Драмы. Стихотворения - Генрик Ибсен

Фру Сербю. Еще бы. Но я всегда была осторожна, не поддавалась увлечениям. Женщине нельзя быть опрометчивой в таких делах.

Грегерс. А вы совсем, совсем не побаиваетесь, что я шепну отцу об этом старом знакомстве?..

Фру Сербю. Вы думаете, я сама давно не рассказала ему?

Грегерс. Вот как?

Фру Сербю. Ваш отец знает все до капельки, что только могут сказать про меня с некоторым основанием добрые люди. Я сама рассказала ему обо всем сейчас же, как только он дал мне понять свои намерения.

Грегерс. Значит, вы откровенны, не в пример прочим.

Фру Сербю. Я всегда была откровенна. Это нам, женщинам, больше с руки.

Ялмар. Ты что на это скажешь, Гина?

Гина. Что ж, женщина женщине рознь. Одна так судит, другая по-иному.

Фру Сербю. Ну, Гина, по-моему, умнее всего поступать вот как я. И Верле, со своей стороны, не утаил от меня ничего насчет своего прошлого. Вот это-то больше всего нас и связало. Теперь он может разговаривать со мной обо всем, не таясь, чистосердечно, как ребенок. А этого-то ему никогда и не удавалось прежде. Он, такой цветущий мужчина, каким он был прежде, всю свою молодость, все лучшие свои годы только и слушал одни нотации. Да еще частенько без всякого настоящего повода… по одному подозрению, воображению… насколько мне известно.

Гина. Что правда, то правда.

Грегерс. Ну, если тут пойдут такие интимные разговоры, мне лучше уйти.

Фру Сербю. Оставайтесь себе, я больше ни слова не скажу. Мне хотелось только, чтобы вы знали, что я не прибегала ни к каким хитростям, ничего не скрывала. Со стороны может показаться, что мне невесть какое счастье выпало на долю. Так оно и есть, с одной стороны. Но я все-таки скажу, что получаю не больше, чем даю сама. Я, конечно, никогда не оставлю его. Буду беречь его и ходить за ним, как никому не суметь теперь, когда он скоро станет совсем беспомощным.

Ялмар. Беспомощным?

Грегерс (фру Сербю). Да, да, только не надо говорить здесь об этом.

Фру Сербю. Все равно дела не скроешь, как он там ни старайся. Скоро ослепнет.

Ялмар (пораженный). Ослепнет? Как это странно! И он тоже ослепнет?

Гина. Мало ли кому приходится слепнуть.

Фру Сербю. А ведь можно себе представить, каково это для делового человека. Ну, я и постараюсь заменять ему глаза, насколько сумею… Но теперь мне пора. У меня теперь целая пропасть дел… Да, вот что мне надо было передать вам, Экдал. Если бы Верле мог чем-нибудь быть вам полезным, вам стоит обратиться к Гробергу.

Грегерс. За это предложение Ялмар Экдал вряд ли скажет спасибо…

Фру Сербю. Да? Однако прежде, мне кажется…

Гина. Да, Берта, теперь Экдалу не приходится одолжаться чем-нибудь у коммерсанта Верле.

Ялмар (медленно, внушительно). Передайте от меня поклон вашему будущему мужу и скажите, что я в ближайшем будущем намереваюсь побывать у бухгалтера Гроберга…

Грегерс. Как! И ты захочешь!..

Ялмар. …У бухгалтера Гроберга, говорю я, и потребовать счет — сколько я должен коммерсанту. Я желаю уплатить этот долг чести!.. Ха-ха-ха! Именно — долг чести! Но довольно об этом. Я уплачу все с процентами. По пяти процентов.

Гина. Но, милый Экдал, это нам, ей-богу, не по карману.

Ялмар. Передайте вашему жениху, что я неустанно тружусь над своим изобретением. Скажите ему, что меня только и поддерживает в этой труднейшей работе желание свалить с себя мучительное бремя долга. Вот зачем я взялся за это изобретение. Весь доход пойдет на то, чтобы мне освободиться от долговых обязательств перед вашим будущим супругом.

Фру Сербю. Тут что-то произошло, как видно.

Ялмар. Именно.

Фру Сербю. Ну, так прощайте. Мне надо бы еще кое о чем поговорить с тобой, Гина. Но это уж в другой раз. Прощайте.

Ялмар и Грегерс молча кланяются ей, Гина идет проводить ее до дверей.

Ялмар. Не дальше порога, Гина!

Фру Сербю уходит. Гина закрывает за ней дверь.

Ну вот, Грегерс. Я развязался теперь с этим гнетущим долговым обязательством.

Грегерс. Во всяком случае, скоро развяжешься.

Ялмар. Полагаю, мое поведение можно назвать корректным.

Грегерс. Ты именно тот человек, за какого я тебя всегда считал.

Ялмар. В некоторых случах невозможно поступиться идеальными требованиями. Как отцу и кормильцу семейства, мне придется круто. Как ты думаешь, шутка ли для человека неимущего погасить многолетний долг, который, так сказать, покрылся пылью забвения! Но что тут толковать, — человек во мне тоже предъявляет свои права.

Грегерс (кладет руки ему на плечи). Милый Ялмар… ну, не хорошо разве, что я явился?..

Ялмар. О да!

Грегерс. Не хорошо разве, что ты уяснил себе все эти отношения?

Ялмар (с некоторым раздражением). Да, конечно, хорошо. Одно вот только… чувство справедливости во мне возмущено.

Грегерс. Чем же?

Ялмар. Да вот… не знаю, могу ли я без всякого стеснения высказаться насчет твоего отца?

Грегерс. Пожалуйста, не стесняйся ради меня.

Ялмар. Ну, хорошо. Вот видишь ли, меня возмущает мысль, что осуществить идею истинного брака дано не мне, а ему.

Грегерс. Ну как же можно так говорить!

Ялмар. Да, конечно, оно так и выходит. Твой отец с Бертой Сербю вступают теперь как раз в такой брак, основанный на полном доверии и безусловной взаимной откровенности. Они друг друга не морочили, ничего не утаили друг от друга. Все ясно, открыто между ними, никаких недомолвок; объявлено, если можно так выразиться, полное взаимное отпущение грехов.

Грегерс. Ну, положим; что же из этого?

Ялмар. Да ведь в том-то вся и суть. Ведь тут, значит, как раз налицо все это сложное, трудное… что ты сам считаешь необходимым основанием истинного брака.

Грегерс. Но это же совсем в другом роде, Ялмар. Не станешь же ты сравнивать ни себя, ни жену свою с этой парочкой?.. Ну ты ведь меня понимаешь…

Ялмар. Я все-таки не могу отделаться от мысли, что в этом есть что-то такое, возмущающее во мне чувство справедливости. Выходит, как будто и нет на свете никакой высшей справедливости.

Грегерс. Фу, Экдал, не говори ты так, ради бога!

Ялмар. Гм… Не станем вдаваться в такие вопросы.

Грегерс. Но, с другой стороны, я как будто все-таки вижу направляющий перст судьбы. Верле ведь ослепнет.

Гина. Ну, это, пожалуй, еще не наверно.

Ялмар. Это вне сомнений. Во всяком случае, не нам в этом сомневаться. Именно в этом факте и заключается справедливое возмездие. Он в свое время навел слепоту на доверчивого ближнего…

Грегерс. И не на одного, к сожалению, а на многих.

Ялмар. И вот теперь надвигается неумолимая, загадочная сила и требует собственные глаза коммерсанта.

Гина. Нет, как ты можешь говорить такие вещи! Просто страх берет слушать.

Ялмар. Иногда полезно углубляться в темные стороны бытия.

Хедвиг в шляпке и пальто весело, запыхавшись вбегает из входной двери.

Гина. Ты уже назад?

Хедвиг. Да, мне не хотелось больше гулять. И это было к лучшему — я встретила кого-то в воротах.

Ялмар. Верно, фру Сербю?

Хедвиг. Да.

Ялмар (ходя по комнате взад и вперед). Надеюсь, встретилась с нею в последний раз.

Молчание.

Хедвиг (боязливо переводит глаза с отца, на мать и на Грегерса, словно стараясь разобраться в общем настроении, затем подходит к Ялмару; ласкаясь). Папа!

Ялмар. Ну что, Хедвиг?

Хедвиг. Фру Сербю что-то принесла мне.

Ялмар (останавливаясь). Тебе?

Хедвиг. Подарок на завтра.

Гина. Берта всегда что-нибудь дарит тебе на рождение.

Ялмар. Какой же это подарок?

Хедвиг. Нет, на сегодня это секрет. А завтра утром мама должна положить мне это на постель.

Ялмар. Ах, опять эти секреты за моей спиной!

Хедвиг (поспешно). Да нет, посмотри, пожалуйста. Большое письмо. (Вынимает из кармана пальто письмо.)

Ялмар. И письмо еще?

Хедвиг. Да только и всего. Другое, верно, потом будет. Но ты представь — письмо! Я никогда еще не получала писем. И на нем написано: «фрекен», «фрекен Хедвиг Экдал». Подумай, это мне!