Конфедерат. Ветер с юга. Рождение нации - Владимир Поляков

– Суд от вас не убежит, мистер Мюррей, – слегка улыбаюсь, глядя на матёрого зверя, сидящего передо мной. – Вот только ваши дела мало общего имеют с беглыми рабами. Для начала посмотрим на список изъятого у вас имущества. Итак, начнём. Деньги, а именно двадцать три тысячи долларов золотом и серебром. Майор Смит, только мне одному кажется, что данная сумма сама по себе навевает на грустные мысли?

– Не только вам, полковник. Это большие деньги. А ведь были не только они.

– Все верно, майор. Ещё у этого благообразного господина имелся счёт… точнее, счета в банках, имеющих представительства как в Колумбии, так и в столицах иных штатов. И там у нас было…

– Более шестидесяти тысяч.

– Итого восемьдесят с лишком. Немало!

Промельк не страха, но тревоги в глазах Мюррея. Понимаю. Про то, что мы успели добраться до счетов, он узнал только сейчас. Неприятная для него новость, но раздавленным он не выглядит. И явно собирается выкручиваться.

– Это не преступление – иметь деньги. Я обеспеченный человек, разве это плохо?

– Нет-нет, это просто замечательно, – выставляю руки в как бы защитном жесте. – Не нервничайте. Ведь деньги в руках добропорядочного человека никогда не являлись преступлением. Да, не хотите ли закурить?

– Я не курю.

– Жаль. Успокаивает нервы. Тогда, может быть, глоток виски, немного вина или чашечку кофе?

– Кофе. Если вас не затруднит.

– О чём вы…

Протягиваю руку к стоящему на столе серебряному колокольчику и встряхиваю его три раза. Мелодичный перезвон сообщает о том, что это не тревога, а всего лишь требование появиться ради какой-то будничной услуги.

– Кофе, чай без сахара и виски, – посмотрев на Джонни, жестом показавшего, как он держит в руке стакан, приказываю появившемуся на пороге «дикому». – Ну а мы покамест продолжим. Знаете ли вы, достопочтенный мистер Мюррей, что банки просто и банки в воюющей стране – это две очень большие разницы? Вижу по глазам, что не знаете. Тогда разрешите прояснить вам сей любопытный нюанс. Конфедерация находится в состоянии войны с США, а потому банки, которые обслуживают интересы нашего врага, могут быть поставлены перед рядом очень неприятных процедур. Штрафы, ограничение деятельности, в крайних случаях даже конфискация. О, я вижу, что вы начинаете понимать!

– Конечно, понимает, – насмешливо хмыкнул Смит. – И беспокоится, потому что не лично деньги вносил, а переводили ему их с другого счёта. Из банка в Нью-Йорке. Того, который очень тесно связан с финансированием нынешнего президента, его избирательной кампании.

– Но ведь и это ещё не преступление, да, майор?

– Точно, командир. Только была одна ошибка. Маленькая, простительная. Зато интересная! Из того же Нью-Йоркского банка, с того же счёта шли деньги в поддержку Республиканской партии. Достаточно было лишь спросить у тех, кто пытался агитировать за Линкольна в Южной Каролине. Простой был вопрос: «Кто деньги давал?» И они ответили, понимая, что сейчас для них открытость – лучшая защита.

– Вот-вот. Ну что, мистер Мюррей, сами назовёте имя своего покровителя, или мне его произносить придется? Молчите? Понимаю.

Аболиционист, продолжающий держать на лице маску мелкой сошки, лишь пожал плечами и вновь попытался соскочить с опасной для себя темы.

– Есть филантропы, которые готовы давать деньги на благие дела. Иногда они любят известность, иногда остаются в тени.

– Тут можно было бы поспорить, но я не стану. О, а вот и напитки. Угощайтесь, мистер Мюррей, кофе тут варят хороший. – Дождавшись, пока принесший заказанное «дикий» вручит каждому из нас троих заказанное, равно как и того, что «подземщик» сделает первый глоток, я резко и четко произнес имя: – Джеррит Смит!

Ай как прелестно. Блюдце, которое он держал в правой руке, осталось недвижимым… почти. Зато чашка с кофе в левой заметно дрогнула. В результате чего часть горячей жидкости выплеснулась наружу, попав ему на колени. Самообладание хорошее для этого времени, но всё же недостаточное.

– Понимаю, не ожидали вы услышать имя вашего, хм, «филантропа». Но реакция показывает, что именно он причастен к этим самым счетам.

– Может, это был и он, полковник… – сделанная пауза намекала, что Мюррей как бы не знает моего имени. Ну да, конечно, верю, аж слов нет. – Каждый человек имеет право перечислить деньги на счёт, помогая нам.

– Нам?

– Людям, которые хотят помочь находящимся в рабстве.

– Ну да, конечно. Особенно Джеррит Смит. Он вообще очень щедр в некоторых ситуациях. К примеру, именно он финансировал наверняка известного вам Джона Брауна, устроившего резню в Харперс-Ферри, в том самом штате, где вы сейчас находитесь. И в этой связи любые его «жесты филантропа» вызывают вполне обоснованные подозрения. Печальные для того, на кого они падут. Понимаете, мистер Мюррей?

Молчит. Выжидает. В этой ситуации всё верно, тут лучше молчать, нежели говорить.

– И вот что, прекращайте изображать, будто вы не знаете, кто я такой.

– Знаю лишь, что вы полковник, к вам так обращаются.

– Сложно с вами, но я привык. Ладно, представлюсь, а то и впрямь не совсем вежливо получается. Полковник Станич, командир подразделения «Дикая стая», а по совместительству ещё и ответственный за ловлю шпионов, работающих на США.

– Я не шпион, я лишь…

– Знаю-знаю, – небрежно отмахнулся я от «подземщика». – Наизусть успел выучить, хоть и знакомы мы всего ничего. А теперь перестаньте прятаться за свою маску и подумайте, что известного мне о вас и вашей связи с тем, кого можно считать давним и последовательным врагом Конфедерации – то есть Джерритом Смитом, если что непонятно – вполне достаточно.

– Для суда? – ухмыльнулся Мюррей. – Даже у вас на Юге засмеют.

– О чём вы, Грегори? – мягко произнёс я. – Какой к чёрту суд над шпионом янки, с которым я только начал общаться? Это было бы неразумно для любой структуры, занимающейся отловом шпионов. Вы привлекли к себе наше внимание, против вас говорят определенные улики. Не прямые, конечно, а косвенные. Так и мы не в суде. Косвенных улик вполне достаточно для того, чтобы перейти от разговоров к более жестким методам. Или вам кто-то сказал, что полковник Станич свято чтит законы и права человека? Так это вас кто-то сильно обманул, мистер Мюррей, – говоря это, я скидывал с себя маску «джентльмена с Юга», которую старался поддерживать почти всё время. На его место приходил истинный «я», то есть человек XXI века с привычкой не заморачиваться разными там гуманизмами по отношению к явному врагу. Ненавидящий все эти толерантности и политкорректности, даже в их зародыше. – Да вы пейте кофеёк, пейте, когда ещё придётся.

– Вы не посмеете.

– Это я-то? Эй, там, – позвонил я