Рождение мага - Ник Перумов

Или отправлять туда же живых.

Меньше мгновения потребовалось Фессу, чтобы сплести заклятие, на которое раньше он потратил бы несколько часов. И гораздо меньше времени прошло, прежде чем заклинание начало действовать.

Можно сказать, это был высший класс для некроманта – совершить такое, не прибегая ни к обрядовой, ни к ритуальной магии. И даже сами враги не сразу поняли, что происходит, – их души ещё жили, в то время как плоть начала стремительно умирать. Кожа ссыхалась и отваливалась целыми пластами, глаза выпадали из орбит, болтаясь на стремительно истончающихся ниточках жил, отваливались ногти, оружие падало, оголившиеся фаланги пальцев не в силах были его удержать; Неясыть ещё успел почувствовать дикий ужас умерщвляемых заживо воинов, прежде чем ею настиг откат, отдача от не прикрытого амулетами и оберегами заклинания. В глазах помутилось, он тяжело осел на окровавленные камни; но своё дело Неясыть сделал. Почти девять десятков врагов, включая и идущих следом за солдатами поджигателей, превратились во прах, от них не осталось даже костей, и приведшая их сюда Сила не успела защитить своих марионеток.

Уцелевшие алебардисты, оцепенев, уставились на враз опустевшие доспехи своих врагов. Прадд и Сугутор уже суетились, поднимая полубесчувственного Фесса на ноги.

– Эй, ребята, это никак он сделал, что ли? – воскликнул один из солдат.

– Не твоё дело, приятель, благодари лучше мэтра, что сам жив пока остался, да помоги нам его отсюда вынести! – не поворачивая головы, бросил гном.

Все оставшиеся в живых алебардисты, как один, ринулись помогать. Они прекрасно понимали, что, не пусти волшебник в ход своё чародейство, здесь очень скоро не осталось бы никого живого.

Фесса подхватили на руки.

– Надо наших найти! – крикнул один из наёмников, постарше, с капральским значком на помятом шлеме. – Ежели их волшебническое достоинство в себя придёт, так мы всех этих вражин покрушим!

– Мэтр тебе что, катапульта дубовая? – заорал в ответ гном. – Выносим его, тебе сказано! Он ещё и не очнулся!

Неясыть слышал эту перебранку, словно очень-очень далёкое эхо, медленно всплывая назад из глубин небытия. Мир, пусть кровавый и жестокий, властно звал его назад… однако тут в дело вмешалась ещё одна сила.

Фесс услыхал слабый, но внятный и властный зов. Вокруг простиралась абсолютно непроницаемая тьма, ночь без малейших проблесков, когда не видишь не то что вытянутой руки, но и поднесенных к самому лицу пальцев.

Эта Тьма не была ни злой, ни доброй, ни жестокой, ни милосердной, Она просто была, поглощённая собой, не единая, не монолитная, говорящая сразу тысячами бесшумных, загадочных голосов; эти-то голоса и сливались для Фесса в невнятный, но могучий и притягательный зов.

Постепенно на их фоне выделился один, звучавший для Неясыти отчётливее и резче остальных. Невозможно было понять, мужчине принадлежит этот голос или женщине, молод его обладатель или стар – магия гасила все характерные черты, оставляя только смысл.

«Теперь ты видишь меня воочию. Ты видишь, как прекрасно то, что окружает тебя ныне. Ты пусть и смутно, но догадываешься, какие величайшие тайны Мироздания скрывает под собой этот тёмный полог, к каким сокровенным истокам бытия ведут начинающиеся здесь тропы. Остановись и прими меня. Остановись и подумай над тем, что я говорю. Только тут ты станешь истинно свободным, единый во множестве, множественный в едином. Здесь бессмертие, сила, власть. Здесь каждый из нас равен Богу»

Этот зов казался почти неодолимым. Неясыть не мог понять, в чём его притягательная сила, но сопротивляться уже не мог. Тьма не угрожала ему, она оставалась такой же, как всегда, – пассивной, но совершающей, недвижной, но проникающей повсюду. Тьме было всё равно, вольётся в неё ещё одна частичка по имени Фесс или нет. На зов откликался сам Неясыть, отзывались какие-то глубокие струны его души, о существовании которых он и сам до сих пор ничего не знал. Ему предстояла борьба не с Салладорцем – что давно слившемуся с Тьмой гениальному волшебнику-самородку ещё один смертный! – но с самим собой.

Тьма не обещала покоя. Она не обещала забвения. Она вообще ничего не обещала, кроме… кроме всего совершенно иного. Быть может, там, за Великим Порогом, и впрямь ничего нет, один обман, и голос Эвенгара – не более чем иллюзия; а может, наоборот, и всё, о чём говорилось в «Трактате о сущности инобытия» есть истина, великая и страшная, и может быть – кто знает! – чем скорее все живущие уйдут во Тьму, сольются с нею, тем лучше?..

Как всегда, на помощь пришла боль. Самая обычная, боль его тела, которое, похоже, никак не желало согласиться с происходящим. Резкая и острая, боль вырвала Фесса из погибельного транса.

Он открыл глаза.

Вокруг вновь был горящий Арвест, а над самим Фессом склонилось полубезумное лицо Сугутора.

– Очнулись, мэтр, хвала подземным Богам, которых я, Сугутор, никогда не видел! – возопил гном, чуть не пускаясь в пляс от радости. – Вставайте, мэтр, вставайте, если можете, и если не можете – тоже. У нас тут, похоже, затевается знатное веселье!

Фесс заставил себя подняться. Ноги ныли, словно он только что отмахал три десятка миль по бездорожью.

К кучке выживших в первом бою алебардистов успели присоединиться ещё два отряда и не меньше сотни арвестских обывателей, вооружённых кто чем. Все они смотрели сейчас на него, Чёрного мага, некроманта, совсем недавно хладнокровно добившего одного из раненых, чтобы только заполучить силы для разрушительного заклятия; люди готовы были идти за ним, и цвет уже не играл никакой роли.

Сцены, одна соблазнительней другой, вихрем пронеслись в сознании Фесса – он, Неясыть, – спаситель Арвеста, коленопреклонённая толпа, умоляющая его возложить на себя ещё не успевшую остыть после плавильного горна причудливую корону; в первых рядах стоят отцы-инквизиторы, босые, с непокрытыми головами, смиренно ожидая его строгого суда…

Неясыть даже помотал головой, отгоняя некстати нахлынувшие привязчивые видения. Надо как-то выбраться из горящего города; а там будет видно.

Но собравшиеся вокруг него люди были, похоже, совсем другого мнения.

– Веди нас, мэтр! – крикнул тот самый капрал, что первым сообразил, кому он и его товарищи обязаны спасением. – Веди, твоё волшебничество! С тобой мы весь город очистим!

– Веди, веди нас! – гулким эхом отозвалась толпа.

– А… Э… – только и смог сказать Неясыть.

– Да погодите вы, не видите – только в себя пр-и-шёл! – укорил Правд расшумевшуюся толпу.

– С-сейчас… – выдавил из себя Фесс, – Надо… осмотреться…

Он зажмурил глаза.

На сей раз заклятие получилось удивительно легко, он даже почти что не ощутил болезненной отдачи.