Янтарный меч 1-4 - Ян Фэй

— Вы собираетесь уйти сейчас, коммандер? Но по сравнению со смаком Вероники Брендель был спокойнее.

Хорошо? – Вероника озадаченно оглянулась на него: – Конечно, мы не можем больше откладывать, и я даже не знаю, как долго мы сможем держать это в секрете. временная мера, и рано или поздно нам придется отказаться от нее.

Она внезапно остановилась и спросила: – Брендель, у тебя есть другие идеи? –

Брендель кивнул: – Вообще-то, у меня для тебя новости.

Новости? Хорошие или плохие? Если это хорошие новости, скажите мне; если плохие новости, забудьте о них, плохих новостей уже достаточно, пусть пока отложат их в сторону. Вероника на мгновение замерла, капризно отвечая как военачальник. Затем она подошла к столу и взяла с полки свой длинный меч.

Брендель несколько беспомощно посмотрел на женщину: – Мы нашли след Аррека еще до того, как пришли сюда.

Рука Вероники замерла. Она опустила меч и посмотрела на Брендела с блеском в изумрудно-зеленых глазах и несколько странно спросила: – Ты пришел принести мне сегодня хорошие новости, малыш? –

Кажется, Святой Собор Огня начинает нервничать из-за этих фрагментов портала. Брендель смотрел на нее и бормотал.

Ребята, их, нет, конечно, мы беспокоимся, вы знаете, как сильно Империя была смущена на этот раз?, кто-нибудь придет за тобой. Вероника увидела улыбку Бренделя и поняла, о чем он думает.

Когда Брендель взглянул на двух других, Ленор сидела как статуя, молчаливая и равнодушная к его словам и словам Вероники, в то время как Шидо с любопытством смотрел на него, обеими руками держа книгу. Брендель теперь стал нарицательным в Кирлутце.

Киррлуцианцы потерпели поражение со времен последней Священной войны?

Скажи мне, что происходит. – — спросила Вероника.

Когда она услышала, что случилось с Пейей, Вероника не выразила особого сочувствия на лице, а просто холодно сказала: – Аррек искал своей смерти.

В конце концов, она повернулась и осторожно спросила: – Вы сказали, что девушка шла по следу до самого района, а это значит, что ее брат все еще жив, и оставила по пути следы, говорящие вам, что Аррек проходил через эту местность. Она выглядела озадаченной: – Но какая связь между ними? Вы пытаетесь сказать мне, что Аррек тоже направляется в логово того молодого дракона? –

Точно, лорд Вероника, есть одна вещь, о которой я не сказал вам перед тем, как прийти сюда, чтобы не слить новости. Брендель ответил: – Вы уже знали, что Аррек отправился в путешествие за Сердцем Дракона, но вы не знали, что Сердце Дракона находится посреди Ледника Отчаяния, охраняемое молодым драконом.

Вероника на мгновение вздрогнула.

— Значит, ты замышляешь новые интриги, не так ли? Она уставилась на Брендела и спрашивает.

Какие интриги! Тем не менее, Брендель кивнул: – Ни со взрослыми, ни с молодыми драконами не так легко справиться, даже Аррек может быть не в состоянии, поэтому я думаю, что они первыми отправятся в какое-то место.

Что за место? –

Святой собор гибернаторов.

Вероника замерла при этом названии, в ее прищуренных изумрудно-зеленых глазах загорелся опасный огонек: – Я слышала об этом месте, ты же не собираешься говорить мне, что эти – твари – еще живы, а? –

Конечно, они были еще живы.

Главный волк, Варг Хати, был лишь временно запечатан и полусонный, не говоря уже о ее наследниках. Сумеречные Шрамы преследовали Отца Великанов, Милоша Морозного Прядя, до этого места. После битвы бог мороза Великаны пал, и кровь Варга Хати потекла по снегу, из которого родились нечистые твари, а наследники тьмы были запечатаны, но еще спали в Святом Соборе Гибернаторов.

Аррек был не в состоянии справиться с молодым драконом, и его единственный шанс состоял в том, чтобы освободить наследников Варга Хати. Брендель почти сразу угадал мысли герцога.

Но он, должно быть, не знал, что собирается выпустить, и это была не одна из тех разных родословных волчьей бичи, а чистокровные демоны-волки, рожденные из крови Варга Хати, истинного создания хаоса.

Открытие Священного Собора Гибернаторов также открыло бы путь к самому центральному командному квесту Лабиринта Морозного Леса.

Но, к счастью, Брендель знал, что это печать, управляемая временем, и если ее не открыть изнутри, Аррек будет обречен на разочарование. Однако у него была идея, и эта идея не только оставила Аррека с пустыми руками, но и поставила его в невыгодное положение.

Сказать, что эта идея была заговором, не казалось совсем неправдоподобным.

Увидев его взгляд, Вероника поняла, что у молодого человека есть план. Но сейчас было не время обсуждать план действий, поэтому она предпочла довериться ему, но сказала: – Кажется, вы уже придумали, что делать, но у меня есть еще один вопрос, –

Да? –

Что это за сердце дракона, о котором ты говоришь, я когда-то думал, что это сердце гигантского дракона? –

— Ну, — Брендель был немного невинен, — я не знаю.

Что?! – Вероника сразу выглядела так, будто хотела кого-то убить.

Как вы знаете, Лорд Вероника, — Брендель посмотрел на большую книгу в руке Шидо, — большая часть знаний мага исходит из книг, и вы редко можете узнать, что это такое, пока не увидите, как оно выглядит. Понятно? –

Хм, хитрый ответ. – Вероника уставилась на него: – Не думай, что я не знаю, что ты скрываешь от меня, иди и выздоравливай, пока я соберу остальных.

Брендель покрылся холодным потом, когда командующий армией уставился на него. Он не думал, что Вероника сможет понять, что он лжет. Но на самом деле он не лгал о происхождении Сердца Дракона, просто он не сказал командующему армией, что он все это знал не из книг, а из игры с таким же названием, как этот мир.

Это то, что нельзя объяснить, не так ли?

Брендель не собирался останавливаться на этом вопросе. Он просто отсалютовал женщине-лидеру армии, развернулся и был готов уйти вместе с остальными.

Но в этот момент Шидо, шедшая прямо за ним, последовала за ней, и, прежде чем Брендель успел поднять войлок палатки, она позвала его: – Мистер Брендель.

Брендель обернулся.

Мне просто немного любопытно, мистер Брендель. Вы самый знающий ауин, которого я когда-либо встречал, знаете ли вы повадки драконов? – — любопытным шепотом спросил Шидо.

Брендель всегда чувствовал какое-то подозрение в чистых, невинных глазах другого.

Нет, я не уверен. Он просто