Но как проводник Силы… Это были странные минуты его жизни. Когда действовал не он. Когда действовали через него. Когда он был не собой. Иногда даже не помнил… не понимал…Руки, ноги, голова – всё подчинялось иному. Его наполняло нечто… как перчатку наполняет руку. Никогда не забыть. В самые опасные моменты его жизни. Он становился не собой. И враг его ничего не мог сделать. Его наполняла Сила. А врага словно вышибало из неё. И этот молодчик… ситх… как он смотрел в последнее мгновение. Изумление. Страх? Или?..