Ты ждала меня, Заруна? (СИ) - Энн Лу

Красные лучи солнца мягким светом ложились на загорелое лицо мужчины, подчеркивая мягкими тенями его красивый профиль. Я решилась его спросить:

– А дети у них были?

– Нет. Ята оказалась бесплодной. Это еще больше бесило Мару. Эта женщина всегда считала Нарана лучшим ее отпрыском. Весьма перспективным. А тут такое! Да еще и жена оказалась бесплодной! Вообще, с ума можно сойти! – Лахрет презрительно фыркнул. – Нарана это ни капли не смущало. А Мару – да, - он опять умолк.

– И что дальше?

– Дальше была битва при Ерноне. Есть подозрение, что именно Мара подстроила гибель Яты и ее ниры. Не погнушалась этим. Это тогда, когда каждая нирита была на счету! От каждой наездницы мог зависеть исход битвы. Бредовая мысль о том, чтобы у Нарана все-таки были дети, толкнуло шиасу на преступление. Конечно, прямых доказательств нет. Свидетелей нет. Но косвенных улик навалом. И есть мотив. Но разве их пришьешь к делу? Не знаю, как тараки смогли заманить ниру Яты в ловушку и прорвать поле ниясыти, лишив ту жизни… но Унта погибла. На дне пропасти нашли тело истерзанной зверями Унты через несколько дней. Но Яты рядом нигде не было. Потом, когда запустили Защитное поле и война осталась в прошлом, Наран еще долго искал свою Яту. Но поиски ничем не увенчались. Ни следа, ни тела. Ничего, - Лахрет покачал печально головой. – Наран до сих пор верит, что она жива… Хотя с тех пор прошло десять лет. Десять долгих, мучительных лет… - он замолчал, отрешенно вглядываясь вдаль, словно рассматривая тот давний день, когда случилась та страшная трагедия.

Поддавшись порыву, я встала с дивана и подошла к застывшему мужчине. Обняла со спины, сомкнув в кольцо руки у него на талии и прижавшись щекой к широкой сильной спине. Он вздрогнул, но не отстранился.

– Знаешь, о чем я сейчас подумала? – еле слышно произнесла я.

– О чем?

– А если я так исчезну, ты тоже будешь меня искать?

– Лана! – он стремительно обернулся. – Не смей так даже думать!

– Почему не смей? Разве Наран хотел, чтобы Ята исчезала? А она пропала. И он до сих пор ее ждет. Как это романтично и прекрасно…

– Это трагично и ничего, кроме слез не вызывает!

– И все-таки, если я исчезну, ты будешь меня искать? И если не найдешь, будешь ждать?

Лахрет нахмурился, обхватил мое лицо ладонями, заглядывая в мои серые глаза, и ответил:

– Разве я могу поступить иначе?

Довольно улыбнувшись, я обвила его талию снова и пристроила щеку уже у него на груди:

– Я верю тебе… пусть даже если это не правда…

Он отстранился, ухватив меня за предплечья, и поставил перед собой:

– Лана! Почему ты продолжаешь сомневаться в моих к тебе чувствах?! Я не привык лгать, тем более так долго и об одном и том же! – его лоб прорезали морщины непонимания. – Слышишь? Если тебе надо, чтобы я поклялся, я поклянусь, стану на колени. Лишь бы ты поверила мне… - он было ринулся вниз совершать изреченное, но я его удержала.

– Не надо. Мне просто нужно время! – и я снова потянулась к его теплу.

Он трепетно обнял меня и прижался губами к макушке:

– Помнишь, там, в магазине, ты сказала странные слова, одевая мне кольцо?..

– Какие?

–  «Обещаю всегда любить тебя и быть верной только тебе одному… Любить тебя, пока смерть не разлучит нас…»

– Ах! Это… - я спрятала лицо, чтобы он не видел смущение на нем.

– Что это все значило?

– Не знаю, просто это действо, в смысле, одевание кольца на палец, что-то мне напомнило из моего забытого прошлого, - я прерывисто вздохнула. – Просто само как-то получилось. Какой-то прямо обряд получился.

– Красивый обряд, мне понравился. Особенно слова… Так вот о смерти, - он прижал меня посильнее. – Даже если смерть разлучит нас, я буду любить только тебя одну…

– Как ты красиво сказал… - и я прижалась к нему посильнее, словно боясь, что он сейчас испарится как по волшебству.

Чудесный миг. Пребудь с нами вечно!

– Идем, - вдруг, ожил Лахрет.

– Куда?

– Увидишь. Идем.

Он увлек меня на балкон и поставил перед перилами. Раголар уже почти скрылся за горизонтом, окрасив небо в ярко-алый цвет зарева. Темно-серые полоски облаков с подчеркнутыми почти лимонными линиями своих окраин создавали довершение невыразимого великолепия вечернего неба Заруны. Лахрет, пристроившись сзади, обхватил кольцом меня за плечи, и томно прошептал мне на ушко:

– Я хочу тебе тоже пообещать… Я обещаю тебе, что буду любить тебя всегда, несмотря на невзгоды, расстояние, время и непонимание. Обещаю, что буду любить тебя, даже когда ты мне не будешь верить, даже когда злой рок отнимет тебя у меня. Любить, когда наши дети покинут наш дом, пойдя своим путем. Любить, когда пойду в Последний Путь к горам Градасса… Любить до последнего удара сердца, до последнего вздоха. В тот момент я буду молить у судьбы уйти из жизни с твоим образом в глазах и в сердце…  с образом любимой женщины. Женщины, которая заставила биться мое сердце чаще, которая тронула мою душу и вывернула ее на изнанку, - а потом он развернул меня, заглянув в мокрые от слез глаза, и приник губами к моим губам.

Пол под ногами поплыл, ноги ослабли и подкосились, тело абсолютно отказалось слушаться всех моих приказов. А о сердце вообще сложно что-либо сказать, ибо оно вообще остановилось. Я потеряла рассудок, ощущение реальности и провалилась в бездонную пропасть. В глазах все поплыло и закружилось. Его руки прожгли на моей спине линию от лопаток до талии и, не останавливаясь, вниз. Все бы случилось, если бы…

–Иата! Куда прикажете поставить ужин? – голос Фии доносился до моего сознания, точно бы откуда-то издалека.

Я даже не пыталась ответить, зато Лахрет резко оторвался от меня, уперев в меня ошалелый и испуганный взгляд. Он потерял контроль! Он не заметил сам, как потерял этот пресловутый контроль! Фия повторила вопрос. Из нас двоих, Лахрет оказался все-таки сильнее, поэтому ответил он:

– Сюда, на балкон.

– Слушаюсь, - ответила каота и вернулась в комнату за столиком на колесиках, на котором привезла ужин.

А я продолжала смотреть на мужчину затуманенными глазами, потеряв ощущение окружающего мира. Лахрет же схватился за голову и прошелся по балкону туда-сюда. Потер лицо. Подошел к боковой стене. Оперся одной рукой об нее, другую упер в бок. Потом, прорычав и хлопнув ладонью, резко от нее оттолкнулся и прошелся мимо меня еще пару раз, как зверь в клетке. А я стою столбом и ничего перед собой не вижу. Ловлю дыхание. И то место, где только что были его руки, что ниже талии, горело диким огнем.

Стук посуды и звон приборов понемногу выводил меня из ступора.