Речные заводи (том 1) - Най-ань Ши

– На днях я слышала, – сказала жена, – что Юнь-гэ – сын старого Цяо, который живет в переулке неподалеку от улицы Красных камней, помогал У старшему поймать любовников и поднял в чайной скандал. Значит, так оно и есть. Разузнай-ка об этом хорошенько, и нечего раньше времени горевать! Пошли своих помощников совершить обряд положения в гроб и узнай, на какое время назначены похороны. Может быть, они с похоронами будут ждать возвращения младшего брата, тогда нечего волноваться. Решат сейчас хоронить, – тоже не беда, но вот если вдова захочет сжечь покойника, то, значит, тут дело неладное. Тогда ты пойди на похороны, тайком возьми пару костей покойного и спрячь вместе с десятью лянами серебра, как вещественные доказательства. Если брат вернется и ни о чем спрашивать не будет, то дело с концом. Тогда ты м Си-Мынь Цина не подведешь и нам на кусок хлеба останется, а разве это лишнее?

– Умная ты у меня, жена, – оказал Хэ, – правильно рассудила.

И он тут же вызвал своих помощников и сказал им:

– Я что-то плохо себя чувствую и не могу пойти. Отправляйтесь сами и положите покойника в гроб. Да не забудьте спросить вдову У старшего, когда она думает устроить похороны, и тут же сообщите мне. Деньги, которые заплатят вам родные умершего, разделите меж собой и устройте так, чтобы все было в порядке. Если же они станут давать вам деньги для меня, то не берите.

Выслушав приказания, помощники отправились в дом У старшего, положили покойника в гроб, который поставили посреди комнаты, установили, как полагается, табличку для поминания и, возвратившись к Хэ Цзю-шу, доложили:

– Жена У оказала, что похороны состоятся через три дня. Тело покойного вынесут за город и сожгут.

Деньги, полученные за услуги, помощники Хэ Цзю-шу разделили между собой.

– Значит, я был прав, – оказал жене Хэ Цзю-шу. – В день похорон я пойду и тайком заберу несколько костей.

Между тем. старуха Ван заставила Пань Цзинь-лянь провести ночь у гроба, а на другой день они пригласили четырех монахов совершить погребальный обряд. Утром следующего дня в доме У старшего снова появились помощники Хэ Цзю-шу, которые должны были нести гроб. Проводить покойного пришло также несколько соседей. Вдова надела траурную одежду и, следуя за гробом, всю дорогу притворялась, будто горько оплакивает своего кормильца. Когда погребальная процессия прибыла к месту сожжения, там уже был разведен огонь.

В это время показался Хэ Цзю-шу, державший в руках связку бумажных денег. Вдова покойного и старуха Ван пошли к нему навстречу и приветствовали его словами:

– Мы рады, господин Хэ, видеть вас живым и здоровым!

– Однажды я купил у вашего покойного мужа корзинку лепешек, – сказал Хэ Цзю-шу, – и так и не успел с ним рассчитаться. Поэтому я и купал сегодня бумажных денег, чтобы сжечь их вместе с ним.

– Какой вы честный и справедливый человек, господин Хэ! – воскликнула старуха.

Чиновник сжег принесенные им деньги и распорядился, чтобы гроб поскорее предали огню. Выражая Хэ свою признательность, вдова и старуха говорили:

– Мы не могли и рассчитывать на ваше участие. Как вернемся домой, обязательно вас отблагодарим.

– Я всегда помогаю от чистого сердца, – отвечал им Хэ. – Ни о чем больше не беспокойтесь, идите в беседку к вашим соседям, а я здесь присмотрю за всем.

Отделавшись от них, Хэ Цзю-шу разгреб уголья, достал пару костей и окунул их в воду. Вынув их, он увидел, что кости стали хрупкими и почернели. Тогда он завернул их в тряпку и присоединился к остальным, находившимся в беседке.

Когда сожжение совершилось, огонь погасили, а все то, что не превратилось в пепел, бросили в пруд. Затем все пришедшие на похороны разошлись. Ушел домой и Хэ Цзю-шу, унося с собой кости покойного. Дома он взял бумагу, записал на ней год, месяц и число, а также имена людей, присутствовавших на похоронах, и все это вместе с костями и серебром положил в особый мешочек и спрятал у себя в комнате.

Дальше следует рассказать о том, как жена У, вернувшись домой, устроила в стенной нише небольшой алтарь, и там поместила поминальную табличку с надписью: «Здесь покоится душа У старшего». Перед табличкой она поставила стеклянную лампу, а по всей комнате расклеила надписи с буддийскими молитвами, разложила повсюду бумажные изображения денег и серебра, цветную бумагу и разноцветные картинки.

Теперь она целые дни наслаждалась с Си-Мынь Цином у себя наверху. Их свидания уже не были похожи на прежние, когда они украдкой встречались в чайной старухи Ван. В доме не было ни души, и они могли проводить вместе даже и ночи. О том, что происходило в доме покойного У, знали все соседи, но, из страха перед Си-Мынь Цином, никто из них не хотел вмешиваться в это дело.

Однако не зря говорит пословица: «Когда счастье достигает предела, ему наступает конец, когда горести переполняют жизнь, приходит благополучие». Время летело быстро, и после описываемых событий прошло уже более сорока дней. Между тем У Сун, как ему было ведено, доставил сокровища в Восточную столицу и вместе с письмом отдал их родственнику начальника уезда. Побродив несколько дней по улицам столицы, он забрал ответное письмо и вместе со своими людьми отправился обратно в Янгу. На все это ему потребовалось ровно два месяца. В конце зимы отправлялись они в Восточную столицу, а когда вернулись, стояло начало третьей луны нового года.

Надо сказать, что еще в дороге У Сун почувствовал какое-то беспокойство. На душе у него было нехорошо, хотелось поскорее вернуться домой и повидаться со старшим братом. Как только они прибыли в Янгу, он прежде всего пошел в уездное управление вручить письмо. Начальник очень обрадовался, увидев У Суна, а прочитав ответ и узнав, что все отправленные им ценности благополучно доставлены по назначению, подарил У Суну слиток серебра и устроил в честь его угощение с вином и закусками.

После этого У Сун переоделся у себя в комнате, надел новый головной убор и, заперев двери своего жилья, отправился прямо на улицу Красных камней. Когда соседи увидели, что пришел У Сун, их от страха даже пот прошиб.

– Ну, быть беде, – шептали они друг другу. – Свирепый мститель вернулся. Разве он простит? Что-то теперь будет!

Однако вернемся к У Суну. Откинув дверную занавеску и заглянув в комнату, он увидел небольшой алтарь, на котором стояла табличка с надписью: «Место покойного У старшего». От изумления он застыл на месте и, наконец, проговорил:

– Уж не почудилось ли мне?

Потом он крикнул:

– Невестка! Деверь У Сун пришел!

В это время наверху как раз был Си-Мынь Цин, который развлекался с вдовой У старшего. Услышав голос У Суна, он до того испугался, что обгадился, и черным ходом через чайную старухи Ван убежал прочь. Что же до невестки У Суна, то она не растерялась и крикнула:

– Подождите минуточку, дорогой деверь, я сейчас сойду.

А надо сказать, что с тех пор как эта женщина отравила мужа, она и не думала носить по нем траур, а ежедневно размалеванная и нарядная предавалась удовольствиям с Си-Мынь Цином. Услышав голос деверя, она поспешно налила в таз воды и начала смывать с лица белила и краски, вытащила из волос шпильки и украшения и распустила их. Цветной халат и красную шелковую кофточку она заменила простым траурным платьем и только после этого, всхлипывая, сошла вниз, прикидываясь, будто вне себя от расстройства. Увидев ее, У Сун закричал:

– Перестаньте плакать, невестка! Скажите лучше, когда умер мой брат? Чем он болел и как лечился?

– Дней через десять – пятнадцать после вашего отъезда, – принялась рассказывать невестка, продолжая притворно всхлипывать, – У старший вдруг заболел сердечной болезнью и так пролежал дней девять. Я уж и богам молилась и к гадальщику обращалась, каких только лекарств не перепробовала, но ничто не помогало, и он умер, оставив меня одну страдать.

Узнав о приходе У Суна и опасаясь, как бы Пань Цзинь-лянь не проговорилась, старая Ван пришла ей на подмогу.

– У моего брата не было никакой сердечной болезни, – сказал У Сун, выслушав невестку, – как же это он вдруг мог от нее умереть?