Москва. Путь к империи - Александр Торопцев

Слово «опричнина» заменено словом «двор».

1573 год. Война в Ливонии на время прекратилась. Датский принц Магнус женился на княжне Марии Владимировне.

1575 год. Между Швецией и Русским государством заключено перемирие на два года, однако военные действия возобновились в Ливонии.

Иван IV Васильевич женился в пятый раз. Супругой его теперь стала Анна Васильчикова.

Ок. 1576 года. Иван IV Васильевич, сослав Анну Васильчикову в Тихвинский монастырь, женился в шестой раз на вдове Василисе Мелентьевой.

1576 год. Семиградский князь Стефан Баторий стал королем Речи Посполитой, и ситуация в Ливонской войне резко изменилась не в пользу русских.

Девлет-Гирей осуществил очередной поход на Русь, но, узнав о крупных силах противника, сосредоточенных на Оке и в Калуге, где находился сам Иван IV, повернул назад.

1577 год. Русское пятидесятитысячное войско подошло к Ревелю, но взять город не смогло.

Русские войска во главе с Иваном IV Васильевичем взяли крепость Венден. Немцы, находившиеся в городе, заперлись со своим имуществом в замке и не хотели выходить. Царь приказал расстрелять замок из пушек. Немцы подорвали порох, замок взлетел на воздух. В развалинах нашли Бойсмана, чудом уцелевшего, но едва дышащего. Через несколько минут он умер. Труп посадили на кол. «Венденская кара» возбудила у местного населения страшную ненависть к русским.

29 июня умер Девлет-Гирей. Крымским ханом стал Магмет-Гирей.

1578 год. Между Данией и Русским государством было заключено перемирие на пятнадцать лет на очень выгодных для Ивана IV условиях. Недовольный этим договором король Дании лишил милости своих послов, подписавших важный документ.

1579 год. Стефан Баторий отбил у русских Полоцк.

1580 год. Польский король взял Великие Луки.

В январе царь созвал Земский собор, на котором обсуждались два вопроса: мирные переговоры с Речью Посполитой и предложение Ивана IV Васильевича, в котором царь потребовал от церкви вернуть государству все земли и селения, отказанные в те или иные годы духовенству князьями.

Грозный женился (в седьмой раз) на Марии Федоровне Нагой.

1582 год. У Марии Федоровны родился сын Дмитрий Иванович.

Войско Стефана Батория осадило Псков. Лишь героизм и самоотверженность защитников спасли город от беды.

Между Стефаном Баторием и Иваном Грозным было заключено перемирие на десять лет. Русские уступили победителям все завоеванные в этой войне земли.

1583 год. Иван IV Васильевич заключил на невыгодных для Русского государства условиях мир со Швецией. Ливонская война была полностью Грозным проиграна.

26 мая Иван IV Васильевич заключил со шведами перемирие сначала на два месяца, а затем на три года, уступив противнику после короткой войны Яму, Иван-город и Копорье.

1582–1584 годы. Ермак завоевал Западную Сибирь, что резко улучшило экономическое и внешнеполитическое положение Московского государства.

1584 год. В устье Северной Двины основан город Архангельск.

18 марта умер Иван IV Васильевич Грозный.

Федор Иванович (1557–1598)

Первый сын царицы Анастасии

Старший сын царицы Анастасии Иван, родившийся в 1554 году, был, по мнению многих летописцев и современников, «вторым Грозным». Похожий на отца внешне, он и характером, и разбойной натурой, и «чувствительностью к славе», и страстным женолюбством напоминал Ивана Грозного. Царь, не скрывая ни от кого своих намерений, готовил сына себе в воспреемники. Народ, особенно бояре да князья, с ужасом следил за этой «подготовкой». В 1582 году сын Иван уже кое в чем обогнал отца: он отправил двух жен, Сабурову и Соловую, в монастырь, имел третью супругу, Елену Ивановну Шереметеву. Кроме законных жен, у наследника московского престола было много наложниц. Иностранные источники повествуют о страшных злодействах Ивана Ивановича. Участвуя в пытках и казнях, он топтал тела убитых, вонзал в их трупы острый жезл свой. От отца к сыну передался интерес к литературному творчеству, и так же, как отец, был он мстителен. Однажды его фаворитка-любовница пожаловалась на своих подружек, посмеивающихся над ней. Возмущенный престолонаследник доложил об этом отцу. Тот повелел привести нескромных болтушек ко двору, слуги кинулись исполнять приказ, а царь в это время придумал для провинившихся наказание. Девушек раздели донага в присутствии толпы зевак и заставили бегать по сугробам; зима была в тот год студеная, снежная. Иван Васильевич сказал спокойно любовнице своего сына, которую он прекрасно знал еще до того, как она стала наложницей Ивана Ивановича: «Они смеялись над тобой — теперь ты посмейся над ними».

Впрочем, к делам государственным у наследника тоже была немалая склонность, жаждал он и подвигов на бранном поле, во всяком случае его готовность возглавить русское воинство историками зафиксирована.

В 1582 году во время переговоров о мире с послами Стефана Батория, войска которого пытались взять Псков, Иван Иванович не остался равнодушным к ходу переговоров. Он видел грустные глаза бояр и воевод — прекрасных русских полководцев, ни в чем не уступавших военачальникам Речи Посполитой, да и самому Стефану Баторию, — вспоминал великолепные победы русских войск и верил, двадцатисемилетний азартный человек, что неудачи последних лет случайны, что ход войны еще можно изменить. Он был молод и упрям, он был горяч и несдержан. Он выслушал горестные слова бояр и смело пошел к отцу: «Дай мне войско! Я освобожу Псков, выгоню Батория с Русской земли!»

Грозный вдруг возмутился.

Он увидел в сыне своем силу, решимость постоять за Отечество и… испугался этой силы, способной, при некотором стечении обстоятельств, сокрушить его самого, уже состарившегося, измотанного оргиями, опричниной и нервными перегрузками.

Многие ученые считают верной иную версию последнего разговора Ивана-сына с Иваном-отцом, согласно которой между царем и наследником произошла драка из-за избиения Грозным беременной невестки, Елены Ивановны Шереметевой. Надо заметить, что эти две версии, во-первых, не противоречат одна другой, а во-вторых, могут взаимодополнять друг друга: жена могла присутствовать при полыхнувшей вдруг ссоре и воздействовать на нее как поддувало, разжигающее страшный огонь в душах царя и своего мужа. Важно здесь другое. Иван Грозный, как это ни шокирующе будет выглядеть, не в тот, так в другой день убил бы своего сына, просто обязан был это сделать. Так поступал он всегда с верными подданными. А этого последнего, достойного воссесть на московском троне вместо него, он не пощадил бы тем более.

Конечно, останься жить первый сын Анастасии, продлилось бы еще на некоторое время существование и правление «на Москве» славного рода Рюриковичей, но возродить его не в силах были даже самые сильные и мудрые государственные деятели. Финал жизни Грозного, прошедшей в гонениях на Рюриковичей, был бы нелогичен. И даже не потому, что, как пишет Карамзин, царствование жестокое готовит царствование слабое, а потому, что, уничтожая методично и хладнокровно своих конкурентов на троне, Иван IV уничтожил свой род и по логике вещей должен был самоуничтожиться, истребив предварительно все потомство.

…Грозный вмиг рассвирепел, набросился на сына с диким ревом: «Ты хочешь со своими боярами сбросить меня с престола и занять мое место!» Тут, согласно летописным сведениям, в драку вмешался тридцатидвухлетний Борис Годунов, из тех, кого Рюриковичи называли безродными. Очень логичное вмешательство. Очень странный исход драки между одряхлевшим Грозным и двумя тридцатилетними крепкими мужиками. Странная была драка.

А может быть, и не было никакой потасовки между отцом и сыном? Может быть, они лишь словесно «дрались» друг с другом, после чего разъяренный царь ударил сына своим жезлом? После первого удара царя Борис Годунов, вероятнее всего, бросился на помощь Ивану-сыну, но это вмешательство, наверняка этакое «бархатное», нерешительное, лишь разозлило Грозного. Бориса, впрочем, понять можно. Отнять жезл у царя или остудить жар разъяренной души хорошим ударом в лоб или в челюсть он бы не посмел, а только эти экстренные меры могли спасти обреченного Ивана-сына. Грозный, во гневе позабывший, что перед ним не жертва «кромешных» пыток, но собственный сын, последняя надежда рода Рюриковичей, нанес обреченному еще несколько ударов — самый сильный из них в голову.

Иван Иванович окровавленный рухнул на пол, на богатый ковер. И Грозный вмиг изменился, бросился к сыну, забыл о царском величии, обо всем на свете забыл отец-сыноубийца, обнял голову чада своего, прижал ее, кровомокрую, к груди и завыл, зарыдал: «Я убил сына!» и голосом не своим, не царским, не грозным, а отеческим, отчаянным, безысходным стал звать на помощь людей-лекарей, пытаясь дрожащими ладонями остановить густой поток крови, бьющей упругим фонтаном из смертельной глубокой раны.