Бедный Енох - Алексей Тарасенко

Тогда, во время переговоров, господь поставил лишь одно условие — выдать ему для предания праведному суду главного зачинщика, который, так уж случилось, и был главным переговорщиком со стороны ангелов.

Не желая испытывать на себе гнев господа, да, впрочем, являясь единственным из ангелов, кто не хотел возвращения на небо, бывший «тактик» обвинил во всех грехах Азазеля, тем более что это ему было с руки — именно Азазель и научил столь любимых богом людей войне, чем причинил серьезные страдания сердцу господа.

Господь тогда разгневался на Азазеля, так что тому пришлось бежать в пустыню, искать Сатану и присоединяться к его слугам.

В самый же последний момент, когда, казалось, уже все было оговорено, «тактику» явился Гавриил, не желавший возвращения на небо сошедших на землю ангелов (потому как без них сильно продвинулся вверх по иерархической лестнице, став архангелом), и уговорил «тактика» на то, чтобы тот обманул своих братьев, сказав им, что бог отверг их.

Взамен же «тактик» получил от Гавриила дар — перерождение до скончания времен в разных людях, но при условии, что он, всякий раз рождаясь вновь, не будет помнить, кем он был раньше. «Тактик» согласился (ведь он был единственным из сошедших с неба ангелов, которому земля не опостылела, ему нравилось на земле!), а чтобы провести Гавриила, и при перерождении все-таки помнить, кем он был раньше — «ангел-тактик» написал, якобы от имени выдуманного им пророка книгу, и, положив ее в сосуд, спрятал в пустыне под большим и приметным камнем где-то, где после появилась Иудея.

Тактик наложил на книгу заклятье, порекомендованное ему его другом, ангелом по имени Амезарак, чтобы при прикосновении к книге он мог вспомнить, что раньше был ангелом, но его друг на тот момент уже не доверял ему, и дал не совсем верное заклятие, так что в последующих жизнях Тактика лишь влекло к этой книге, он искал ее и даже находил, но при этом, даже прикасаясь к книге, не вспоминал, кем был раньше в своей самой первой «вышней» жизни.

Как-то раз даже случилось, что «тактик» шел со своей книгой мимо креста Христа, и даже видел там своих бывших братьев-ангелов, которые другим людям видны не были, и даже слышал, что они говорили, но, ничего из своего прошлого не помня — прошел мимо, после немало дивясь тому, что видел и слышал, восприняв виденное как временное умопомрачение и никому о том после не расскащза

Итак, на последнюю встречу с господом на горе Ермон «тактик» не пришел, чем весьма разгневал всевышнего, а своим надеющимся братьям соврал, что был на встрече и что бог их всех проклял и больше не желает видеть и обещает в будущем муки в аду.

Ангелы весьма расстроились и стали сетовать на жизнь — и тут им явился Гавриил, предложив в виде «утешения» — забвение. Ангелы согласились, испив, так же как и «тактик», из чаши забвения и вмиг забыли что когда-то были ангелами.

Разгневанный же господь послал на землю потоп — и все люди, и ангелы, сошедшие с неба и ставшие как люди — погибли (кроме Ноя и его семьи).

Ангелы погибли, но не принятые до времени ни небом, ни адом, забыв, кто они были раньше — скитались по земле, как неприкаянные духи, все силясь что-то вспомнить.

«Тактик» же сразу после потопа, погибнув, возродился в одном из внуков Ноя, сыне Иафета — и тут же пошел странствовать по свету в поисках знаний, как он говорил, на самом деле ища некогда спрятанную им в пустыне книгу.

«Тактик» возрождался и перерождался из поколения в поколение, искал, находил, и вновь терял свою книгу, пока не нашел ее и не отнес в Иерусалим, где ее приняли книжные религиозные люди, которые и стали ее переписывать, множа экземпляры, тем самым закрепив за книгой право на претензию к вхождению с список священных.

Все это время Азазель искал среди людей бывшего предводителя ангельского воинства («тактика») дабы наказать за то, что тот его оклеветал перед богом и указал на него, что он, Азазель, виновен в том, что ангелы ушли с неба, но так как «тактик» и сам не помнил, кем он был раньше — не находил.

Кроме Азазеля «тактика», ощущая, что он есть и он им поможет вспомнить, кем они были раньше, искали неприкаянные души ангелов, некогда ушедшие с неба, до тех пор, пока время не приблизилось и они все больше и больше стали вспоминать, кем были раньше.

В итоге они все вспомнили, и, поняв, что их обманули, искали «тактика», чтобы заставить его вернуться к договору с богом, потому как конец всего был уже близко и они страшились адского пламени, но, тем не менее, среди расплодившихся миллиардов людей найти бывшего своего предводителя им было почти невозможно.

— Вот ведь! — сказал я сам себе вслух, вырванный из своих невероятных фантазий вдруг перелившимся из кулера кипятком прямо мне на руку — куда заводят фантазии!

Внезапно кто-то позвонил в дверь и я, подумав, что вернулся кто-то из своих, издательских, быстро, но аккуратно слив часть кипятка из кружки в ванну побежал открывать.

На пороге стоял молодой человек, очкарик (очки были в толстой пластмассовой оправе, перемотанные в душке белым пластырем):

— Здравствуйте! — слегка расплевывая туда-сюда слюной сказал он — курьерская доставка!

— Здравствуйте! — ответил я ему, думая, что курьер принес какие-нибудь материалы для издательства.

— Тут заказное письмо для… — курьер посмотрел в накладную, щурясь, но потом, когда я уже и ждать перестал, когда он скажет для кого же письмо все-таки произнес — для Андрея Земскова!

Моя фамилия была слегка исковеркана неправильным ударением на первый слог.

— Мне? Сюда? — я удивился, потому как точно знал, что никому вообще никогда не сообщал адрес своей работы.

— Да. Если вы Андрей Земсков. Вы можете подписаться здесь? — Курьер протянул мне накладную, на ходу доставая из нагрудного кармана ручку и нажимая на кнопку — выдвинуть стержень.

Я расписался в накладной, и курьер, отдав мне перевязанный скотчем картонный пакет, положив накладную в сумку, развернувшись пошел к лифту, который тут же будто специально останавливался на лестничной площадке как раз перед дверью офиса нашего издательства.

Вернувшись на кухню и вскрыв пакет ножницами я обнаружил внутри небольшой листок бумаги из тетрадки в клетку, сложенный вчетверо.

Развернув листок я стал читать, что в нем было написано:

«Уважаемый Андрей!» — обращался ко мне Некто, писавший ужасно, криво и косо, но при этом очень разборчиво — «Ваша просьба была принята к рассмотрению, рассмотрена и одобрена. Наша с Вами сделка считается заключенной. На время рассмотрения просьбы Вам была оказана помощь, которая будет Вам оказываться и в дальнейшем. Вы нам интересны».