Метка Афины - Рик Риордан

От выглядел как огромный и самый неуклюжий балерун в мире. Он был одет в облегающее голубое трико, которое Перси не желал надолго задерживать в своей голове. Носки его гиганской танцевальной обуви были отрезаны, чтобы было видно змей. Бриллиантовая тиара (Перси решил быть великодушным и думал о ней, как о короне царя) располагалась в его зеленых, заплетенных а-ля «фейерверк» волосах. Он выглядел угрюмо и ужасно неловко, но умудрился провернуть балетный поклон, что было отнюдь непросто со змеиными ногами и копьем за спиной.

— Титаны и Боги! — завопил Эфиальт. — Время шоу! Каким местом ты думал?

— Я не хотел надевать костюм гладиатора, — пожаловался От. — Я все еще думаю, что балет будет потрясающим шоу, ну ты знаешь, во время Армагеддона.

Он вскинул брови, с надеждой глядя на полубогов.

— У меня есть несколько запасных костюмов…

— Нет! — огрызнулся Эфиальт, и в этот единственный раз Перси с ним согласился. Гигант с фиолетовыми волосами посмотрел на Перси. Он так болезненно усмехнулся, словно его посадили на электрический стул.

— Пожалуйста, простите моего брата, — сказал он. — На сцене он ужасен, да и чувства стиля у него нет.

— Окей, — Перси решил не делать замечания про гавайскую рубашку. — Теперь, наш друг…

— Ах, он, — Эфиальт усмехнулся. — Мы собираемся позволить ему умереть на публике, у него нет развлекающей ценности. Он потратил дни, сворачиваясь в клубок, и просто спал. Разве это спектакль? От, опрокинь сосуд.

От потащился к возвышению, временами останавливаясь, чтобы сделать плие. Он опрокинул сосуд, крышка слетела с него, и Нико ди Анджело выпал наружу. Вид его смертельно бледного, как мел, лица, и очень тощего тела заставил сердце Перси остановиться. Перси не мог сказать, был ли он жив или мертв. Он хотел устремиться вперед и проверить, но Эфиальт стоял на его пути.

— Теперь мы должны поторопиться, — сказал Большой Ф. — Нам нужно пройтись по вашим ролям. Гипогей уже готов!

Перси был готов разрезать гиганта напополам и выбраться оттуда, но От стоял рядом с Нико. Если битва начнется, Нико будет не в состоянии защитить себя. Перси должен был дать ему время, чтобы восстановиться.

Джейсон поднял свой золотой гладиус.

— Мы не собираемся быть частью какого-либо шоу, — сказал он. — И что за Гипо… как-там-ты-его-назвал?

— Гипогей! — сказал Эфиальт. — Ты римский полубог, разве не так? Ты должен знать! Хотя, я предполагаю, если это мы делали всю нашу работу правильно, то вам не должно быть известно, что Гипогей существует.

— Я знаю это слово, — сказала Пайпер. — Это место под Колизеем. В нем находятся специальные машины и механизмы для создания спецэффектов.

Эфиальт с энтузиазмом захлопал в ладоши.

— Точно! Ты студентка в театре, моя девочка?

— Эм… мой папа — актер.

— Замечательно! — Эфиальт повернулся к брату. — Ты слышал, От?

— Актер, — пробормотал От. — Все актеры. Никто не умеет танцевать.

— Тихо! — поругал его Эфиальт. — В любом случае, моя девочка, ты абсолютно права, но наш Гипогей — нечто намного большее, нежели закулисье Колизея. Вы слышали, что в древние времена гиганты были заключены в тюрьму под землей, и время от времени становились причиной землетрясений, когда пытались выбраться наружу? Ну, так мы сделали кое-что получше! От и я были в тюрьме под Римом вечность, но мы продолжали строить наш собственный Гипогей. Теперь мы готовы поставить величайший спектакль, когда-либо виденный Римом — и самый последний!

У ног Ота, Нико вздрогнул. Перси почувствовал, словно адская гончая на колесе для грызунов где-то в его груди вновь зашевелилась. По крайне мере, Нико был жив. Теперь им нужно было просто победить гигантов, желательно, не уничтожив при этом Рим, выбраться отсюда и найти своих друзей.

— Так… — начал Перси, стараясь сохранить внимание гигантов на себе, — вы что-то говорили про наши роли.

— Да! — ответил Эфиальт. — Я знаю, что наш дар предусматривает то, что ты и девчонка Аннабет должны по возможности оставаться живыми, но, честно говоря, она уже обречена, так что я надеюсь, что ты не возражаешь, если мы слегка отклонимся от плана.

Во рту Перси появился привкус той ужасной воды нимф.

— Уже обречена. Ты же не имеешь в виду, что она…

— Мертва? — спросил гигант. — Нет. Пока нет. Но не волнуйтесь! Видите ли, у нас заперты другие ваши друзья.

Пайпер будто задыхалась.

— Лео? Хейзел и Фрэнк?

— Они самые, — согласился Эфиальт. — Мы можем взять их для жертвоприношения. Мы можем позволить дочери Афины умереть, что порадует Ее Светлость. А вас троих мы можем использовать для шоу! Гея будет слегка расстроена, но вариант все равно беспроигрышный. Ваши смерти будут прекрасным развлечением.

— Хочешь развлечения? — прорычал Джейсон. — Ты его получишь.

Пайпер шагнула вперед. Она как могла мило улыбнулась.

— У меня есть идея получше, — сказала она гигантам. — Почему бы вам не отпустить нас? Это будет невероятный поворот. Замечательная развлекательная ценность, и она докажет миру, насколько вы круты.

Нико зашевелился. От посмотрел на него. Его змеиные ноги защелкали языками у головы Нико.

— У тому же! — быстро сказала Пайпер. — К тому же, мы могли бы станцевать что-нибудь, пока будем сбегать. Возможно, балетную постановку!

От сразу совсем забыл о Нико. Он неуклюже повернулся и погрозил Эфиальту пальцем.

— Видишь? Это как раз то, про что я говорил тебе! Это будет невероятно!

На секунду Перси подумал, что Пайпер справится с задачей. От умоляюще смотрел на брата. Эфиальт почесывал подбородок, словно раздумывая над идеей. В конце концов, он покачал головой.

— Нет… нет, я боюсь, нет. Видишь ли, девочка моя, я — анти-Дионис. У меня есть репутация, которую нужно поддерживать. Дионис думает, он знает все о вечеринках? Он ошибается! Его пирушки банальны по сравнению с тем, что могу сделать я. Например, тот старый трюк, когда мы нагромождали горы одну на другую, чтобы достичь Олимпа…

— Я же говорил тебе, что это не сработает, — пробормотал От.

— И другой, когда мы с братом оделись в мясо и бежали через полосу препятствий с драконами…

— Ты сказал, что канал Гефест ТВ покажет это в прямом эфире, — заметил От. — Никто меня даже не увидел.

— В общем, этот спектакль будет даже лучше, — пообещал Эфиальт. — Римляне всегда хотели хлеба и зрелищ — еды и развлечений! Когда мы уничтожим город, я предложу им и то и другое. Вот это дело!

Что-то упало с потолка и приземлилось у ног Перси: буханка хлеба для сандвичей в белой пластмассовой обертке с красными и желтыми пятнами.