Маршал Конев - Владимир Дайнес

2-й воздушной армии Конев поставил следующие задачи: прикрыть с воздуха сосредоточение ударных группировок 1-го Украинского фронта, в особенности танковых армий; содействовать массированными ударами наземным войскам в форсировании р. Нейсе и прорыве обороны на всю тактическую глубину; сопровождать танковые армии на всей глубине их продвижения; не допустить подхода резервов противника к полю боя со стороны Берлина и Дрездена; поставить в первый день операции дымы почти по всей линии фронта, чтобы ввести противника в заблуждение.

Начальник политического управления 1-го Украинского фронта генерал-лейтенант С.Ф. Галаджев отмечал, что агитационно-пропагандистская работа была направлена на разъяснение мыслей Сталина о том, что «…полная победа над немцами теперь уже близка. Но победа никогда не приходит сама, она добывается в тяжелых боях и упорном труде. Обреченный враг бросает в бой последние силы, отчаянно сопротивляется, чтобы избежать сурового возмездия. Он хватается, и будет хвататься за самые крайние и подлые средства борьбы. Поэтому надо помнить, что чем ближе наша победа, тем выше должна быть бдительность, тем сильнее должны быть наши удары по врагу»{493}. В войсках широко пропагандировались боевой опыт и традиции 1-го Украинского фронта. С целью еще больше повысить боевую активность войск политические органы широко использовали такое средство, как счет мести «фашистским бандитам».

В ночь с 15 на 16 апреля И.С. Конев прибыл на наблюдательный пункт командующего 13-й армией генерал-полковника Н.П. Пухова. Это были небольшой блиндаж и щель, сооруженные на опушке старого соснового бора, ниже которого находился крутой обрыв к Нейсе.

До начала операции командующий 1-м Украинским фронтом решил провести разведку боем силами разведывательных отрядов дивизий первого эшелона. Им предстояло обеспечить захват плацдарма на западном берегу Нейсе и окончательно доразведать оборонительную систему врага. В результате действий этих отрядов были подтверждены данные о противнике и захвачены пять плацдармов в полосах 13-й, 5-й гвардейской и 2-й польской армий. Сведения, добытые разведотрядами, позволили сократить продолжительность артиллерийской подготовки до 40 минут. Она началась в 6 часов 15 минут, а после ее завершения соединения первого эшелона под прикрытием артиллерийского огня, дымовой завесы и массированных ударов авиации начали форсирование Нейсе.

Наступление первоначально развивалось успешно. Однако в середине дня сопротивление противника усилилось, и темпы наступления стрелковых дивизий начали падать. В целях быстрейшего завершения прорыва обороны Конев в два часа решил ввести в сражение отдельные танковые корпуса и передовые отряды танковых и механизированных корпусов танковых армий. В полосе 3-й гвардейской армии были введены 25-й танковый корпус и 52-я гвардейская танковая бригада 6-го гвардейского танкового корпуса 3-й гвардейской танковой армии; в полосе 13-й армии — две бригады 10-го гвардейского танкового корпуса 4-й гвардейской танковой армии и 56-я гвардейская танковая бригада 7-го гвардейского танкового корпуса 3-й гвардейской танковой армии; в полосе 5-й гвардейской армии — 4-й гвардейский танковый корпус; в полосе 2-й польской армии — 16-я отдельная танковая бригада. Ввод подвижных сил позволил к исходу дня продвинуться до 8–12 км.

Наступление войск 1-го Белорусского фронта развивалось более медленными темпами. Это грозило сорвать окружение берлинской группировки противника в установленные сроки.

17 апреля Конев отдал приказание, как только позволит обстановка, подготовить передовой наблюдательный пункт недалеко от Шпрее, в районе предполагаемой переправы 3-й гвардейской танковой армии. Сам командующий фронтом к середине дня без особых осложнений добрался до Шпрее. Он доложил Сталину, что его танковые армии, форсировавшие накануне Нейсе, начали отрываться от стрелковых соединений и выдвигаться глубоко вперед в северо-западном направлении. Сталин, учитывая медленное продвижение войск 1-го Белорусского, предложил ввести его подвижные соединения через образовавшийся прорыв на участке 1-го Украинского фронта. Такое предложение означало, что Верховный по-прежнему отдает приоритет Жукову. Командующий 1-м Украинским фронтом не собирался уступать своему соседу Он сказал, что ввод подвижных сил 1-го Белорусского фронта займет много времени и создаст большое замешательство, а поэтому целесообразнее повернуть две танковые армии 1-го Украинского фронта на столицу Германии в направлении на Цоссен (в 25 км южнее Берлина). Сталин с этим предложением согласился.

В своих мемуарах Конев отмечал: «Танковые армии могли понадобиться — и впоследствии понадобились — самому 1-му Белорусскому фронту после взлома вражеской обороны на другом направлении. Танковые же армии нашего фронта, войдя в прорыв, по существу, уже были готовы к удару на Берлин. Их оставалось только повернуть, или, как я уже говорил, “довернуть“, в нужном направлении. Теперь, когда они фактически уже выходили на оперативный простор, такой “доворот” не составлял большого труда, тем более что командование танковых армий было готово к выполнению именно такой задачи»{494}.

Конев, мягко говоря, лукавил, когда докладывал Сталину, что ввод подвижных войск 1-го Белорусского фронта через образовавшийся прорыв на участке 1-го Украинского фронта займет много времени и создаст большое замешательство. Ведь в седьмом часу вечера 17 апреля Иван Степанович приказал командующим 3-й и 4-й гвардейскими танковыми, 3-й и 5-й гвардейскими и 13-й армиями стремительно развивать наступление на плечах противника, ночью форсировать Шпрее, не дав противнику закрепиться на рубеже этой реки. При этом он подчеркивал: «Смелее маневрировать танками и пехотой вне больших дорог, населенные опорные пункты решительно обходить, не ввязываться в затяжные лобовые бои. Мобилизуйте всех со страстью бить немцев и ломать сопротивление. Стремление только вперед! Наши войска должны быть в Берлине первыми, они это могут сделать и с честью выполнить приказ Великого Сталина»{495}.

В свою очередь, командующий 1-м Белорусским фронтом в половине девятого вечера 17 апреля потребовал от командующих 1-й и 2-й гвардейскими танковыми армиями и командира 9-го отдельного танкового корпуса стремительно продвинуться в район Берлина. Однако из-за упорного сопротивления противника войска фронта только к исходу 19 апреля прорвали одерский оборонительный рубеж, открыв путь для развития наступления на Берлин.

Войска 1-го Украинского фронта, выполняя приказ Конева, усилили свой натиск, вынудив противника на исходе 17 апреля начать отход к р. Шпрее. С целью не допустить его перехода к обороне на реке Иван Степанович в 3 часа 40 минут 18 апреля направил командующим танковыми армиями директиву следующего содержания: