Ты задолжал мне любовь (СИ) - Эмилия Иванова

до головы оглядел меня своими темными глазами и нахмурился.

— Выпьем чаю?

Маша хотела продолжить, но я остановила ее, сжав ее руку и, посмотрев на Давида в ответ, сказала:

— Ладно!

Мы с Машей сели за стол, и девушка в зеленом платье грациозно поставила перед нами две фарфоровые чашки, кокетливо улыбаясь.

— Попробуйте!

Маша даже не пошевелилась. Она зыркнула на Давида, все еще держа меня за руку, и гневно процедила:

— Давид, говори, что тебе нужно!

— Для начала выпейте свой чай! — сказал он и с прохладой взглянул на нас.

Я не притронулась к чашке и лишь сказала ему:

— Время позднее. Если мы сейчас напьемся крепкого китайского чая, то не сможем нормально уснуть ночью. Если есть дело, то говори.

Девушка безмолвно улыбнулась обворожительной улыбкой.

Наконец, уголки губ Давида приподнялись, и он насмешливо произнес:

— Ты на редкость невозмутима. Мне кажется, тебя с таким позором уволили из компании мужа, что ты и без влияния чая не сможешь нормально уснуть.

Его взгляд упал на мой живот. Повысив голос, он продолжил:

— Если подсчитать, ты, должно быть, на пятом месяце. Вызывать искусственные роды уже поздно.

— Давид, ты совсем рехнулся! — выругалась Маша, и ее ранее скованное страхом лицо тотчас наполнилось ненавистью.

Давид недовольно нахмурился, поднял глаза на стоящего рядом мужчину в черном и промолвил:

— Здесь стало слишком шумно. Пожалуйста, выведи эту леди на десерт.

Мужчина в черном подошел к ней и сделал приглашающий жест. Машу затрясло от испуга. Она уставилась на Давида.

— Что ты собираешься делать?

Давид не ответил и просто посмотрел на меня.

— Будете вести себя хорошо, мы поболтаем, и вы в безопасности вернетесь домой. Эмилия, я всего лишь соскучился по тебе, и только.

Он взглянул на Машу и опустил глаза.

— Если ты продолжишь скандалить, знаешь, мне будет трудно сдержать свои эмоции.

Это была угроза, молчаливая угроза.

Я посмотрела на подругу. Она с беспокойством оглянулась на меня. Я погладила ее по руке и утешительно сказала:

— Ничего, пойди, поешь чего-нибудь в зале, я скоро буду.

— Эмилия…

Маша хотела еще что-то сказать, но я остановила ее.

— Иди, со мной все будет хорошо!

Она больше ничего не сказала мне, и, обратив полный ярости взгляд на Давида, выкрикнула:

— Если ты хоть пальцем ее тронешь, я с тобой разделаюсь!

Давид молча повел бровями

Наконец, Мария ушла.

Девушка в зеленом убрала мою чашку и поставила другую, с другим видом чая. Поглядев на меня, она сказала:

— Госпожа Афанасьева, если Вы боитесь бессонницы, можете с уверенностью выпить немного черного чая, от него бессонницы не будет.

— Спасибо, — сказала я, учтиво улыбнувшись.

Давид посмотрел на девушку и слегка насупился, словно порицая за своеволие. Девушка замолчала и кокетливо улыбнулась в ответ. Больше она не произнесла ни слова.

Брат отпил из чашки и посмотрел на меня черными как смоль глазами.

— Ты покинула корпорацию, но не собираешься разводиться с Русланом, верно?

Мне вдруг стало смешно.

— Господин Афанасьев, какое вам дело до личной жизни других людей?

Он нахмурился.

— Разве между нами есть общее и личное? Эмилия, ты же знаешь, если ты бросишь его, я сделаю твою жизнь лучше.

— А разве сейчас я плохо живу?

Весть о том, что произошло в «Demigroup», быстро разлетелась по Петербургу, и Давид прекрасно все знал, так что я нисколечко не удивилась

Давид поставил на стол чашку с чаем. Его взгляд стал угрюмее.

— Эмилия, знаешь, я понимаю тебя лучше, чем ты сама. Не нужно передо мной бравировать, я все знаю. Руслан — это не твое. Порвать с ним — это лучшее решение.

— Ха! — я прыснула со смеху. — Господин Афанасьев, Вы сейчас, должно быть, шутите? Да, я покинула его корпорацию, но я все еще официально числюсь его женой.

Он цокнул и отпил чаю, а затем задержал на мне взгляд. Его голос прозвучал саркастично.

— Ты слишком самоуверенна, что меня удивляет. Я только вчера вернулся из столицы. Среди московских богачей ходят слухи, что господин Алешин и госпожа Сорокина нашли для своей дочери превосходную партию, и, кажется, его фамилия — Демидов.

Объявив это, мужчина невольно заулыбался.

— Ты, кстати, не в курсе, где сейчас Руслан?

Давид намеревался вызвать у меня отторжение, но я пропустила мимо ушей его слова и безразлично ответила:

— Если у господина Афанасьева нет других дел, я, пожалуй, пойду.

Он холодно усмехнулся и, взглянув на девушку в зеленом, сказал:

— Жанна, расскажи моей дорогой сестре, как обстоят дела в столице!

Я поморщилась и нетерпеливо кинула:

— Не нужно! Уже поздно, мне пора идти!

— Госпожа Афанасьева, не торопитесь. Вы ведь не зря пришли. Чем так торопиться, лучше послушайте хорошую историю! — сказала Жанна все с тем же безучастным взглядом.

Удивительное дело: по темпераменту эта девушка совсем не походила на публичную девку.

— Ну, послушаешь? — спросил Давид и взглянул на меня, подперев подбородок.

Пришлось молча согласиться. Я наслушалась всяких историй, не хватало еще одной!

Жанна мягко улыбнулась и, налив мне еще чаю, начала:

— Мы с господином Афанасьевым пробыли в столице несколько дней и ненароком услышали несколько вестей, и все — о господине Демидове. — Сделав паузу, она продолжила: — Вероятно, не все из этого правда, но Вам стоит это услышать.

— Премного благодарна, — сказала я, и в голову закралось несколько догадок.

Руслан находился в столице более полумесяца, за это время я не получила ни одного сообщения, ни одного звонка, даже будучи в отделении скорой помощи и в те дни, когда должна была выписаться. Прозвучит забавно, но изо всех сил жалела о принятом решении, не понимая, почему именно я не могу отпустить его.

— Алешины — семья трех поколений столичных чиновников, поэтому она так известна в Москве. Алешин Герман Леонидович — Мистер Счастливчик этой семьи. Много лет назад он полюбил Татьяну Сорокину — женщину из простой семьи. Семья Алешиных была против этого союза, поэтому Татьяне, будучи в положении, пришлось покинуть столицу.

Затем она неудачно вышла замуж и лишилась дочери. Долгие годы она и ее муж находились в токсичных отношениях. Лишь опираясь на благосклонность главы совета директоров компании «Ultima», Татьяна Валерьевна пришла к тому, что имеет сейчас: ее жизнь изменилась, она вновь добилась любви Германа Леонидовича и нашла потерянную дочь.

Закончив на этом моменте, девушка инстинктивно взглянула на меня, а потом на Давида. Взгляд мужчины стал мрачнее, но он продолжал молчать, и тогда она продолжила:

— Госпожа Афанасьева, Вы также знаете, что Александра — потерянная и вновь обретенная дочь этих двоих. Семья Алешиных, скрепя сердце,