Рассвет - Стефани Майер

– Если дойдет до сражения, от нас от всех толку мало будет, – сразу оговорился он.

– Лучше будет, если я не смогу себя защитить?

Эдвард судорожно сглотнул, дверь задрожала, а петли жалобно заскрипели, так он в нее вцепился. Наконец он кивнул.

– Тогда надо начинать как можно скорее.

Я тоже кивнула, и мы двинулись к большому дому. Не спеша.

Будем думать. Что в моем арсенале дает хоть какую-то надежду оказать сопротивление? Да, я не совсем такая, как все, в некотором роде исключительная – если сверхъестественно толстую черепушку можно приравнять к исключительным особенностям. Но какой от этого прок?

– Что бы ты назвал их главным козырем? И есть ли у них слабые места? Хоть одно?

Эдвард без уточнений понял, что я спрашиваю о Вольтури.

– Их главные нападающие – Алек и Джейн, – бесстрастно произнес он, как будто речь шла о баскетбольной команде. – На долю защиты и не остается ничего.

– Потому что Джейн испепеляет на месте – неважно, что в огне ты корчишься мысленно. А Алек что делает? Ты как-то сказал, что он еще опаснее Джейн?

– Да. В каком-то смысле он противоположность Джейн. Она погружает тебя в пучину невыносимой боли. Алек, наоборот, стирает все ощущения. Ты не чувствуешь вообще ничего. Бывает, что Вольтури проявляют милосердие – позволяют Алеку «анестезировать» преступника перед казнью. Если тот сдался сам или еще как-то их умаслил.

– Анестезировать? Тогда почему он опаснее Джейн?

– Потому что он выключает все. Боли нет, но с ней исчезают и зрение, слух, обоняние. Все чувства, напрочь. Ты один в глухой тьме. Не чувствуешь даже пламени костра.

Я вздрогнула. Это все, на что мы можем надеяться? Не увидеть и не услышать приближения смерти?

– Поэтому он не менее опасен, чем Джейн, – тем же бесстрастным голосом подвел итог Эдвард. – Оба способны обезвредить противника, превратить в беспомощную мишень. Но разница между ними такая же, как между мной и Аро. Аро читает мысли у каждого по очереди, по одному. Джейн аналогично – воздействует только на кого-то одного. А я слышу всех сразу.

Я похолодела, догадавшись, к чему он ведет.

– То есть Алек может выключить нас всех одновременно?

– Именно. Если он это сделает, мы будем тихо стоять и ждать, пока нас не прикончат. Да, мы можем и потрепыхаться, но покалечим, скорее всего, друг друга, а Вольтури останутся невредимыми.

Пару секунд мы шли в молчании.

У меня зрела мысль. Не то чтобы спасительная, однако лучше, чем ничего.

– Как, по-твоему, Алек – хороший боец? Если не считать дара? Если бы ему пришлось драться, не применяя способности? Он ведь наверняка даже не пробовал…

Эдвард кинул на меня пронзительный взгляд.

– Ты это к чему?

Я смотрела прямо перед собой.

– Вдруг со мной у него фокус не пройдет? Если его дар похож на твой, на тот, что у Аро, у Джейн… И тогда, если в защите он не силен, а я выучу пару приемов…

– Он не одно столетие в свите Вольтури, – перебил Эдвард с неожиданной паникой в голосе. Наверное, перед глазами у него возникла та же картинка, что и у меня: беспомощные, бесчувственные Каллены, стоящие столбом на поле битвы, – и только я не поддаюсь. – Может, его дар на тебя и не действует, но ты ведь совсем младенец. За несколько недель я не сделаю из тебя крутого бойца. А его наверняка обучали.

– Может, да, а может, и нет. Кроме меня, этого все равно никто не сумеет. Даже отвлечь его хоть на чуть-чуть, уже польза. – Вопрос, продержусь ли я, сколько нужно, чтобы дать надежду остальным?

– Пожалуйста, Белла, – стиснув зубы, выдавил Эдвард. – Оставим этот разговор.

– Ну ты сам подумай!

– Я научу тебя всему, что можно, только, пожалуйста, не надо жертвовать собой в качестве отвлекающего… – он задохнулся, не договорив.

Я кивнула. Хорошо, буду обдумывать про себя. Значит, сперва Алек, а потом, если мне каким-то чудом удастся его победить, Джейн. Как хорошо было бы уравнять шансы, лишив Вольтури их орудия массового уничтожения. Может, тогда появится надежда… Мысли понеслись дальше. Что если мне удастся отвлечь Алека и Джейн или даже вывести их из строя? Вот честное слово, ну зачем им боевые навыки? Как-то сложно представить, чтобы самоуверенная малявка Джейн вдруг на время отказалась от своего дара и научилась чему-то новому.

Если я смогу их прикончить, расклад станет совсем другим…

– Я должна освоить все. Все, что успеешь вбить мне в голову за ближайшие недели, – пробормотала я.

Эдвард шел дальше, как будто не слышал.

Хорошо, что потом? Надо продумать все заранее, чтобы не растеряться, если выживу в схватке с Алеком. Где еще может пригодиться моя непробиваемая черепушка? Слишком мало известно об остальных способностях. Ясно, что бойцы вроде здоровяка Феликса мне не по плечу. С ним пусть Эмметт сражается. Больше я никого из свиты Вольтури не знаю, разве что Деметрия…

Не меняясь в лице, я начала размышлять в этом направлении. Настоящий боец, иначе давно бы уже погиб, он ведь всегда на переднем фланге. Всегда первый, потому что он ищейка. Непревзойденный, потому что в противном случае Вольтури давно бы его заменили. Аро не берет к себе в свиту второй сорт.

Если бы не Деметрий, можно было бы сбежать. Хотя бы тем, кто уцелеет. Ренесми, теплым комочком свернувшаяся у меня на руках… Отправить ее с кем-нибудь. С Джейкобом, с Розали – с тем, кто останется в живых.

И еще… если не Деметрий, тогда Элис с Джаспером могут до скончания века жить в безопасности. Это и было в ее видении? Что хотя бы часть нашей семьи уцелеет? Хотя бы они двое?

Вправе ли я в таком случае осуждать ее?

– Деметрий… – произнесла я вслух.

– Деметрия – мне, – сдавленным, но твердым голосом отрезал Эдвард. На лице его проступила ярость.

– Почему? – прошептала я.

Он ответил не сразу. Только на берегу я получила объяснение:

– За Элис. Хоть чем-то отплатить ей за последние пятьдесят лет.

Выходит, наши мысли текли в одном направлении.

Мощные лапы Джейкоба загрохотали по мерзлой земле. Через пару секунд он поравнялся со мной и приклеился взглядом к Ренесми.

Я приветственно кивнула, но тут же вернулась к вопросам. Время поджимает.

– Эдвард, зачем, по-твоему, Элис велела разузнать насчет Вольтури у Елеазара? Он что, в Италию недавно ездил? Откуда у него сведения?

– Елеазар знает их от и до. Я и забыл, что ты не в курсе. Когда-то он у них служил.

У меня вырвалось шипение. Джейкоб зарычал.

– Как? – Я мысленно закутала темноволосого красавца с нашей свадьбы в длинный пепельный плащ.

Лицо Эдварда чуть потеплело – он даже улыбнулся краешком губ.

– У Елеазара мягкий характер. Вольтури в нем восторга не вызывали, но закон есть закон, и кто-то должен следить за его исполнением. Он верил, что служит всеобщему благу. И не жалеет, что состоял в свите. Однако, встретив Кармен, он нашел свое подлинное предназначение. У него с ней много общего, оба очень сострадательные по вампирским меркам. – Эдвард снова улыбнулся. – После знакомства с Таниной семьей они уже не хотели возвращаться к прошлому. И вполне довольны своей жизнью. Рано или поздно они бы, наверное, и сами нашли способ обойтись без человеческой крови.