Баймер - Юрий Никитин

Иван сказал сочувствующе:

– Чо ты хочешь? Закон бутерброда…

Гриць спросил:

– Это когда пропорционально стоимости ковра?

Сергей спросил ехидно:

– Сколько слышал про этот закон, вот думаю, а что, если взять и намазать с двух сторон? Тогда как?

– Повиснет в воздухе, – предположил простодушный Гриць.

Сергей подумал, заявил уверенно:

– Очень просто, недоумки. Если бутерброд намазать с двух сторон, то, упав, он начнет кататься по полу, переворачиваясь с боку на бок. Как ты думаешь, Андрий?

Я развел руками:

– Вам виднее. Но я вот думаю… бутерброд падает маслом вниз, а кошка – вниз лапами… А если бутерброд привязать на спину кошке?

Попятился, спину обожгло солнышком. Весна, солнечные лучи сильные, молодые, а моя шкура, и раньше не очень бронестойкая, за зиму истончилась вовсе.

Наконец-то пришло время обеда. Нюрка обслуживала молча, на меня даже не взглянула. Перед Сергеем поставила стакан с красным вином. Стекло настолько тонкое, чистое, что я почти не видел самого стакана, вино держится столбиком, и когда корявые пальцы хватали с размаху, мне все время казалось, что пленка поверхностного натяжения прорвется и вино выплеснется на стол.

Антон перехватил мой напряженный взгляд, подмигнул иронически: смотри, мол, вот аристократ недобитый, мясо вином запивает, не всех мы перевешали в месяце термидоре в семнадцатом после Куликовской битвы.

Я криво улыбнулся, сказал:

– Да, кормят, как аристократов. А чего только мы? Нюрка обслуживает, понятно, но Вероника могла бы…

Парни почему-то промолчали, а Сергей отпил, вытер губы салфеткой, потом сказал хладнокровно:

– Они фигуру берегут.

– Но есть все равно надо, – возразил я.

– А они изволят чашечку кофе, – ответил Сергей, – а еще пирожное. Без сахара и крема.

Я удивился:

– Разве такое бывает?

– А теперь везде обман, – сообщил Сергей. – Жулик на жулике… Ты этого не знал?

Я окинул взглядом стол. Конон нас всех считает детьми Собакевича: стол добротен, но прост. Правда, вместо бараньего бока с кашей – каждому по отбивной, но зато размером с том всемирной энциклопедии, гречневая каша горкой вровень с краями тарелки, больше похожей на тазик. Если б здесь каким чудом оказалось пирожное, то было бы размером с каравай, что подносят президентам, а калории разорвали бы балерину на куски.

– Андрий, – спросил Антон, – ты обещал, что у нас такой доступ, такой доступ!.. А качается все равно хреново.

– А что ты перекачиваешь? – спросил я.

– Да одну штуку с варезного сайта… На шести дисках собираются выпускать! Или на одном DVD.

Я пожал плечами.

– Если тебе даже такая скорость кажется медленной… Покачал бы ты на скоростях, что вся Москва качает! Хотя это известно всем: как бы хорошо ни было, но мужчине всегда хочется сменить партнершу, а интернетчику – провайдера…

Сергей хохотнул:

– Мальчик провайдеру долго звонил! Не дозвонился, пошел и убил. Как вон Антошка, когда со всей дури в Дюке засадил из гранатомета в зеркало… Представляешь, в упор! А зеркало то висело в сортире на бетонной стене…

Антон поморщился, сказал зло:

– Тебя сейчас послать иль по емэйлу?

Сергей даже отшатнулся.

– Это что? – спросил он в безмерном удивлении. – Каламбур?

Антон огрызнулся:

– Да пошел ты… Я хоть калом бур, зато телом бел. А то некоторые из нас вообще мартышки в татуаже!

– Человек – звучит гордо, – отпарировал Сергей, – зато обезьяна – перспективно! Андрий, надо нам как-то дефматч устроить в real-time strategy. Если честно, мне дефматчи тоже стали не очень, но эти два придурка настаивают. Надо им рожки сбить, пока не отросли.

Я покачал головой.

– Некогда, Сергей. Сказал бы мне кто, что я две недели выживу без игры…

– Неправильно ты, дядя Федор, бутерброд ешь! – сказал Сергей наставительно. – Играть… баймить надо. Иначе останешься пещерным человеком.

– Если зеленое и дергается, – блеснул эрудицией Антон, – то это биология, если дурно пахнет – химия, если не работает – физика, тормозит – баймы.

– Игры, – поправил я. – Баймы тормозить не должны.

– Посмотрим, посмотрим… Ты нам хотя бы тестовую версию скинь!

Мы заканчивали первое блюдо, когда наверху бодро простучали ступени. Конон сбегал уверенно, ноги двигаются четко, не запинаются, на ступеньки не смотрит и за перила не хватается. Он и раньше спускался и поднимался по ступенькам уверенно, но я стал обращать внимание только теперь, когда…

– Нюра, – сказал он доброжелательно, но с повелительностью в сильном голосе, – мне добавь аджички.

Нюрка покачала головой, глаза были озабоченные.

– Илья Юрьевич, – сказала она сурово, – у вас язва начнется. И так наперчено, пересолено!.. И аджикой уже нааджичила, куда ж еще? Во рту уже горит. У вас от печенки ничего не останется.

Мужчины опустили глаза, всем неловко, это простодушная Нюрка брякает вслух. У Конона возраст, а с ним и некоторые проблемы. Если всякие патентованные лекарства он и не принимает… а может, и принимает тайком, то проверенное народной практикой наперченное жареное мясо поднимает мужской тонус, поднимает.

Конон сердито сверкнул глазами. Нюрка поперхнулась, исчезла. Сергей, явно пытаясь сгладить неловкость, ухватил коробочку пульта. Гигантский экран телевизора засветился, возникло немыслимо четкое изображение, двое клоунов лупили друг друга по голове дубинами. Сергей поспешно переключил на другой канал, но там ведущий спустил брюки и, повернувшись к телекамере, показывал голый зад.

Ругнувшись, Сергей торопливо переключал дальше, но везде либо швырялись тортами, либо падали в ванны с мыльной водой, либо поскальзывались на банановой кожуре, либо в ускоренном виде бегали от собак под животный гогот за сценой…

Наконец высветилась обычная телестудия. Крупным планом показали яркую ведущую, показывали ее долго, затем камера отъехала, стало видно героя программы – импозантного мужчину, хорошо и со вкусом одетого.

Сергей со вздохом облегчения отшвырнул пультик и ухватился за нож и вилку, бифштекс уже не просто остыл, но и начал покрываться кристалликами вечной мерзлоты.

На экране поданная крупным планом телеведущая спросила:

– А скажите, как вы будете голосовать во вторник за бюджет?

Депутат, красивый и осанистый, с умным благородным лицом, над которым поработали имиджмейкер и дизайнеры, сделал артистическую паузу, мягко улыбнулся и сказал красивым голосом одухотворенного русского интеллигента:

– Так как я по гороскопу Козел, а сейчас Год Свиньи, то я буду голосовать против основных статей…

– Вы с ними не согласны? – спросила телеведущая.