Повелитель Рун. Том 3 - Илья Сапунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ха? Мне кажется, или она смотрит прямо на меня?»
Спустя еще секунду, подозрение переросло в твердую уверенность. Сердце юноши гулко застучало, внушительный ящер чего-то ждал. Дорен осторожно пошел вперед.
— Ты что делаешь идиот?! — откуда-то сзади панически зашипел Нильс.
— То ради чего я здесь, — странное чувство поселилось у парня в груди. На всякий случай, он аккуратно сжал бумажный журавлик побега, который для него приготовила Элиса, но Дорен не думал, что он ему понадобится.
Юноша почти вплотную подошел к саламандре. Рептилия опустила голову ниже, и парень ощутил на своей коже горячее, обжигающее дыхание.
«Она точно огнедышащая, одного хорошего выдоха будет достаточно, чтобы оставить от меня хрустящую головешку.»
Долгие секунды ящерица, не двигаясь, смотрела на Дорена. А затем, совершенно внезапно стала пятиться назад, словно приглашая последовать за ней. Юноша повернулся к Нильсу, Кайлу и Элисе.
— Я скоро вернусь, ждите меня здесь, — не задерживаясь, он шагнул в темноту, буквально ощущая спиной напряженные взгляды магов. Парень не мог объяснить, откуда у него взялась уверенность в том, что саламандра его не тронет. Странное чувство возникло внезапно и совершенно неожиданно.
По короткому коридору Дорен вышел в просторный зал невероятных размеров. Как ему показалось, помещение было полностью рукотворным, словно архитекторы прекрасно знали, кто будет в нем обитать. Слева в стене юноша заметил круглый туннель, соответствующий размерам саламандры.
«А вот этот лаз судя по всему она уже прогрызла сама.»
Как ни странно, но внутри оказалось довольно чисто. Возможно, лежбище рептилии было где-то в другом месте, но конкретно в этом зале, на полу и стенах хорошо сохранились всевозможные барельефы и мозаичные картины. Приглядевшись к ним повнимательнее, Дорен с удивлением обнаружил, что на камне было изображено множество сцен из жизни императора, и большая их часть была о том времени, когда могучий владыка Хоггарт еще был простоватым парнем по имени Хогг.
«Навевает воспоминания.»
На некоторых картинах он с удивлением узнал себя. Джевэйд Непобедимый — так его когда-то называли верные соратники и друзья. На одном рисунке они поднимали восстание на рудниках, на другом впервые сражались с королевским войском, Дорен ни капли бы не удивился, если бы на этих изображениях роль Хогга была бы приукрашена, как происходит практически всегда с любым видным деятелем. По идее, гробница должна была восхвалять почившего императора, но в этом зале события тех дней были отображены довольно подробно и реалистично.
«Возможно, он действительно верил, что однажды я приду сюда, и увижу эти картины сам.»
В груди у юноши разливалась глухая тоска. За множество жизней и перерождений Дорен завел просто колоссальное число знакомств, но вот настоящих друзей среди них было всего ничего.
Королевская саламандра уже развернулась, и медленно вела его за собой. Звук гулких, тяжелых шагов зверя-охранника многократно отражался от голых каменных стен. Они миновали один зал, за ним другой, гробница поражала своим размером. А еще, юноша определенно чувствовал магию. Защитные формацию по-прежнему работали, но Дорен шел вперед беспрепятственно.
«Только не говорите мне, что ящерица может управлять ими и способна настроить систему свой-чужой.»
Наконец, рептилия остановилась возле очередного коридора. Однако на этот раз, проход в следующий зал был нормального, рассчитанного на обычных людей, размера.
— Значит, он там, да? — Дорен негромко спросил саламандру. — Я могу войти?
Огромный ящер повернул голову в его сторону, и неожиданно, медленно кивнул. Ничему не удивляясь, юноша вошел в усыпальницу.
В отличие от остальных, эта комната была совсем небольшой и кроме прямоугольного каменного саркофага и небольшого алтаря перед ним, в помещении ничего не было. От обилия заклинаний, автоматически сфокусировавшихся на нем, юноша почувствовал себя немного неуютно.
«Чтож, надеюсь, ты понимал, что я могу явиться сюда в другом теле, иначе, я даже пикнуть не успею, если вся эта магия на меня обрушится.»
Дорен решительно подошел к незамысловатому алтарю. На невысоком постаменте лежал небольшой кинжал, оставленный здесь со вполне очевидной целью.
— Ладно, была не была, — юноша взял ритуальный клинок в правую руку и провел лезвием по ладони. Спустя многие годы нож нисколько не потерял своей остроты.
Когда первые алые капли коснулись гладкой поверхности алтаря, стены, пол и потолок помещения внезапно покрылись мелкой рябью. Пульсирующие волны сходились и расходились по каменной поверхности, а Дорен ощутил, как сложное нагромождение заклинаний пришло в движение.
— Неплохо, значит, ты, оказывается, своими силами смог добраться аж до седьмой звезды, — парень расплылся в одобрительной улыбке, наблюдая за магическим представлением. Волны продолжали пульсировать, постепенно ускоряясь, а спустя примерно секунд пятнадцать, десяток ярких световых лучей скрестилось над головой юноши.
— Ну ты и позер, — Дорен совершенно беззлобно ухмыльнулся, и поднял окровавленную руку прямо в образовавшийся светящийся шар. Порез слегка защипало, заклинание достигло своего пика, и парень резко сжал ладонь в кулак. После этого все тут же закончилось, а юноша ощутил в своей руке кусочек холодного металла.
— Мне очень жаль, что мы так и не встретились, — Дорен услышал тихий мужской голос у себя в голове.
— Мне тоже жаль, — парень знал, что это всего лишь послание из прошлого, но не мог не ответить.
— Я всего лишь бывший раб, который волей случая стал императором. Я старался править достойно, но в конце моей жизни у меня осталось немало сожалений. И все же, я ухожу в иной мир с гордо поднятой головой. Империя процветает, а рабство истреблено, как я тебе и обещал. Жаль, что я не увижу, как будут править мои потомки спустя тысячи лет. Но не будем о пустом. Раз заклинание сработало, значит Джевэйд Непобедимый снова ходит по земле. А может, теперь тебя зовут по-другому? Я хорошо помню причину, по которой ты покинул наши земли. Мысли о могущественном проклятии не давали мне покоя долгие годы. Я думал о том, как же мир несправедлив. Некое божество обратило на тебя свой взор и обрекло на вечные страдания. И чем сильнее я становился, тем отчетливее понимал, насколько же силы человека
