Последний шаг от ненависти, или сколько стоит любовь? - Юлия Михалина

Около минуты, Макс так и стоял, всматриваясь в лицо Антона, словно пытаясь разобраться для себя, правда ли это, не врет ли. Но абсолютная серьезность Громова и безумная боль, что отражалась в каждом движении и взгляде, давали понять, насколько он сейчас честен. На автомате глотнув из бутылки, Максим растерянно пробормотал:

- Тох, ты сейчас вообще понял, что ты только что сказал?

Грустно усмехнувшись, Громов, поспешно достал наугад из бара полную бутылку… виски вроде? Антон никогда особо не любил виски. Наверное, в противоречие Максиму. Глупость на самом деле. Хотя, черт с ним. Какая разница, что пить. Главное, чтобы градус покрепче. И вытащив следом бокалы, спокойно вернулся обратно к Максиму. И не говоря ни слова, плюхнулся на диван, открывая бутылку. Лишь когда оба бокала были наполнены, мужчина один подтолкнув в сторону к Авдееву, грустно признался:

- Понял, Макс. Понял. Оказывается, не только в твоей семье было не все так гладко, как виделось для окружающих.

- Погоди, Антон. Я не совсем понимаю… - присев рядом, растерянно допрашивался Авдеев, - ты хочешь сказать, что Павел Борисович и Лариса…

- Да, да! – резко перебил мужчина, - они не мои родители!

- Но как? И давно ты узнал?– посыпал вопросами Макс.

- Давно, - осушив бокал, фыркнул Громов, поморщившись, - лет в семнадцать, кажется.

- И кто же твои настоящие родители? Тебя они оставили, или что? – нервно сглотнув, осторожно предположил Авдеев.

- А знаешь, это уже не так и важно. Хотя… - отвернувшись к окну, Антон на мгновение задумался, - это важно. Даже очень важно, но…

Говорить еще и о том, кто его настоящие родители, Громов не хотел. Не сейчас. Ему и так было слишком тяжело признаться в этом. Хотя, глупо отрицать, что сказав о проблеме вслух, внутренне стало даже как-то легче. Будто гора с плеч. Такое странное состояние, когда долгие годы хранишь все в себе, а потом вдруг устаешь от этого и хочется с кем-то поделиться. А поделившись, наступает, словно просветление разума и эмоций. Оказываться, так хорошо, когда кто-то не просто может выслушать, но и попытаться понять. Уж кому, как не Максиму с его проблемами с отчимом, не понять его…

- Можешь больше не говорить ничего, - с пониманием выдохнул Авдеев, и залпом выпил содержимое своего бокала, - уж я-то знаю, каково это, когда понимаешь, что тебя обманывали долгие годы самые близкие люди. И это… больно.

- А зная, что для так называемых родителей, ты был в большей степени за комнатную зверушку, которую нужно было воспитать в строгости и послушании, чтобы никуда не вляпался, своего рода подопытным кроликом на наличие «неблагополучных» генов, еще больнее, - прикрыв глаза, признался Антон, - тебя, по крайней мере, родители любили искренне.

- Если не брать в счет тот факт, что отчим спал с моей тогдашней девушкой, то да – любили, - не удержавшись, фыркнул Авдеев.

- Макс, ну ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я, - наливая еще, настойчиво пробормотал Громов.

- Понимаю. Единственное не совсем понимаю, причем здесь я, - опомнившись, переспросил Максим, - если, как ты говоришь, узнал об этом пятнадцать лет назад. Или все-таки ревность к Катерине имела место быть?

- Максим, какая к черту Катерина! – с силой стукнув кулаком по столу, выкрикнул Антон, - да, смазливая, симпатичная, и в свое время я хотел её в постель, но... Она была лишь поводом, понимаешь?

- Не совсем, - честно признался мужчина.

- Когда я узнал о том, что родители мне не родители, я не мог тебе ничего рассказать. Ты был еще мелким, многое не понял бы. Да и на тот момент меня убедили, что такие вещи лучше не выносить из дома, - поспешно пояснил Громов, - На тот момент, как ты помнишь, мы были в Киеве, но в аккурат после этого снова вернулись в Прагу. Затем, когда я готов был с кем-то поделится, тебя не было рядом, да и не общались мы с тобой особо. А когда ты вернулся обратно в Прагу поступать, было как-то не до этого. Но… знаешь, в тот день мы с Ларисой крупно поссорились, и держать все в себе я попросту не мог. Мне нужно было поговорить с другом. В универе была та дурацкая вечеринка. Я пытался тебе дозвониться, чтобы где-то пересечься, но ты почему-то не отвечал. Чуть позже мне пришло сообщение, что ты ждешь меня в общежитии. Состояние было еще то, поэтому разбираться, что ты там делаешь, не горел особым желанием. В общем, я пришел в указанное место, а дальше… ты знаешь и сам.

- Погоди-погоди… - нахмурившись, Максим пытался переварить услышанную информацию, после чего вдруг резко подхватился, и взмахнув руками, закричал – Громов, да ты хоть понимаешь, какой ты придурок?! Ты вообще хоть думал своей башкой в тот момент? Да если бы я хотел иметь что-то общее с Катериной, то уж поверь, смог бы сделать так, чтобы ты и не узнал о нашей связи! А так, по твоему мнению, выходит, что я сам тебя и позвал туда? Ты хоть пытался подумать, для чего? Или решил, что я груповуху решил устроить? Ну, ты Громов и идиот!

- Может, хватит уже повторять это? Можно подумать, что я и сам не знаю, - спокойно выдал мужчина, - но поставь себя на мое место. Как бы ты поступил? Ты идешь поговорить по душам с другом, раскрыть все свои тайны, а вместо этого застаешь его с девушкой, которая вроде как нравилась. Разбираться хоть в чем-то на тот момент вряд ли представлялось возможным. Добавь сюда те же познания о собственной семье и постоянные сравнения с идеальным тобой, который, наконец, тогда предстал в не лучшем свете. По-моему отличная почва для того, чтобы воочию доказать то, что я не хуже. Считай, что проявилось банальное соперничество.

- Но я ведь и не собирался с тобой соперничать! – фыркнул Авдеев, - неужели тогда так трудно было выслушать?

- Максим, после одного серьезного предательства, в следующий раз малейший намек на него, расцениваешь, как трагедию века. Тут уже дело принципа. Доверие после такого кажется таким нереальным.

- И все равно у меня в голове не укладывается… Ладно, раз не поверил, разругались и черт со всем этим. Зачем мстить годами?

- Это не месть, Макс, - отрицательно качнул головой Громов, поднимаясь, - скорее желание всем доказать, что я чего-то могу. Глупая привычка с детства. Доказывать родителям, что я лучше. Ты думаешь, зачем мне все это? – подойдя к окну, махнул рукой в сторону озера, - зачем мне огромный издательский концерн, от которого одна головная боль? Да мне бы по горло хватило небольшого издательства, как у тебя. Но… амбиции и желание утереть нос тебе, доказать им, что я лучше, были сильнее меня.

- Допустим, доказал. Дальше-то что?

- Честно? Понятия не имею. Раньше зарабатывать влияние и власть в бизнесе мне доставляло удовольствие. С помощью этого делать тебе мелкие пакости, и нарушать размеренный рабочий ритм. До определенного момента. Если быть точным то до той поры, когда я увязался в ту историю с Викторией, что поведала мне массу любопытных фактов из твоей биографии. И знаешь, узнать о твоей семье такие грязные подробности было своего рода, бальзамом на душу. Осознание, что не только у меня все так хреново с родственниками, своего рода окрыляло.