Танец масок (СИ) - Мария Николаевна Сакрытина

против, — прошептал фейри, выцеловывая дорожку от подбородка до ключиц Фриды.

У той перехватило дыхание.

— Хорошо, в бездну чай…

Но Эш уже отстранился и встал. Нашёл где-то под кроватью своё пальто.

— Ну нет, дорогая, ты же хотела.

— Эш! — Фрида кинула в него подушкой. — Ты иногда такой мерзавец!

— А ты иногда такая стерва, — поддакнул Эш и уклонился от второй подушки.

На кухне ждал довольный Дикон: он о чём-то беседовал с зевающим поваром, а противень, полный булочек с ветчиной и зеленью уже лежал на разделочном столике.

— Госпожа же просила, — объяснил, улыбаясь, Дикон.

Эш моргнул. Госпожа действительно просила — но минут пять назад. Даже Эш, который имел слабое представление о готовке, знал, что так быстро булочки не пекутся. А эти явно были только что из печи.

— Ты снова прочёл её мысли?

— Я… — Дикон смутился. — Я… нет. Нет!

— Тогда как ты узнал?..

Договорить Эш не успел: под недоумённый взгляд повара и изумлённый — Эша Ричард рухнул на колени.

— Я не знаю! Господин, я правда…

— Ради всего святого, встань. — Эш повернулся к булочкам. — Мне их так и нести на… это же не поднос?

Булочки быстро сервировали на блюдо, блюдо поставили на поднос, к нему добавили чайничек с ромашковым чаем и кружечки, а также кувшинчик молока с мёдом. «Госпоже доктор прописал», — сообщил Дикон. Он ещё порывался всё это сам отнести, но Эш строго отправил его спать.

Фрида накинулась на булочки немедленно.

— Тебе плохо не станет? — не выдержал Эш, наблюдая за ней.

— Мне станет хорошо, — усмехнулась Фрида. — Между прочим, это у Ричарда снова случился приступ ясновидения, или ты, дорогой, научился готовить.

— Снова? — повторил Эш с таким выражением, что Фрида отложила булочку и вытерла губы салфеткой.

— Ты просил меня узнать у отца… Я имею в виду моего настоящего отца. Я спросила, как снять заклинания, которые наложили на Ричарда. Я узнала. Отец…

— Ты виделась с Лесным королём?! Тебе же сказано было соблюдать постельный режим!

— Кем сказано? — ласково поинтересовалась Фрида. — Тобой?

— Врачом!

— А врач, дорогой мой, ничего подобного не говорил. Более того, он прописал мне прогулки на свежем воздухе. Правда, кажется, в паланкине, — но я не очень поняла…

— Поэтому решила исполнять его предписание ночью в лесу?!

— Эш, милый, пожалуйста, не повышай на меня голос. У меня начинает кружиться голова, когда ты на меня кричишь. Так вот, отец сказал, что раньше никогда не видел людей с такими заклинаниями — и я думаю, это само по себе замечательно, учитывая, сколько отец живёт на этом свете, и что он уже успел увидеть. Но он добавил, что можно попробовать снять проклятья, однако, нужно делать это очень осторожно и аккуратно и одно за другим. Он начал, но продолжить нужно тебе. Вот, — Фрида кивнула на книгу в простом кожаном переплёте, лежащую рядом с часами на каминной полке. — Он написал… что-то вроде инструкций. Ответным одолжением он просит тебя явиться на ближайший бал, через две недели. Конечно, вместе со мной. Эш? Что-нибудь не так.

Эш, уже схвативший книгу и принявшийся было жадно читать, поднял на неё растерянный взгляд.

— Я не понимаю, что здесь написано.

— То есть? Это письменный фейрийский, и ты конечно…

— Я понимаю язык. Я не понимаю термины. И… это схемы? — Он протянул Фриде открытую книгу. — Что это?

— Это… — Фрида осеклась. — Эш, тебя когда-нибудь учили магии?

— Кто? — фыркнул Эш. — Мой отчим? Ты бы его видела, он свою сигару мысленно зажечь не мог, идиот.

— Как же ты тогда колдуешь?

Эш пожал плечами.

— Не знаю… А тебя учили танцам? — И добавил, когда Фрида покачала головой: — Как же ты тогда танцуешь?

Фрида подняла брови, пожала плечами и закрыла книгу.

— Ясно. Что ж — меня учили. Я тебе помогу.

Эш, нахмурившись, посмотрел на неё.

— Что ты хочешь взамен?

— Взамен?

— Что ты хочешь за свою помощь?

Фрида тихо рассмеялась.

— Эш, мы муж и жена. Такими ты видишь наши отношения? Постороенными на «ты — мне, я — тебе»? Меня, знаешь ли, растили иначе. Мне говорили, что основа счастливого брака — взаимопомощь.

— Твой отчим — законченный идеалист, — усмехнулся Эш. — Может, ты ещё и в истинную любовь веришь?

Фрида пожала плечами.

— Не знаю. Раньше — нет, не верила. Но знаешь, тогда, на берегу… Я не смогла тебя оставить. Мне… больно было даже об этом подумать. Это можно считать любовью?

— Понятия не имею, я не знаток, — усмехнулся Эш. — Но если уж на то пошло, когда я увидел, как ты выходишь из окна, я тоже не смог… просто смотреть. Так что мы правда квиты. Что ж — взаимопомощь?

Фрида кивнула.

— Эш. Сейчас не время и не место, но я ещё спрошу тебя насчёт той схемы в подземелье дворца. Грэгори во многом ошибался, но кое в чём он прав: мы люди, и нас нельзя просто так… С нами так нельзя.

— Раньше я об этом просто не думал, — признался Эш. — Я думал, все люди не лучше насекомых. Я видел, как родители — настоящие родители Дикона отказались от него. Даже нет, не так — они его не узнали! А императрица? И её покойный муж… Тот ещё был подонок…

Фрида, грустно улыбнувшись, взяла Эша за руку.

— Наш мир огромен, Эш, такой же, как и мир фейри. И люди все очень разные. А насчёт Ричарда… с его магией нужно будет что-то делать. Пока он только предсказывает, потом начнётся спонтанное передвижение предметов… Это как у детей, мне о таком рассказывали. Поговори с ним — тебе он верит сильнее, чем мне. Объясни, что это нормально. Он боится.

— Детей? Ты заметила? Он… — Эш закрыл глаза. — С Ричардом что-то сделали, с его личностью. Он ведёт себя, как ребёнок… периодически.

— Он просто боится. А ещё так бывает, когда человек долго под проклятьем. Эш, с ним всё будет в порядке, я уверена.

— Да. Наверное. — Сам Эш не особенно в это верил, но пугать Фриду не хотел. — Больше твой отец ничего не передал?

— Он благословил наш брак, — пожала плечами Фрида. — А ещё поздравил со скорым рождением наследника. Он сказал, это будет мальчик.

Эш улёгся на спину и, глядя на Фриду снизу вверх, улыбнулся.

— Что-то мне говорит, я буду паршивым отцом.

— Ты будешь отличным отцом, Эш. А теперь расскажи мне о себе. Настало время знакомиться заново, как ты считаешь?

* * *

Утром Фрида слушала жаворонка — здесь, в саду, он был очень голосистым. И облюбовал дерево именно под окном