Открытие Антарктиды - Фаддей Беллинсгаузен

14 ноября. С вечера 14-го ветер перешел в NW четверть и дул свежий; ночь была темная; мы держались тем же курсом, имея мало парусов, дабы не уйти от шлюпа «Мирный». С утра нашел от WN густой туман, после 8 часов начал редеть, и солнечные лучи слабым сиянием проницали сквозь мрачность. От сильной качки и скрипа переборок, лестниц и разных частей шлюпа весьма было неприятно оставаться в каютах, и мы большую часть времени проводили на шканцах; дождь, мрачность и туман сближали горизонт нашего зрения, и нас ничто не занимало, кроме нескольких птиц, изредка летавших.

В полдень мы находились на широте 50°15'9''южной, долготе 152°13'27''восточной. В продолжение дня проплыло множество морской травы; мы видели эгмонтских куриц и других птиц и потому предполагали, что берег близко; от мрачности зрение наше простиралось только на пять миль. В 11 часов вечера, по причине скрепчавшего ветра с порывами, мрачностью, и предполагая, что берег близко, я сделал сигнал привести к ветру. Сила западного ветра принудила нас всю ночь остаться под зарифленным грот-марселем и фоком. В полночь сожженные фальшфейеры показали положение каждого шлюпа.

15 ноября. К полуночи ветер вдруг стих; большое волнение от запада продолжалось, шлюпы сильно качало с боку на бок. В 3 часа утра при рассвете поставили рифленый фор-марсель, и я взял прежний курс на SSO 1/2 O; шлюп «Мирный» последовал за «Востоком». Ветер тогда же перешел к SW и скрепчал по-прежнему. С возрастающей широтой места наших шлюпов температура воздуха приметно переменилась. Поутру теплоты было только 4,5°, и все чувствовали скорое приближение холода; уже несколько дней мы надели суконное платье. В полдень находились на широте 52°20' южной, долготе 153°57'22''восточной. Склонение компаса найдено 13° восточное.

Сегодня в первый раз пробегали тучи со снегом и градом; ртуть в термометре во время порывов опускалась на 3° теплоты; широта места шлюпов была тогда 53°, время года соответствовало в Северном полушарии половине мая, т. е. самой приятнейшей весне. В продолжение дня проплыло множество морской травы, которая, переплетаясь между собой, составляла как будто плоты разной величины. Шлюпы наши были окружаемы пеструшками, голубыми и черными бурными птицами и малым числом дымчатых и белых альбатросов, плавно летающих.

Прошедшие четыре дня течением моря нас ежедневно сносило в SW четверть по четырнадцати миль в сутки.

16 ноября. В ночь 16-го на небе было немного облаков; звезды блистали ярко; теплоты 3°. На шлюпе «Восток» несли мало парусов, чтоб не уйти от «Мирного». До полудня нам удалось взять по двадцати лунных расстояний, по которым определена долгота:

Мною – 155°40'53''восточная

Капитан-лейтенантом Завадовским – 155°42'18''восточная

Штурманом Парядиным – 155°42'51''восточная

Средняя долгота по трем хронометрам – 155°57'59''восточная.

Долгота, определенная хронометрами, достовернее, нежели найденная по расстояниям луны, ибо мы недавно вышли из порта и хронометры не успели переменить своего хода, а расстояния были измеряемы при большой качке шлюпа, которая препятствует произведению наблюдений с точностью. В полдень место шлюпов было на широте 54°33'16''южной, долготе 155°57'59''восточной.

Прийдя в полдень на параллель острова Маккуори, я взял курс на OtS к сему острову. В 2 часа пополудни встретили несколько ныряющих пингвинов и ежедневно провожающих нас птиц: пеструшек, черных и голубых бурных птиц, альбатросов, дымчатых и белых, и одну эгмонтскую курицу; мы прошли мимо множества морской травы.

Курицей Эгмонтской гавани называют род мартышек (Larus, mouette или Goeland), она приметна по серо-бурому цвету перьев, по белому большому пятну при начале каждого крыла и такому же пятну при начале хвоста; приметна по хвосту, который состоит из перьев почти равной длины; в орнитологической системе описана под названием Larus catarrhactes (см. Линнееву систему природы, изданную Гмелином). Вся верхняя челюсть до ноздрей, которые близки к концу клюва, покрыта особливой перепонкой. Когти на внутренних пальцах больше прочих, серпообразны, как у птиц хищных, сжаты и остры; на средних шире, тупее и загнуты; на наружных – величиной и видом между теми и другими; на задних пальцах весьма коротки, тупы и мало загнуты.

Образ жизни сих птиц известен; мы видали их весьма много при берегах всех островов, лежащих в южной широте от 45 до 70°; далеко от земли не отлетают, и потому служат необманчивым признаком близости оной. По белому пятну на нижней стороне каждого крыла их весьма легко узнать налету, даже в довольном расстоянии; летают весьма высоко; мы никогда не видали их больше двух вместе; пожирают яйца пингвинов и падалище; мясо вкусом походит на тетеревиное и для пищи весьма хорошо.

В 8 часов вечера, достигнув параллели середины острова Маккуори по карте Арроусмита, мы пошли на О; ветер стоял тихий, а потому ход шлюпов во время ночи был не более трех миль в час; я смело продолжал путь всю ночь, ибо по упомянутой карте от сего места до острова Маккуори оставалось 150 миль.

17 ноября. В 3 часа утра мы прибавили парусов; скоро на рассвете открылся впереди нас берег на NO 82°, и мы признали сей берег за остров Маккуори; в сие время видели голубых бурных птиц во множестве, несколько альбатросов и одну курицу Эгмонтской гавани. В 5 часов утра я взял курс к северной оконечности острова. В 9 часов, подойдя ближе, усмотрели впереди нас камни, омываемые большим буруном; я признал оные за те самые камни, которые находятся на арроусмитовой карте под названием Судей. В час пополудни, обойдя по северную сторону сих камней в полумиле, обратился к северо-восточной оконечности острова Маккуори; приближаясь к оной, под защитой берега, лег в дрейф и на ялике послал капитан-лейтенанта Завадовского на берег в бухту, на низменный перешеек, который отделяет северный высокий мыс от острова[195]; велел осмотреть, не найдется ли ручейка, чтобы наполнить свежей водой порожние наши бочки. С Завадовским поехали художник Михайлов – для срисовывания вида, а для любопытства – астроном Симонов и лейтенант Демидов; со шлюпа «Мирный» лейтенант Лазарев и некоторые из его офицеров также отправились на берег.

Мы предполагали, что остров Маккуори покрыт всегдашним льдом и снегом, как и остров Южная Георгия, ибо оба в том же полушарии и в одинаковых широтах; крайне удивились, найдя, что остров Маккуори порос прекрасной зеленью, исключая каменные скалы, которые имели печальный темный цвет. В зрительные трубы мы рассмотрели, что взморье сего острова покрыто огромными морскими зверями, называемыми морскими слонами (Phoca proboscidea) и пингвинами; морские птицы во множестве летели над берегом.