Хранитель рода государева. Дилогия (СИ) - Шмаков Алексей Семенович

Спрашивать, для чего это ему нужно я не стал, а просто завалил его себе на плечи и начав сжигать дар, устремился к сбитому Воеводой роботу.

Железяка уже почти поднялся, когда я скинул Полиграфа прямо на его металлическую тушку.

Уж не знаю, что сделал глава Ока, но когда его руки коснулись металла, робот просто замер. Погасли все его лампочки и вообще он перестал подавать хоть какие‑то признаки жизни, или что там у него.

Но то же самое произошло и с Полиграфом. Его руки оторвались от замершего робота, глаза закатились, изо рта потекла струйка крови и он начал заваливаться на спину. Я успел поймать его в последний момент.

Но это было бесполезно. Полиграф уже был мёртв. Только сейчас я заметил небольшую, оплавленную дыру у него в груди. Чёртов резак! Значит, робот смог нанести последний удар перед своим отключением.

О погибших будем горевать потом. Сейчас предстоит разобраться ещё с двумя противниками.

Расправиться ещё с двумя железяками у нас были шансы, если сбить их на землю. Кровь Полиграфа поможет мне это сделать.

Пустив всю силу на создание кровавого тарана, я ударил им по ближайшему роботу, поступив так же, как и Суворов, сбивая его на землю. Вот только мне не прилетело ответного удара. Я находился слишком далеко.

Увидев, что ещё один противник оказался на земле, бойцы тут же бросили все силы на его уничтожение. Теперь, когда в воздухе остался всего один робот, Чернышёв смог немного ослабить защиту и нанести удар.

Как раз его атака и добила сбитого мною робота, разорвав его тело на несколько частей. Но и после этого железяка ещё достаточно долго не хотела расставаться со своей псевдожизнью, стараясь выполнить заложенную в него программу до конца.

Оставался всего один робот и мои сомнения, что мы можем проиграть в этом бою, начали стремительно улетучиваться. Происходило это ровно до того момента, как силовое поле защищающее последнего робота начало постепенно становиться видимым.

После каждого попадания оно становилось всё ярче и ярче, словно впитывало энергию удара. Это показалось мне чем‑то очень знакомым, но вспоминать сейчас у меня просто нет времени.

Чувство опасности забило тревогу, при виде сияющего с каждой секундой всё ярче и ярче силового поля.

Когда свет уже начал резать глаза, за спиной робота открылся уже знакомый мне разрыв, только в несколько раз больше тех, что я видел в прошлый раз. И из этого разрыва вывалился просто нереально большой сгусток тьмы, который тут же поглотил робота, вместе с его силовым полем.

Сгусток начал постепенно сжиматься. И я уже было вздохнул с облегчением, посчитав, что этот бой мы выиграли.

Но темнота начала трескаться и просто разлетелась на тысячи осколков, выпуская наружу ослепительный свет, который начал доставлять нам физическую боль. И болели не только глаза, помимо этого, начала раскалываться голова.

Боль всё нарастала и нарастала. И судя по тому, что я сейчас наблюдал, в защитной формации у всех были такие же проблемы. Практически каждый сейчас держался за голову.

Что это за чёртов свет?

Я почувствовал, как у меня из носа потекла кровь и я ничего не мог с этим поделать. Дар был со мной, но он отчего‑то решил отказаться помогать мне. Словно боясь этого света. Навалилась дикая апатия, словно кто‑то выключил все краски мира, оставив лишь серость.

Последнее, что я увидел это метнувшиеся к свету тени, которым каким‑то чудом удавалось сопротивляться ему.

***

– Снова не получилось? – спросила, явно заинтересованная Даяна.

Я ощутил, как кровать рядом со мной слегка промялась и открыл глаза, тут же пожалев об этом.

Ослепительный свет ударил по глазам, и я выругался, рассмешив таким поведением Даяну. Её звонкий смех подействовал на меня лучше любого успокоительного. Сразу расхотелось возвращаться обратно. Зачем? Если можно провести в формации сколько угодно времени и постоянно вот так слушать смех Даяны.

Есть, пить тут не хотелось, впрочем, как и справлять естественные нужды. Так зачем суетиться и возвращаться в мир, где меня хотят убить? Причём мне даже неизвестно, кто это может быть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ты чего? – раздался удивлённый голос Даяны. – Чего удумал? Что за апатия? Все графики мозговой активности упали почти до плинтуса. Ты мне тут не хандри! Подумаешь, убили! В первый раз, что ли? Или ты думаешь, что не справишься с какими‑то железяками?

Даяна говорила и говорила, а мне было как‑то всё равно. Сейчас я пребывал в абсолютном спокойствии. В полной гармонии с самим собой.

Ай!

Да, что же такое творится?

– Ай! – заорал я уже вслух, когда очередной удар маленького кулачка угодил мне по рёбрам.

Мне даже показалось, что я слышал их хруст.

– Прекрати, а то не посмотрю, что ты красивая девушка и так надеру задницу, что тебя твоё начальство не узнает. – закричал я, подскакивая после очередного удара.

Пришлось открыть глаза. И я тут же встретился с весёлым взглядом Даяны. Да она веселится, лупя меня по рёбрам!

Такого отношения к себе я уже не смог сдержать. Вытащив подушку из‑под собственной задницы, я огрел ей пару раз Даяну по её довольной физиономии.

Вот только я совершенно не ожидал, что столь хрупкая особа, с лёгкостью отнимет у меня подушку и использует её против меня. А у меня даже не было ещё одного снаряда.

Да какого хрена? Эта формация создана при помощи моего дара, я здесь царь и бог. Вспомнив наши тренировки с прадедом, я сосредоточился. Комната мгновенно опустела, оставляя нас с Даяной на своеобразной арене, а в руках у меня возникла ещё одна подушка.

– Ты сама напросилась. – прошипел я и бросился в бой.

Уж не знаю, сколько времени мы мутузили друг друга, но под конец руки просто отказывались подниматься. Первой сдалась Даяна, просто сев и прислонившись к стене, предварительно подложив подушку.

У меня ещё оставались силы на несколько ударов, но всё моё негодование, вся злость, вся апатия волшебным образом испарились.

– Больше никогда так не делай. – сказал я, присаживаясь рядом с девчонкой.

Я даже не заметил, когда она успела сменить своё соблазнительное платье на спортивный костюм. Хотя и в нём Даяна отправляла мою фантазию в далёкое путешествие.

Ну точно отпустило, раз начал думать о подобном.

– Как? Не вытаскивать тебя из эмоциональной задницы?

– Ну, похандрил бы чутка, с кем не бывает. Вот накатило на меня что‑то.

– Боюсь не что‑то, а кто‑то. Не знаю, как подобное вообще возможно. Но ты вернулся в формацию под чьим‑то воздействием и воздействие это было направлено на твои эмоции.

Это, что же за хрень получается? Та вспышка одновременно действовала и на наши мозги, вернее, на эмоциональное состояние. Но как такое вообще возможно?

Это были определённо роботы. Они не могли работать с нашими чувствами. Подобное подвластно только эмпатам. Только живой человек может чувствовать и влиять на эмоции других.

Ещё одним очень серьёзным звоночком стало то, что даже после смерти, в формации «Второго шанса» на меня могли влиять.

– Ну раз ты осознал, давай теперь возвращай всё на место и будем разбираться, что такого произошло и кто мог так на тебя подействовать. В своём материальном облике я всё же предпочитаю хоть какой‑то комфорт. – заявила Даяна, подходя к тому месту, где должна стоять кровать.

– А сама, чего не можешь?

– Не могу противиться твоей воле. – пожала плечами девушка, вновь каким‑то непостижимым образом оказавшаяся в уже привычном мне платье.

Вот значит как. Лупить меня по рёбрам, а после подушкой, может, а вернуть в комнату мебель нет. Ну ладно. Пара секунд и комната вернулась к своему привычному состоянию. Только я добавил небольшой столик у окна, накрытый на двоих и пару стульев к нему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Даяна осуждающе посмотрела на меня.

– Подобные выкрутасы отодвигают получение автономности на неопределённый срок. – сказала она, но всё же уселась за столик и ухватив круассан, начала его жевать