Пастырь добрый - Попова Александровна

— Я правила чту, — отозвался Курт, не замедлив. — Все, в которых есть хоть толика справедливости. Я этому служу, позволь напомнить. Справедливости и милосердию. Если справедливость требует, чтобы Шварц был наказан в соответствии с законами, существующими в обществе, к коему он относится — да ради Бога; заслуживает ли он милосердия — решите сами. Где мы встречались полгода назад — помнишь?

— Ну… — настороженно согласился Финк; он кивнул:

— Сегодня, когда темнеть начнет, я его там выпущу. Остальное — это ваше дело.

— Да? — уточнил тот с сомнением. — А начальство тебе за это по черепу не настучит?

— Честно говоря, Финк, — пояснил Курт доверительно, — твой Шварц в наше дело не укладывается. Торжественное сожжение главного малефика — это всем понятно и интересно. Мясника вон четвертовали за убийства. А этот… По какому обвинению его вести? Магистрату, разве, подарить — там наверняка на него что-то есть; так у бюргермайстера и без него есть чем заняться. Скажем так, нам он не нужен, а если для установления хороших отношений с твоими приятелями тебе он пригодится — бери. Не жалко.

— Ценю откровенность, — поморщился Финк. — А парни оценят возможность самим поквитаться, тут ты прав.

— Поступайте, как сочтете нужным. Замечу только вот что. Вина на парне есть, однако данный ему шанс он, поверь, оценит; я говорил с ним долго, и — доверься моему умению разбираться в людях. Если позволите вернуться живым, он через уши вывернется, заглаживая вину. А особенно он оценит голос заступника.

— Намекаешь, чтоб я за него голос поднял? За того, кто меня…

— Внимательное отношение к людям, Финк, — напомнил он мягко. — Попробуй, увидишь, тебе понравится. Имеешь шанс получить надежного человека… надежного, надежного, я знаю, что говорю. Если тебе удастся Шварца отмазать — за спасенную жизнь и репутацию он тем, кто против тебя, глотку порвет.

— Знаешь, что говоришь; сам такое провернул, да? — тихо пробормотал бывший приятель и, встретив укоризненный взгляд, отмахнулся: — Ладно. Я подумаю.

— Припомни, с чего все началось — и поймешь, что любой из вас, даже ты мог вот так вмазаться… Впрочем, это ваше дело.

— Я?.. — переспросил Финк хмуро и, на мгновение умолкнув, нервно ковырнул пальцем свежую царапину на костяшке, снова отведя взгляд. — Я вот что еще хотел узнать, Бекер, прежде чем уйти… — выдавил он через силу. — Ты ведь живьем взял того гада, что детей кромсал, так?.. Допрашивал, понимаю… Скажи мне честно — та девчонка, что первой зарезали… Резать-то, как я понимаю, все равно колдун должен, чтобы вызвать кого они там хотели, но я-то… Ее ж поимели перед смертью, так?.. или вовсе чуть ли не после… Понимаю, опоили меня или что там они сделали, понимаю, что ничего не соображал, но… У них, если припомнить историю с моим парнем, человечек такой имеется — велит, что хочет, а кто-то делает…

— Нет, Финк, — отозвался он твердо, и когда придирчивый взгляд поднялся навстречу, выдержал его спокойно. — Изобразить насилие, особенно, когда труп так исполосован — это несложно. Ты ничего такого не делал.

— Так ведь — помнишь, я говорил?.. сквозь сон что-то такое… в памяти осталось…

— Та щуплая, что была в «Кревинкеле», — пояснил Курт, не дрогнув. — Именно на случай, если что-то останется в памяти, ее и подложили… Ты чист. Можешь успокоиться.

— Не врешь? — с надеждой уточнил Финк, и он кивнул на Распятие напротив, придав лицу выражение такой строгости, что бывший приятель покривился:

— Поклясться? Слову уже не веришь?

— Да ладно… — смятенно отмахнулся тот. — Просто, чтоб успокоиться. Не хотелось бы, знаешь, о себе такое узнать. Точно извращенец какой. Волей, там, или неволей… все равно, погано как-то…

— Успокойся, — безмятежно улыбнулся Курт, поднимаясь. — Ты нормальный парень, пробавляющийся исключительно взрослыми живыми девицами… как ты там сказал? с сиськами. Судя по Эльзе, это в твоих предпочтениях основное.

— Не трожь девку, — строго возразил Финк. — Она нормальная… Ну, ладно, Бекер, если ты все сказал… Хорошо, договорились. Стану вторым Бюшелем и буду верховодить в старых кварталах, если прежде не упокоят… Я только вот еще что хотел сказать. Ты, когда узнаешь, в какой город тебя направят отсюда, если хочешь — свистни. Может, у меня там знакомцы какие водятся; так я им нужный слушок пущу. В смысле, что с тобой нормально можно, если что. Мало ли, что тебе может понадобиться… Так где подписывать, майстер Сатана?

Финка он все же проводил почти до самых до дверей, остановившись вне зоны видимости стражей и пронаблюдав за тем, как тот и в самом деле беспрепятственно миновал вооруженную охрану. А ведь он прав; сколькие из агентов и свидетелей вот так, запросто, входили и, что главное, выходили из Друденхауса, никем не останавливаемые и, если подумать, неведомо что в этом Друденхаусе натворившие. Ведь если кто-то из них, убив Керна, вот так выйдет, его смерть могут обнаружить вообще дня через три — по запаху. К тому, что тот почти не уходит домой, все привыкли, разгуливать по коридорам у майстера обер-инквизитора привычки нет, и если никаких расследований, требующих частого явления к нему подчиненных, не ведется… Следует обратить на это внимание вышестоящих; быть может, не только Керна. И внедрить что-то вроде особых пропусков во все отделения Конгрегации Германии…

Когда в массивную створу позади постучали, Курт приостановился, полагая, что Финк внезапно припомнил нечто, что забыл сказать или спросить, однако в отворенную стражем дверь осторожно, словно ручей между камнями, просочился тот, кого увидеть он не ждал — особенно в Друденхаусе и особенно после всего, что с ним было учинено.

— Господин ювелир? — не скрывая удивления, уточнил Курт, словно в ответ мог услышать возражение. — Каким ветром?

— Доброго вам утра, майстер инквизитор, — с уже привычной смесью достоинства и опасливости поприветствовал тот, оглянувшись на неподвижных стражей. — Я, собственно, к вам менее чем на минуту, однако хотел бы… Прошу меня простить — быть может, отойдем в сторонку? Хоть вот сюда, за колонну; я не займу вас надолго.

— Это смешно, господин Афферман, — снисходительно улыбнулся он, шагнув, тем не менее, в сторону. — Ведь кто-то видел, как вы входите; стража, в конце концов, отпирала вам дверь — от кого теперь прятаться?

— Привычка, майстер инквизитор, — пояснил тот с плохо скрытым сарказмом. — Многовековая.

— Ну, Бог с вами… То есть — я вас слушаю, — поправился Курт, когда губы посетителя дрогнули в слабой усмешке. — Что же заставило вас отринуть уже не в первый раз многовековые привычки и добровольно явиться в стены Друденхауса, господин Афферман?

— Леви-Афферман, — поправил ювелир. — Я не настаиваю, уже привык к тому, что… гм… коренное население как правило опускает эту часть, однако… Знаете, что это означает, майстер инквизитор? Что я из семьи раввинов. Вы уже многое знаете о нашей общине; замечу, вы первый, поинтересовавшийся истинной информацией, причем не для того, чтобы… гм… Имейте в виду и это, быть может, пригодится в будущем…

Нервный смешок Курт едва сдержал, подумав о том, что покинет Кельн, наверняка завербовав город целиком. Полная победа идей Конгрегации в одном отдельно взятом городе…

— Интересно, — отметил он, кивнув. — Возможно, и пригодится. Так чем я могу вам помочь?

— О, боюсь, теперь уже ничем, — возразил ювелир, понизив голос еще больше. — Вы уже помогли, майстер инквизитор. Благодаря вам уже назревающий погром не приобрел своего продолжения.

— Вот вы о чем; но это не по адресу, — возразил он настойчиво. — Работал весь Друденхаус, а человека, обвинение которого спасло вашу общину от погромов, отыскал Густав… майстер Райзе. Это его заслуга.

— Не рассказывайте мне, — несколько снисходительно отозвался ювелир. — Все знают, кого следует благодарить. Майстер Райзе провел допрос, обнаружил виновного среди арестованных — арестованных вами, и это была ваша мысль подойти детально к вопросу; на вашем месте многие попросту взяли бы традиционных виновников — то есть, кого-то из нас…

— Не сейчас, не нынешние и не здешние служители.

— И тем не менее — не скромничайте, майстер инквизитор. Благодарить мы должны вас.

— За то, что упек всю вашу семью в Друденхаус? — уточнил Курт, и тот невесело улыбнулся:

— Если сия… некоторая жесткость в ваших методах… гм… позволила уберечь общину целиком… гм… Сами понимаете… Словом, явился я сегодня исключительно для того, чтобы выразить вам нашу благодарность; и имейте в виду, что я говорю от имени всех. И теперь, майстер инквизитор, если вам понадобится информация, подобная той, либо же какая-то помощь вам лично — в любом городе Империи вы можете рассчитывать на содействие.