История Смотрителя Маяка и одного мира - Анна Удьярова

Два оставшихся вопроса Унимо потратил на то, чтобы узнать, что выбраться из реальнейшего сам он не сможет до тех пор, пока будет хотеть выбраться, а время – такое же измерение несуществующего, придуманное для удобства, как и в реальном.

А потом он оказался в лесу.

Точнее, в предгорьях Лесной стороны: Унимо узнал их по папоротниково-зелёному, наполненному светом подлеску и ярким сочным каплям горных цветов, спрятанным под раскидистыми нижними ветвями деревьев. Возможно, это было то самое место, где он жил с родителями несколько лет.

Нимо огляделся и пошёл по едва заметной в траве лесной тропе. Солнце – то, что пробивалось сквозь зелёное стекло буков и ясеней, – светило как раз так, как нужно, чтобы не замечать, какая погода: не было ни холодно, ни жарко, ни сумрачно, ни слишком ярко. Унимо просто шёл по лесу и, если бы не назойливые мысли о том, что всё слишком уж спокойно, мог бы просто наслаждаться прогулкой. Но он шёл и шёл, и тенистая лесная тропа была всё так же безоблачна.

Несмотря на то, что было не очень жарко, вскоре Унимо почувствовал жажду. И только он успел подумать, что хорошо было бы найти воду, как дорогу ему перегородил прозрачный ручей, весело сверкавший по гладким разноцветным камням. Нимо наклонился, чтобы зачерпнуть воды, и застыл, уставившись на своё отражение. Ему никогда особенно не нравилось то, как он выглядел: тонкие невыразительные черты лица, острый подбородок, немаленький вздёрнутый нос – и жалкое, беспомощное выражение непропорционально больших глаз. Разумеется, Нимо старался скрывать от самого себя своё недостойное недовольство и, тем более, ни за что никому бы не признался в этом, но иногда, тоскливо зависнув взглядом в зеркале, он ловил себя на невесёлых мыслях и тут же сердился на собственную глупость. Однако теперь, увидев в ручье своё отражение, Унимо поразился тому, что человек, выглядывающий из воды, вызывает в нём симпатию. «Видно, что это смелый, решительный, неглупый и в меру упрямый юноша», – услышал Нимо чей-то чужой голос у себя в голове. Произошедшее так поразило его, что он не сразу вспомнил, зачем наклонялся к ручью. Вспомнив, напился воды, которая оказалась чистой и свежей, как роса в начале лета, и сел отдохнуть под деревом – высоким раскидистым буком.

Отдохнув, Унимо почувствовал, как желудок у него сводит от лёгкого голода. Он не успел даже подумать о том, что делать и куда направиться дальше, как вдруг на тропе, с которой только что сошёл, увидел девочку лет тринадцати, с большой корзиной в руках. Заметив Унимо, она, ничуть не смутившись, подошла к нему и, поставив свою ношу на камень, сказала:

– Привет! Ты ведь идёшь вперёд, через лес, так?

Ум-Тенебри кивнул, от неожиданности не сообразив, что ответить.

– Вот и отлично! Тогда ты поможешь мне донести эту корзину, а я дам тебе большой пирог с ягодами. Идёт? – продолжала бойкая незнакомка.

Унимо снова кивнул, и тут же у него в руке оказался большой кусок пирога, восхитительно пахнущего подрумяненным тестом и кисловатыми лесными ягодами. Поблагодарив, Нимо съел пирог, разделив его пополам с девочкой, а потом они напились воды из ручья, умылись и продолжили путь вместе. Унимо нёс корзину, которая оказалась совсем не тяжёлой, по дороге они весело болтали. Шли довольно долго, но лес вокруг только сгущался.

– А где деревня, в которую ты идёшь? – спросил Унимо.

Ему нравилось идти вместе с попутчицей, но он был бы не против уже дойти до деревни и сердечно попрощаться с ней. Становилось немного скучно слушать её истории о жителях деревни, которых Унимо, возможно, никогда в жизни не увидит.

– Ну вот мы и пришли. Спасибо за помощь! – сказала она, внезапно остановившись посреди леса.

– Пришли? Ты живёшь в лесу? – удивился Нимо.

– Ну да, вон там наши дома, – сказала девочка, указывая куда-то наверх, в кроны деревьев.

Только тогда Унимо увидел, что на ветках деревьев крепились странные конструкции, напоминающие небольшие хижины на деревянных площадках. Вдоль стволов деревьев висели едва заметные лестницы из зеленоватых верёвок.

Не успел Унимо опустить голову, как вдруг на тропу прямо перед ним и девочкой из кустов выпрыгнул волк. Шерсть его была вздыблена, когти на лапах выпущены, в оскале можно было разглядеть все клыки до одного.

Девочка вскрикнула и прижалась к своему спутнику, дрожа. Унимо вышел вперёд и посмотрел в глаза волку. Он не знал, что делать, но нужно было во что бы то ни стало спасать девочку. Заглянув в глаза волку, Нимо вдруг почувствовал, что голова его кружится, а сознание слегка размывается. Затем он услышал хриплое дыхание и резкие слова, напоминающие собачий лай: «Волчата… охотники… вы хотите убить их… я не позволю… сначала… меня». Унимо с удивлением слышал в своей голове этот хриплый голос и, всё ещё неотрывно смотря в глаза волку (точнее, теперь он откуда-то знал, что это волчица), попытался успокоиться и мысленно произнёс: «Мы не тронем волчат. Мы не охотники, мы сами дети. Мы просто шли домой».

Неожиданно оскал на морде волчицы сменился испуганным выражением, и она стремительно исчезла в кустах.

Девочка бросилась обнимать Нимо.

– Ты настоящий герой, ты спас меня! Пойдём к нам, пойдём к отцу, он наградит тебя! – выкрикивала она.

Унимо с трудом выбрался из её объятий и пробормотал что-то вроде: «Ничего такого. Мне пора, я тороплюсь. Тороплюсь к морю».

Девочка немного успокоилась и кивнула с пониманием.

– Ну тогда возьми хотя бы это, – сказала она, протягивая ему огромный пирог.

Унимо взял подарок с благодарностью, тем более что таких вкусных пирогов он не ел с тех пор, как покинул дом Тэлли.

Несколько раз оглянувшись на странное поселение в кронах деревьев, он пошёл вперёд, совсем не представляя, куда заведёт его лесная тропа. Но то, что ветви подлеска вдруг расступились, а за ними оказалось настоящее синее море, было уже почти не удивительно. Мысли о том, откуда взялось море посреди леса, перестали занимать Унимо, как только, сбежав с пригорка прямо на песчаный берег, он увидел стоящий неподалёку фрегат со светло-синими парусами и чёрным флагом на главной мачте. Именно такой корабль снился Нимо в самых лучших снах, от которых просыпаешься с чувством неутолимого разочарования от того, что это был всего лишь сон. Впрочем, сны всегда давали Унимо надежду – ведь заранее не знаешь, что можешь увидеть в следующий раз. Именно поэтому он никогда не капризничал, как другие дети, отправляясь спать. Сны были желанной непредсказуемой игрой, в которой можно было вытянуть из шляпы драгоценный волшебный образ или пугающе реалистичный кошмар.

В мечтах Унимо корабль с синими парусами, не приписанный ни к какому порту, шёл