Солнце (ЛП) - Андрижески Дж. С.

Опустив на глаза розоватые солнцезащитные очки, она откинулась на широкую каменную скамейку, опираясь на локти и свесив ноги с края.

На сей раз она не потрудилась отвечать на мой взгляд.

Продолжая хмуриться, я заставила себя отвести от неё глаза и посмотрела на покрытую песком арену ниже уровня наших мест.

Благодаря нашей охоте на маскировку ранее, я обзавелась толстовкой, густым макияжем глаз, сапогами на высоком каблуке и несколькими примитивными лицевыми протезами, чтобы изменить костную структуру моего лица. Мы с Ревиком захватили несколько запасных протезов, подумав, что они могут пригодиться, если наше прикрытие будет разоблачено, ведь мы с большей вероятностью засветимся на охранных каналах, чем остальные члены нашей группы.

Некоторые из тех протезов я наложила на лицо Касс в туннелях под Римом, поскольку существовала вероятность, что её личность к этому времени тоже просочилась в сеть.

Ревик сделал то же самое с Фиграном.

Благодаря этому и кровяным патчам, мы хотя бы позаботились о Четвёрке.

Остальные члены нашей команды пользовались более базовыми средствами — краска для лица, контактные линзы с виртуальной реальностью, парики и местная одежда. Все эти вещи мы смогли купить или выбить из местных торговцев, как только добрались до одного из торговых районов в центре Рима. Ревик также надавил на одного из торговцев, заставив продать нам новые гарнитуры вместе с нелегальной виртуальной программой, которая должна помочь замаскировать наши внутренние органы, походки и скелеты достаточно, чтобы одурачить большинство сканеров в флаерах.

Похоже, чёрный рынок жил и здравствовал в столице Миферов.

Холо даже без протезов едва можно было узнать.

Он носил парик со светлыми и чёрными прядями, контактные линзы цвета индиго под голубыми зеркальными солнцезащитными очками, макияж на глазах и губах, а также тёмно-синий костюм с металлическим отливом. В целом создавался образ, в котором я никогда прежде не видела Холо.

Всё это настолько не походило на видящего, что я невольно таращилась.

Он выглядел как молодой хипстер-биржевик или технарь-предприниматель, особенно учитывая дорогой наладонник на запястье, новенькую гарнитуру, несколько золотых колец в ушах и пурпурные кожаные итальянские туфли с ярко-голубыми носками.

Я скорее походила на великовозрастную любительницу катания на роликовых коньках, которая на досуге раздвигала ноги за деньги.

Касс замаскировалась в схожем, но более клубном и дорогом стиле — туфли на высоком каблуке, брюки из красной кожи, тёмный кружевной топ и укороченная кожаная куртка. Она надела светлый парик и огромные серьги-кольца вдобавок к органическому браслету, который обвивал её руку ниже локтя.

Фигран в сравнении с нами странно напоминал старомодного итальянца.

Он также выглядел странно нормальным.

Может, в противовес его безумию Балидор и остальные одели его более консервативно — тёмно-коричневый костюм, красные кожаные туфли, бриллиантовая булавка для галстука, коричневые носки, кремовая рубашка и тёмно-красный галстук. Его волосы покрасили в чёрный цвет каким-то спреем, который нашёл Ревик, и уложили назад, а в дополнение к булавке для галстука он носил бриллиантовую сережку в ухе.

Никто не наложил ему макияж, если не считать лицевых протезов.

Только теперь до меня дошло, что Касс мониторила его свет, а также мой, Холо и свой собственный. Я не могла спорить, поскольку не могла достаточно хорошо видеть сама, но я также не находила это успокаивающим, сколько бы угроз ни озвучил Ревик в её адрес.

Я всё ещё не знала, как именно и насколько хорошо обучена Касс.

По этой причине и многочисленным другим я продолжала мониторить нас четверых с помощью своих верхних структур, насколько это было возможно.

Что касается того, где мы были, я всё ещё адаптировалась к этому факту где-то в своём разуме и свете.

Я чувствовала, что и Касс тоже адаптируется, хотя это она направила нас сюда.

В отличие от того, что предположила бы я, Списочники не были заточены в недрах Ватикана, не были закованы в какой-нибудь пещере под Собором Святого Петра в окружении человеческих черепов, могил мёртвых священников или чего-то такого.

Вместо этого они были заперты в железной клетке на главной арене Римского Колизея.

Они реально заново отстроили эту штуку, бл*дь.

Теперь, когда мы были здесь, когда я видела это своими глазами, я невольно таращилась на всё это, теряясь в деталях стадиона вокруг меня и в его новизне, вопреки возрасту оригинальной постройки. Если проигнорировать флаеры, стили одежды, голографические рекламы и гигантские жидкокристаллические экраны, то такое чувство, будто нас телепортировали в прошлое.

Люди заполняли трибуны вокруг нас — их было где-то пятьдесят-шестьдесят тысяч.

Большинство, казалось, устроилось тут на круглые сутки.

Они принесли подушки для сидения, подушки под головы, одеяла, кулеры, наладонники, бутерброды, фрукты, бутылки вина. У некоторых имелись зонтики и ручные вентиляторы от жары. Некоторые привели с собой домашних собак. Другие принесли большие свистки, надели широкополые шляпы. Все, похоже, пребывали в отличном настроении, и чертовски многие выглядели пьяными, хотя сейчас ещё не было и четырёх часов дня. Большая часть алкоголя казалась домашним, даже вино.

Мы сидели не совсем на галёрке, а примерно посередине, поближе к высоким трибунам, но всё равно относительно близко к овальной арене, засыпанной песком. Нам удалось получить места прямо напротив от того, что раньше было ложей императора — может, потому что большинство дневных «развлечений» исполнялось в основном для зрителей в ложе, отчего места вокруг них и за ними пользовались большей популярностью.

Из-за этого мы иногда смотрели на представления под странным углом.

Конечно, дни императоров и их королевских дворов давно миновали.

Теперь на тех плюшевых сиденьях восседали лидеры культа Миферов. Они отдыхали на подушках, созерцая события дня.

Даже теперь, спустя час нашего бдения здесь, масштабность стадиона и сам факт, что он вообще существовал, всё ещё привлекали моё внимание. Конечно, в новой версии имелись современные штрихи. Жидкокристаллические экраны висели в воздухе над самыми верхними сиденьями, подвешенные под тёмно-красным тентом, который перекатывался рябью как органика и блокировал самые жаркие лучи послеобеденного солнца. На входе сюда мы прошли через турникеты с проверкой крови и сканирование флаерами, миновав ещё больше экранов.

Мы купили билеты через гарнитуры в каменном здании в парковой зоне, прямо за главными воротами. От владельца магазина, на которого надавил Ревик, мы узнали, что они по-прежнему использовали систему кредитов, хотя она по большей части ограничивалась официальными транзакциями.

Всё остальное делалось за крупицы золота или за бартер.

Войдя в сам колизей, мы прошли через широкий парк, где они возвели каменную статую колосса подобно тем, что существовали в римские времена, и поставили её в центре овального газона в конце тенистой аллеи, обрамлённой деревьями.

Однако вместо императора Нерона или бога Солиса, которые существовали в оригинале, теперь статуя изображала голого мужчину с изогнутым драконьим хвостом. Его широко раскрытые драконьи глаза смотрели на нас из-под массивных каменных крыльев, а его ноги были слегка расставленными. Я невольно подметила, что они сделали статуе до странного большое мужское достоинство.

Войти в колизей было всё равно что войти в другой мир.

Каменные арки, выстроенные одна за другой, образовывали круглые коридоры.

На каждом уровне эти коридоры были заполнены торговцами, предлагавшими всё, от сувенирных футболок и браслетов ручной работы до изумительного ассортимента домашней еды и напитков. В отличие от зоны самого стадиона, киоски с едой и прилавки уличных торговцев были примитивными; многие из них состояли из одеяла, расстеленного на низеньком столе или даже на полу.