В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии - Юрий Евич

Уже собирались уходить, когда нас окликнули. Оглянулись и увидели, что к нам стремительно приближается человек на костылях. Присмотрелись и узнали его. Это боец с позывным «Вакула». Он служил в одном с нами подразделении. В спецназе ДНР мы у Капы, а он у Макара на минометной батарее. Очень хорошо помню тот страшный день, когда случилась трагедия. На позиции, где стояли наши ребята, разорвался миномет и пострадали много ребят. Были погибшие и раненые. Среди них и Вакула. У него взрывом оторвало ногу. Но человек выжил, через несколько недель вернулся в расположение и стал привыкать жить заново. Ему смастерили протез, и Олег, так его зовут «в миру», стал в строй. Он водил машину, будучи инвалидом. Нет, назвать его инвалидом просто язык не поворачивается. Человек, который пострадал, лишился ноги, имеет такую силу духа, которой еще позавидовать надо всем здоровым. Он добился возвращения в строй. Во время Углегорско-Дебальцевской наступательной операции служил водителем. Ездил со своим подразделением и в одном бою опять был ранен. Но вот на этот раз ранение получил его протез. И такое бывает. Нога тоже немного пострадала. Сейчас он лечится в госпитале и ждет очереди уже на настоящий протез, а не тот самодельный, с которым воевал. Сказал, что его семья вся служит и воюет — и жена, и сын. Мы очень обрадовались друг другу. До слез. О таких людях нужно снимать фильмы, чтобы дети учились, чтобы понимали, что такое героизм и сила духа. И какие ценности должны быть в жизни.

На следующий день мы с командиром поехали в штаб разведуправления, в котором нам предстояло теперь служить. Каково же было наше удивление и радость, когда, заехав на территорию, увидели нашу старую машинку «Скорой помощи», на которой мы столько поездили. С которой связано столько воспоминаний! Выскочив из нашего бусика, я подошла к нашей машинке. Прижалась к ней и заплакала. Так совпало, что именно в этот день была годовщина того памятного боя в аэропорту, в котором погибли наши ребята, погиб Арсений, позывной «Арафат». После того боя было столько работы, что отмывать машину от крови наших ребят мы стали только на третий день. И кровь этих святых мучеников за это время так и не свернулась, осталась живой. Помню, тогда я, возмущённая поведением начальства и тыловых крыс — прежде всего Саныча и Японца, сказала: «Вот бы их заставить эту кровь отмывать!» На это Юрич очень сердито ответил: «Да ты что? Я никогда не разрешу их грязным лапам прикоснуться к святой крови ребят! Они не заслужили такой чести».

Поднялись на второй этаж и тут попали в объятия такому количеству народа, что просто закружилась голова. Это все наши ребята, с которыми мы служили в спецназе. Потом виделись на Углегорске и Логвиново. Нам есть что вспомнить. Мы переходили из одних рук в другие. А наш новый командир смотрел на это с удивлением и уважением. Зашли в кабинет командира и увидели там Капу и Немца. Опять объятия, слезы радости и удивления. Капа все еще в аппарате Илизарова. Нога срастается медленно после зимнего ранения. Теперь он командир первого отдела РУ РГ ДНР. Немец — один из его замов. Поговорили и пошли писать целую кипу документов и анкет для принятия в штат. Ребята поехали на кладбище к нашим погибшим друзьям. Мы, занятые этой писаниной, не смогли. Дала денег на букет цветов от нас с Юрой. Забегая наперед, скажу, что лучше бы я поехала с ними на кладбище. Хоть полезное дело бы сделала и душа моя успокоилась бы. Но не дано нам видеть будущее. Пробегав весь день по кабинетам, мы вернулись в расположение.

Со следующего дня Юрий начал занятия по медицине с бойцами. Утром теория, а вечером, прямо на территории расположения подразделения, практические занятия. Пришли и новые ребята, и те, кто уже был у нас на занятиях в Москве. Хочется надеяться, что им понравилось. Чем больше они запомнят и смогут потом воспроизвести, тем больше шансов на то, что останутся живы.

Через несколько дней к нам подошел зам командира и сообщил, что на нас с Юрой не пришло подтверждение на зачисление в штат. Он искренне недоумевал, почему так? Мы с Юрой понимающе переглянулись и улыбнулись. Нам, к сожалению, все было понятно. Ведь в штабе, куда мы ездили оформлять документы на вступление в штат, видели не только друзей. Были там и те, кто был непосредственно причастен к гибели ребят в аэропорту. Крутил махинации с деньгами и медикаментами. И мы прекрасно знали этих людей и их «славное» прошлое и не менее «славное» настоящее. Зная нашу принципиальную позицию по некоторым вопросам, они ни в коем случае не допустят нас обратно на службу. Притом что все их «подвиги» очень хорошо известны правоохранительным органам. Написаны тома дел и собраны тонны компромата, эти люди находятся на свободе. Хоть все прекрасно знают, где они бывают, в каких ресторанах кутят и на каких машинах ездят. А те люди, офицеры, которые честно и добросовестно выполняли свой долг с первого дня, сидят в тюрьмах по вымышленным обвинениям. На службу в МГБ и силовые структуры берут идейных укропов. Тех, кто до войны служил в милиции или прокуратуре. В начале событий в Донецке все они сбежали кто куда. А сейчас возвращаются и становятся на руководящие должности. И все это делается под трендом «Мы осознали и хотим служить на стороне ДНР». При этом людей, которые пережили все самые страшные периоды этого года в Донецке, защищали город и его жителей, стараются отстранить от службы или посадить.

Позвонили в Москву Бате, командиру, который создал этот отряд. Другим влиятельным и порядочным людям. Уж очень нам хотелось остаться и служить с ребятами. Не за награды или звания, просто быть полезными своими знаниями и опытом. Но, видимо, не нужны никому медики. Как сказал один из замов Капы, если кто заболеет, приедет «скорая». Куда? В тыл противника, где работает разведгруппа? Бред! Как сказал наш командир: «Видимо для подразделения уже были выделены медикаменты, их уже благополучно продали, деньги поделили и спокойно жили. А тут приехали вы». Все же знают, что мы за ребят горой стоим и все, что им положено, из глотки вырвем. И в мясорубку засунуть просто так не позволим.

Поднимем скандал — а наши медийные возможности широко известны. Вот поэтому нас и отфутболили. Такова вот позиция командования этого так называемого разведуправления.

Но это еще не все. Есть в командовании разведуправления некая девушка Саша Филиппова. Довольно неуравновешенная особа двадцати с небольшим лет. В звании капитана. Основное и единственное достоинство этой особи то, что она дочь секретарши Захарченко А. В. И это существо пытается командовать боевыми офицерами, прошедшими и Чечню, и Донбасс. При этом на построении один из замов Капы, уехавшего на лечение в Россию, заявил, что Филлипова А. является командиром, и её приказы разведка обязана выполнять. Глядя на лица ребят в этот момент, я прекрасно понимала, что они в этот момент думают о ней и всей этой ситуации.

Этот приезд в Донецк оставил тяжелое впечатление не только потому, что нам не получилось остаться на службе. Общая обстановка в городе очень тяжелая. Несмотря на т. н. перемирие, город продолжают обстреливать. О наступлении речь уже даже не идет. Чехарда с выборами. Полное разложение армии. Ведь люди, ради которых мы воевали, все прекрасно видят. И то, как одни командиры обогащаются, занимаются бизнесом. Как идейных и честных бойцов отстраняют или убивают. В лучшем случае сажают в тюрьму. А бывших вояк украинской армии, которые якобы осознали и решили перейти на сторону ДНР, принимают на службу и дают высокие должности. На улице на бойцов в форме смотрят с презрением. Когда я общалась с одним хорошим другом, храбрым и толковым бойцом, он мне сказал: «Я свои награды спрятал и не надеваю. Мне стыдно». А сколько разной мрази носит кресты в три ряда! Как будто воевали минимум с Афгана. Дошло до того, что в штабе корпуса девчонки-делопроизводители награждены крестами разных степеней. За что? Ни у меня, ни у Юры нет наград. И не нужно. Они в моих глазах потеряли ценность. Экономическая ситуация в городе очень тяжелая, работы нет, а та что есть, оплачивается копейками. Чтобы было понятно — медсестра получает 2,5 тысячи рублей. Профессор, практикующий врач высшей квалификации — 8 тысяч. Притом что цены в магазинах совсем не отличаются от московских. Бензин на 20 рублей дороже, чем в России. Люди, пережившие в течение года весь этот ад, не понимают, а за что мы воевали? За что гибли наши друзья? Что вообще происходит? Но это вопрос риторический, и вряд ли нам кто-то на него ответит правдиво.

У России теперь новая игрушка — Сирия. Мне очень хочется спросить у тех, кто прошлым летом с пеной у рта доказывал, что России ни в коем случае нельзя входить в Новороссию, а то тут же будет третья мировая. Мол, Украина — это суверенное государство и Россия не имеет права. И вообще, «почему наши российские мальчики должны гибнуть за ваших ленивых шахтеров?» А как же теперь? Пусть теперь они гибнут за ленивых сирийцев! У некоторых очень короткая память. Прошлым летом украинская армия обстреляла приграничные районы Ростовской области. Переход Изварино, Донецк ростовский. Были жертвы среди населения. Если бы ополченцы не выдавили укропов от границы, кто знает, что было бы. Украина ведь на полном серьёзе считает Россию врагом и готовит план нападения. И как бы смешно и нелепо это ни казалось, к этому нельзя относиться легкомысленно. Ведь ими руководит Госдеп США. А у них очень большой опыт разжигания войн по всему миру.