Таинственный остров - Жюль Верн

— Вы ошибаетесь, Пенкроф. Наверное, вы забыли, что завязали одним узлом.

— Нет, этого не может быть! Эти узлы делаешь механически, не думая! А в таких случаях руки не ошибаются!

— Значит, пираты всё-таки нашли «Благополучный»? — спросил Герберт.

— Не знаю, — ответил моряк, — но могу поручиться, что кто-то поднимал якорь «Благополучного» и потом снова бросил его.

— Но если бы это сделали пираты, то они бежали бы на нём или, в крайнем случае, ограбили бы его.

— Куда им бежать? На остров Табор? — возразил Пенкроф. — Навряд ли они рискнули бы предпринять это путешествие на корабле с таким малым водоизмещением…

— Кроме того, для этого они должны были бы знать точные координаты острова Табор, в чём я сомневаюсь, — заметил журналист.

— Как бы там ни было, — заявил моряк, — но наш «Благополучный» куда-то плавал! Это так же верно, как то, что меня зовут Пенкрофом!

Моряк говорил с такой уверенностью, что Гедеон Спилет и Герберт почувствовали себя убеждёнными. Было совершенно очевидно, что «Благополучный» стоит не совсем на том месте, куда его поставил Пенкроф; не было сомнений и в том, что якорь вытаскивался. Зачем бы люди стали производить эти два манёвра, если бы судёнышко не отчаливало от берега?

— Но как случилось, что мы не заметили корабля вблизи от острова? — спросил журналист, желавший рассеять все сомнения.

— Что ж тут удивительного, мистер Спилет? — ответил моряк. — Поднимите якорь ночью, и, если будет дуть хороший ветер, за два часа вы отойдёте так далеко, что потеряете из виду остров!

— В таком случае последний вопрос, — сказал Гедеон Спилет, — для какой цели пираты пользовались «Благополучным» и почему они поставили его обратно в порт?

— Отнесём это к разряду необъяснимых событий, мистер Спилет. Для нас важно, что «Благополучный» стоит на месте. К несчастью, у нас нет уверенности, что он и дальше будет стоять здесь, раз уж пираты нашли его…

— Послушай, Пенкроф, — сказал Герберт, — ведь мы можем отвести «Благополучный» в устье реки, под самые окна Гранитного дворца. Там он будет в безопасности.

— И да и нет, — ответил моряк. — Устье реки — неподходящее место для стоянки. Там очень неспокойное море.

— Тогда вытащим его на песок у Камина.

— Вот это, кажется, правильная мысль. Однако так как мы всё равно собираемся надолго покинуть Гранитный дворец, по-моему, лучше оставить «Благополучного» здесь на то время, что мы будем в экспедиции.

— Вы правы, Пенкроф. По крайней мере, за него можно быть спокойным во время непогоды, — сказал Гедеон Спилет.

— Но что, если пираты снова явятся сюда? — начал Герберт.

— Что ж, — прервал его Пенкроф, — не найдя «Благополучного» здесь, они поищут его в районе Гранитного дворца и во время нашего отсутствия завладеют им. Я согласен с мистером Спилетом — оставим шлюп на месте.

— В таком случае, в путь! — сказал журналист.

Возвратившись в Гранитный дворец, Пенкроф отдал отчёт о всём виденном инженеру. Тот вполне одобрил решение оставить шлюп в порту Шара. Он пообещал моряку исследовать берега реки, чтобы выяснить, можно ли создать искусственную гавань для «Благополучного» невдалеке от Гранитного дворца.

Вечером Сайрус Смит послал Айртону телеграмму с просьбой привезти с собой из кораля пару коз, нужных Набу. Однако Айртон, вопреки своему обыкновению, не подтвердил получения телеграммы. Это удивило инженера. Впрочем, Айртон мог уже уйти из кораля — прошло два дня со времени его отъезда, и, возможно, он уже возвращался в Гранитный дворец.

Колонисты ждали Айртона больше двух часов. Наб дежурил у моста, чтобы опустить его, как только покажется повозка, запряжённая онагром. Но и в девять часов вечера Айртона ещё не было. Инженер подошёл к аппарату и послал вторую телеграмму с просьбой немедленно ответить.

Приёмный аппарат молчал.

Колонисты забеспокоились. Очевидно, с Айртоном что-то случилось. Либо его больше не было в корале, либо он находился там, но не был свободен в своих поступках. Следовало ли сейчас же, тёмной ночью, отправляться в кораль?

Поднялся спор. Одни настаивали на том, чтобы пойти немедленно, другие возражали.

— Но, — сказал Герберт, — ведь могла просто-напросто случиться авария на телеграфной линии.

— Возможно, что ты прав, — сказал инженер. — Подождём до завтра. Может быть, действительно Айртон не получил нашей телеграммы.

Ночь прошла в напряжённом ожидании.

На рассвете Сайрус Смит снова попробовал протелеграфировать, но ответа не получил.

— В кораль! — сказал он тогда.

— И вооружимся как следует, — добавил Пенкроф.

Было решено, что Наб останется в Гранитном дворце. Он проводил своих товарищей до мостков через Глицериновый ручей, затем, подняв мостки, спрятался в деревьях в ожидании возвращения колонистов или Айртона. Если появятся пираты и сделают попытку перебраться на этот берег ручья, Наб должен был попытаться отогнать их ружейными выстрелами, а если это не поможет — искать убежища в Гранитном дворце.

В шесть часов утра колонисты зашагали по дороге в кораль. Топ бежал впереди, не проявляя никаких признаков беспокойства. Попутно колонисты проверяли исправность телеграфной линии. На протяжении первых двух миль столбы были в сохранности, изоляторы на месте, и никакого обрыва проводов не замечалось. Но, подойдя к столбу N74, Герберт, шедший впереди, вдруг остановился и закричал:

— Провод оборван!

Колонисты подбежали к нему. Действительно, дорогу преграждал поваленный телеграфный столб. Теперь понятно было, почему Айртон не отвечал на телеграммы из Гранитного дворца.

— Думаю, что не ветер опрокинул столб, — сказал Пенкроф.

— Нет, — ответил Гедеон Спилет, — у подножия его вырыта яма. Столб повалили намеренно.

— И провод перекручен. Смотрите, вот разрыв!

— В кораль! В кораль! — воскликнул моряк.

Колонисты находились теперь в двух с половиной милях от кораля. Они не шли, а бежали, уверенные в том, что в корале случилось какое-то несчастье. Теперь пугало их не то, что Айртон не подал вести о себе, — причина этого была ясна, — а то, что он, обещав вернуться накануне вечером, не пришёл. Кроме того, пираты не стали бы без нужды прерывать связь между коралем и Гранитным дворцом. Колонисты искренне привязались к своему новому товарищу, их чрезвычайно взволновала опасность, угрожавшая ему.

Наконец вдали показалась ограда кораля. Здесь всё выглядело как обычно: ограда стояла прочно, ворота были заперты. Но, подойдя ближе, колонисты заметили, что из кораля не доносится никаких звуков — ни блеяния муфлонов, ни голоса Айртона.