Личности в истории - Сборник статей

Любовь подарила Андерсену много счастливых дней, но оставила одиноким.

Однажды, гуляя по улицам Копенгагена, он повстречал маленького мальчика. Тот заглянул ему в глаза и увидел, как одинок его любимый сказочник… Желая утешить Андерсена, малыш подарил ему своего оловянного солдатика. А тот в благодарность рассказал своему маленькому другу новую волшебную историю – «Старый дом».

В сказках Ганса Христиана Андерсена нет назиданий и поучений. В них только мечта – мечта о людях, умеющих видеть красоту мира («Жаба»). А если и происходят какие-то грустные события, то лишь потому, что они нужны для нашего же развития и блага («Лен»). Ведь жизнь – самая прекрасная сказка.

Оскар Уайльд

Илья Бузукашвили

Он был одаренный поэт, красивый, изысканный, утонченный. Однажды он все поставил на кон – и проиграл. Но не для поражения пришел Оскар Уайльд в этот мир. А чтобы напомнить ему, что не все то золото, что блестит. Поведать силой своего слова о щедрости и красоте человеческого сердца.

В ноябре 1895 года на вокзале в Реддинге собралась толпа любопытных. В местную каторжную тюрьму из Лондона был доставлен знаменитый английский писатель Оскар Уайльд. Одетый в полосатую арестантскую куртку, он стоял под холодным дождем окруженный стражей и плакал впервые в жизни. Толпа хохотала. Кто-то из зевак, желая показать, что недаром читал газеты, подойдя вплотную, воскликнул: «Ба! Да ведь это Оскар Уайльд!» – и плюнул ему в лицо. Уайльд молча отвернулся. Он стоял в кандалах и не мог ответить мерзавцу. Он был бесправным каторжником. И вся его прошлая жизнь казалась далеким сном…

Оскар Уальд

Четыре года назад блистательный ирландец ворвался на английский литературный небосклон, как многоцветный метеор. Его сказки читали и дети, и взрослые. По поводу его «Портрета Дориана Грея» ломались копья в бесчисленных жарких дискуссиях. Его сборник статей «Замыслы» взволновал до глубины души эстетов всех мастей и теоретиков искусства. А легкие, злободневные, полные искрометного юмора комедии без промедления покорили сцены лондонских театров. То был триумф. Лондон обожал Оскара Уайльда.

Еще в Оксфорде юный денди из Дублина обращал на себя заметное внимание. Весь колледж обсуждал его причудливо декорированные комнаты и колкие остроты. Вместе с тем всех поражали его серьезный подход к исследованиям классической литературы, способности к иностранным языкам и несомненный поэтический дар.

Годы летели быстро. Жизнь Оскара Уайльда была полна светских приключений, чистого эстетства и наслаждений. Он читал лекции в Америке, работал в лондонских газетах, активно выступал против буржуазного культа пользы, дружил с художниками-прерафаэлитами, отстаивал идею «искусства ради искусства» и как-то само собой скоро оказался во главе английских декадентов.

В 1888 году вышла его сказка «Счастливый принц». На высокой колонне, над городом, стояла статуя Счастливого принца. Принц был покрыт сверху донизу листочками чистого золота. Вместо глаз у него были сапфиры, и крупный рубин сиял на рукояти его шпаги. Все восхищались принцем…

Оскар Уайльд любил произвести впечатление. Поразить. Бархатная куртка, короткие до колен атласные штаны, жилет в цветочках, лакированные туфли с серебряными пряжками, берет на длинных каштановых кудрях, лилия или подсолнух в руке. От такого чопорная викторианская публика немела. Потом Уайльд носил безупречные сюртуки и фраки, живописные плащи с атласными подкладками, ослепительной белизны сорочки с жабо, элегантный цилиндр. Однажды его даже прозвали «апостолом Красоты».

Днем он выходил гулять на Пикадилли с цветком подсолнечника в петлице. По вечерам появлялся в клубах и салонах, повсюду оставляя за собой фонтан идей, сарказмов, улыбок, смеха, эллинской веселости и поэтических неожиданностей.

Весь аристократический Лондон подражал Уайльду. Он одевался так, как Уайльд, повторял его остроты, скупал, подобно Уайльду, драгоценные камни и надменно смотрел на мир из-под полуприкрытых век – почти так, как Уайльд.

«Хорошо подобранная бутоньерка для петлицы – единственная связь между искусством и природой»; «Наслаждение – единственное, ради чего нужно жить»; «Лучше быть красивым, чем добродетельным» – да, все это тоже Оскар Уайльд. Но так думали лишь самые пошлые и отталкивающие герои его книг.

Уайльд и вправду был настоящим сфинксом. Загадкой. Никто никогда не мог, слушая его, сказать, где его искреннее убеждение, а где лишь желание эпатировать публику. Для чего? Чтобы сорвать с нее маски.

Да, он сам играл в жизнь. Сам стал частью своих масок. Но сердце его никогда не подводило. Оно славило чистосердечие, доброту, самоотверженность, как только он брался за перо. Ведь он был настоящим писателем, а искусство живет правдой. Любой вид искусства. Даже сказка.

И он писал о маленькой ласточке, которая, вместо того чтобы лететь в теплый Египет, осталась зимой со Счастливым принцем и исполняла его поручения. До тех пор, пока не замерзла и не упала мертвой от холода к его ногам.

«…Милая Ласточка, – отозвался Счастливый принц, – все, о чем ты говоришь, удивительно. Но самое удивительное в мире – это людские страдания.

Где ты найдешь им разгадку?..

Я весь позолоченный. Сними с меня золото, листок за листком, и раздай его бедным. Люди думают, что в золоте счастье.

Листок за листком Ласточка снимала со статуи золото, покуда Счастливый принц не сделался тусклым и серым. Листок за листком раздавала она его чистое золото бедным, и детские щеки розовели, и дети начинали смеяться и затевали на улицах игры.

„А у нас есть хлеб!“ – кричали они».

Гром грянул в 1895 году, когда Уайльд был в зените славы. Его обвинили в нарушении нравственного закона, в противоестественных отношениях с юным лордом Альфредом Дугласом.

В Англии на преступника восстает не только правительство, а и все общество, в полном его составе.

Ему дали шанс покинуть страну, отпустив на поруки. Но Уайльд не захотел бежать. Он был ирландцем и гениальным поэтом, а значит, безрассудным вдвойне. Он решил, что будет защищать свою честь в суде. Он хотел или оправдания, или наказания по закону.

«Что подразумевается под „любовью, которая не смеет назвать своего имени“?» – цитирует прокурор строфу из поэмы Дугласа. Слова Уайльда падают в тишине, подобно отчаянному зову о помощи среди глухих: «„Любовь, которая не смеет назвать своего имени“ – это прекрасное и благороднейшее чувство духовного родства. В нем нет ничего противоестественного. Оно порождает и наполняет собой шедевры искусства. Вы найдете его в сонетах Микеланджело и Шекспира. Оно раз за разом возникает между старшим и младшим, когда жизненный опыт и мудрость сливаются с радостью жизни, счастливыми надеждами и романтическим очарованием. Это чувство не от мира сего. Мир насмехается над ним и норовит пригвоздить его к позорному столбу».