Повседневная жизнь паломников в Мекке - Зегидур Слиман

Группа Джухаймана вышла из того же источника, что и государство Сауда, то есть из уравнительного пуританства ваххабитов. На протяжении двух недель войска осаждали Заповедную мечеть, стараясь выкурить и нейтрализовать захватчиков, хорошо вооруженных и знакомых с системой подземных туннелей. И каждый раз силам правопорядка приходилось отступать. Таваф было не нарушить.

Правительство издало особую фетву, верующие и улемы разрешили штурм аль-Масджид аль-Харам, вход в которую был захвачен повстанцами. Вертолеты и парашютисты превратили город в военный лагерь. Саудовскую армию пополнили французские жандармы. Вскоре в Доме Божием отключили электричество. Солдаты начали атаку из-за холма Марва, но их обстреляли с верхних галерей. Многие были убиты. Тогда был применен газ. Захватчики забаррикадировались в подвале, находящемся под папертью. Токсичный газ, вонь горящей резины — применялось все, чтобы выбить бунтовщиков из их убежища. Наконец, спустя две недели, повстанцы, среди которых были египтяне, граждане Кувейта и американцы из секты «Черные мусульмане», вышли из подвала. Джухайман шествовал во главе процессии, в которой, помимо мужчин, были 23 женщины и 13 детей. Новая эра началась с пролития крови: 9 января 1980 года было обезглавлено 63 человека.

Но не в первый раз в Мекке лилась кровь, не в первый раз и христиане приходили в нее под знаменами ислама. Когда Абдаллах ибн аз-Зубайр (624–692) предал анафеме Язида I, халифа Омейядов (680–683) и объявил себя эмиром верующих, Дамаск незамедлительно отреагировал на это, отправив в Хиджаз состоявшую из христиан армию. В августе 683 года она опустошила город и превратила мечеть Пророка в конюшню. Воины атаковали Мекку в сентябре и, ворвавшись в нее, подожгли Каабу. Во второй раз сирийское войско осадило город в марте 692 года. На протяжении семи месяцев Заповедную мечеть осыпали камнями с вершины холма Абу Хубай, сотни жителей были убиты. Когда настало время решающего штурма, разразилась гроза, и раскаты грома и сполохи молний смешались с грохотом камней, падающих на Мекку. Это было страшное зрелище, настоящий апокалипсис. Ибн аз-Зубайр погиб недалеко от Каабы в октябре 692 года. Аль-Акталь, поэт, крещеный араб, воспел победу своих единоверцев так; «Они явились жителям Медины, подобно смертельному яду, с крестом на голове, со знаменами, развевающимися над ними».

В январе 930 года Аббасиды столкнулись с новым расколом, причиной которого стали на этот раз Карматы — интегристы и милленаристы, основавшие террористическое государство на территории Бахрейна. Они напали на Мекку в январе 930 года, в день напоения водой. Но напоили они жителей города не водой, а кровью. Тысячам паломников, совершавших матаф, перерезали горло, многих бросали в Земзем, женщин насиловали, детей калечили. Как говорит хроника, погибло 2800 гостей Бога. Глава Карматов захватил Черный камень, разбил его на куски и положил их в отхожее место, чтобы ставить на них ноги. Позже он перевез их в свою вотчину в Хасе. Умма задыхалась от негодования. Еретиков обвиняли в том, что они прогоняли паломников, что в их среде процветало мужеложство и инцест. Абу Тахир, глава кощунственной секты, поинтересовался у халифа аль-Муктадира, какие строки Корана разрешили бы ему пьянствовать и совокупляться с юношами. Правителю Багдада, при дворе которого находилось 10 000 евнухов, пришлось платить ежегодную дань, чтобы паломников пускали к святыням. Только 22 года спустя камень возвратили на прежнее место за немалую сумму, заплаченную Аббасидами.

Еще более невероятный случай произошел в 1182 году, когда Рено де Шатильон, хозяин крепости в Кераке (ныне Иордания), решил организовать поход в Медину и Мекку. Цель его была такова: завладеть Черным камнем, могилой пророка и сокровищами обоих Харамов. Галеры христиан вышли в Красное море и бесстыдно грабили корабли паломников. Ибн Джубайр, находящийся в то время в Египте, описывает возмущение уммы, «закрывшей уши при известии об этом кощунственном деянии, ужасном и омерзительном». Христиане, живущие в Иерусалиме, пришли в неменьшее негодование, узнав о бесчинствах своих единоверцев. Франки углубились в пустыню и продвигались по направлению к Мекке до тех пор, пока их не остановила армия Магриба. Вождей франков доставили в Мекку и Медину, где им перерезали горло, как жертвенным животным в Мина. После сражения при Хаттине (к востоку от Тибериада) Саладин взял в плен и обезглавил Шатильона (1187 год).

События 1979 года усилили недовольство правлением Саудидов: Иран объявил, что святые места должны быть достоянием всех мусульманских стран, а Хомейни в глазах уммы стал настоящим героем. Мекка вышла на мировой уровень. Король Халид не знал, каким богам возносить молитвы, — Хасу сотрясали мятежи — и он объявил призыв на военную службу. Наследный принц Фахд обратился к умме с призывом к джихаду против аннексии Иерусалима Израилем (август 1980 года). Месяцем позже началась война между Ираном и Ираком. На Третьей конференции по вопросам ислама, состоявшейся в январе 1981 года, Хомейни предал анафеме ваххабитов. Казалось, что Саудовской Аравии удается сохранять хладнокровие и невозмутимость. Убийство Садата в октябре 1981 года интегристами Ибн Таймийи завершило нейтрализацию Египта.

Династия Саудидов вновь оказалась на вершине власти после смерти Халида в 1982 году. Фахд обнаружил необыкновенную предприимчивость и энергичность и, взойдя на трон, сумел укрепить свою власть и взять под полный контроль религиозную сферу, армию и управление полицией. Король утверждал, что безудержное развитие страны, отступающее от традиционной социальной структуры, разлагает пасторальную жизнь из-за массовых миграций крестьян в город и тем самым нарушает идеалы ваххабитов. Он успокаивал шиитов, поддерживал ригоризм улемов и добавил себе почетную должность — «хранителя двух благородных святынь» — титул, восходящий к эпохе Саладина. Османские султаны регулярно присваивали его себе, считая это прерогативой халифов. Интегристы возмутились, расценив поступок Фахда как «узурпацию титула», но большинство арабских государств и мусульман поддержали Аравию. С тех пор не проходило и дня без того, чтобы саудовские масс-медиа не объявляли о легитимности господства Саудидов на Святой земле, что подкреплялось заверениями египетских, малайских, марокканских и сенегальских улемов.

Вера (иман) и безопасность (амн) происходят от одного и того же корня, как на арабском языке, так и на иврите. Оба этих понятия, связанные с саудовской эмблемой и сведенные воедино правящей династией, обрисовывают современное состояние страны. Ежедневно в прессе рассказывается о том, как правитель поздравляет улемах какими-либо достижениями или присутствует на открытии завода по производству оружия. Опора режима — сильная армия. Национальная гвардия, насчитывающая 30 000 мужчин, набранных из племен Неджда, представляет собой наследие «Братьев»; ее составляют американцы, британцы и немцы, и она призвана защищать правящую династию.