Ткачи Сарамира - Крис Вудинг

Противник Азары оказался сильнее, чем она ожидала. Тогда как большинство мужчин не выживали после первого удара, этот смог оттолкнуть ее назад, пытаясь дотянуться до винтовки. От его неловкого движения раздался выстрел, но, к счастью, пуля вновь попала в стену, никого не задев. Азара, стремительно рванувшись вперед, захватила руку стражника и вывернула ее назад. Вскрикнув от боли, солдат рухнул на пол, собственным весом ломая предплечье. Кости громко хрустнули, но вопль затих под ботинком Азары, вдавившей ногу ему в лицо.

В то же самое время Тэйн отпихнул своего противника и уже собрался нанести удар, как вдруг краем глаза заметил, что третий стражник поднял винтовку. Юноша резко обернулся, пытаясь увидеть, в кого тот целится.

В голове сразу пронеслась мысль, что это могла быть Кайку. Но стражник выбрал своей жертвой наследницу, лежащую на полу в центре комнаты.

Тэйн находился слишком далеко, чтобы помешать солдату нажать на спусковой крючок. И юноша просто бросился вперед, закрывая собой маленькую девочку.

Огненный шар с силой ударил его в грудь, отшвырнув назад. Тэйн, покачнувшись, начал медленно оседать на Люцию.

Он слышал, как кто-то выкрикивал его имя, но все вокруг плыло перед туманящимся взором.

Вновь раздались выстрелы, и на пол с глухим стуком рухнули оба стражника. Мисани и Азара вздрогнули и одновременно обернулись. В одном из проходов стоял Джугай с дымящейся винтовкой в руках. Из-за его плеча выглядывал Заэлис.

С громким криком на середину комнаты выбралась Кайку, сдирая с лица тряпку. Отчаяние придало ей сил. Упав на колени возле юноши, она громко звала Тэйна. Но послушник уже не мог ответить. Все звуки вокруг казались приглушенными и притупленными. Тело начало цепенеть.

Мисани вытащила из-под него ребенка и передала девочку Заэлису. Наставник обменялся встревоженными взглядами с Джугай. Состояние наследницы вызывало серьезные опасения.

– Верни его! Азара, верни его! – надрывно кричала Кайку.

Азара склонилась и посмотрела на Тэйна. Его глаза смотрели куда-то вдаль, словно им уже не за что было зацепиться в этом мире. Загорелая кожа побледнела, на лбу выступил холодный пот. Яркое алое пятно крови с черными пороховыми вкраплениями расползалось по груди юноши. Пуля прошла насквозь, разворотив все внутренние органы.

– Я не могу этого сделать, – печально вздохнула девушка.

– Верни его, – вновь крикнула Кайку, с рыданиями обнимая умирающего юношу.

Если бы у нее оставалась хоть капля каны, она использовала бы ее, независимо от последствий, чтобы восстановить внутренности, сшить рану, оживить. Сама судьба подарила Кайку этого мужчину. Он много дней был ее товарищем, не покидая ни на миг. А она ничего не дала взамен, закрывая от него свое сердце. Сейчас, оплакивая юношу, Кайку понимала, что сожалеть о свершившемся слишком поздно. Несмотря на то что душа отказывалась принять уход Тэйна, разум сурово сообщал, что время его пришло, и ничто не могло вернуть назад ее друга.

Тэйн силился, но слова не шли с языка. Почти все мысли просачивались каплями в пустоту, не задерживаясь в мозгу. Но те, что успевали зацепиться за сознание, давали ответы, которые он искал так долго.

Почему он оказался здесь? Почему Эню уберегла его от демонов тьмы, направила по одной дороге с Кайку? Теперь Тэйн знал. И ответ был настолько ясен, что юноша поразился своему невежеству и слепоте.

Эню послала его сюда умереть вместо наследницы.

«Я задолжал богам жизнь, – думал Тэйн, – и наконец заплатил свой долг».

Мысли путались в голове, но в одном Тэйн был твердо уверен: наследница представляет огромную ценность для мира, даже для богов. Этот ребенок нужен всем. И если за ее спасение он заплатил своей жизнью, то боги простили его.

Юноша сосредоточил взгляд на Кайку, пристально всматриваясь в красные, как у демона, глаза. Глаза порченой, но все же сейчас они казались умирающему самыми красивыми в мире.

Он вглядывался в лицо обнимавшей его Кайку. Даже искаженное печалью, оно было прекрасно, и Тэйн не мог отвести глаз. Но постепенно любимый образ исчезал, а вместо него расстилалось огромное полотно, сотканное из золотых волокон. И от этого великолепия юноша почувствовал такой восторг, какого еще ни разу не ощущал. Он сделал свою работу и сделал ее хорошо. Теперь его ждали поля Омехи.

И пусть он чувствовал небольшую обиду, понимая, что стал заложником в игре богов, но по крайней мере они позволили ему умереть на руках любимой женщины.

Глава 34

Уцелевшие заговорщики выбрались из Аксеками под покровом сумерек. Все оказалось достаточно просто. Внимание горожан было приковано ко дворцу и восточным воротам, через которые в столицу входили войска семьи Бэтик. Огонь все еще бушевал в большой усеченной пирамиде, устремившейся в небо на самом высоком холме Аксеками.

Среди всей этой суматохи никто не заметил крытую телегу, направлявшуюся к южным воротам. И даже несмотря на строжайший приказ никого не выпускать, часовые мгновенно открыли запоры после обмена несколькими словами с закутанной в платок женщиной, которая сидела рядом с возницей. Заговорщики оставили Аксеками позади, кипеть и бурлить в собственном гневе.

Через две мили они свернули с дороги к заброшенному карьеру. Там беглецы бросили телегу и оседлали семь быстрых лошадей. Сторож, вышедший навстречу, встревоженно смотрел на ребенка, которого держал Заэлис.

– Это она? – почтительно поинтересовался он, сверкая глазами в зеленом лунном свете.

Чувствовалось, что воздух наэлектризован до предела. Завтра или на следующий день… пройдет совсем немного времени, и начнется лунный шторм. Заговорщикам следовало торопиться, чтобы избежать разгула стихии.

– Да, – кивнул Заэлис. – Нам нужно ехать. Каждая секунда приближает ее к смерти.

Мужчина помахал на прощание рукой, провожая взглядом удаляющиеся фигуры, и возвратился к ветхой хижине, которая несколько дней заменяла ему кров.

Это был первый перевалочный пункт среди многих, разбросанных по пути к Провалу, где заговорщиков ждали свежие лошади и запас еды. Скорость играла весьма существенную роль в их планах. Они должны были исчезнуть с наследницей без следа, не оставив никаких улик. Даже утомленных лошадей тщательно прятали до того времени, пока животные не отдохнут и не примут прежний вид. Если бы бегство оказалось замеченным и Мос организовал погоню, то Провалу угрожала бы большая опасность. Слишком много невинных жизней ставилось под удар. Провал еще не был подготовлен к войне и не мог дать отпор императорским войскам. Людям пришлось бы покинуть обустроенное место, задаваясь вопросом, как руководители могли решиться на похищение наследницы, навлекая на всех беду.