Мордант превыше всего! - Стивен Дональдсон

Резко повернувшись, он вышел из комнаты. Дверь за ним с шумом захлопнулась. С такой же силой он мог ударить и ее. Если Мастер Эремис каким-то образом не убедит его, что она говорит правду, она окажется в его власти.

Но она сдержала обещания, данные самой себе. Она совершила это, совершила: она обвела Леббика вокруг пальца. Значит, для Морданта еще существует надежда. Она, Териза Морган, женщина, которая никогда не знала, что значит верить в себя, — она стала другой. От этой мысли ей захотелось петь. Она представила, как подходит к окну, обнаруживает за ним трибуну и кричит всему миру, лежащему пред ней, — грязному двору, крышам, покрытым снегом, дымящимся трубам, стражникам, охраняющим ворота, — «Я совершила это! Я обманула Смотрителя!». Видение это было настолько невероятным, что она рассмеялась.

Она так воодушевилась, что быстрый стук в дверь ничуть не смутил ее.

— Входите! — выкрикнула она, даже не задумываясь, кто бы это мог быть.

Это был Мастер Эремис.

С ним был Джерадин.

На лице пригодника застыло выражение изумления; он словно сам не понимал, как здесь очутился. Тем не менее Териза восприняла его появление с радостью. Хотя она и не могла признаться ему, что сейчас совершила, она позволила себе непринужденно улыбаться ему, и это доставляло ей невыразимое наслаждение.

Он, несмотря на смущение, улыбнулся ей в ответ, а затем пожал плечами, переводя взгляд на Мастера Эремиса.

Мастер притворно хмурился, словно хотел, чтобы никто не заметил, что он доволен как никогда.

Быстро затворив дверь, он торопливо подошел к ней. От него, казалось, исходили флюиды восторга и торопливости, и от простого нахождения с ним в одной комнате ее нервы заныли, и она приготовилась идти за ним в любое место, куда он ни прикажет.

— Смотритель, — спросил он быстрым полушепотом, едва пересек павлиний ковер. — Он был здесь. Почему?

Вопрос сдавил ее горло словно рука душителя.

Она мигом поняла, что он имеет в виду; он хотел знать, что из ночных похождений известно Леббику. Но она не знала, как ответить. Джерадин смотрел на нее, обеспокоенный и встревоженный ее молчанием. Однако ей строго-настрого наказали хранить от него все в тайне. Как она могла ответить, не подвергая его жизнь опасности — и не ставя его в известность, что собирался сделать Эремис?

Мастер приблизился к ней, схватил за плечи и затряс так, что ноги Теризы едва не отрывались от пола.

— Говори! — яростно прошипел он сверкая глазами. — Почему Леббик был здесь?

Она ощутила его силу и одно безумное мгновение испытывала иррациональное желание спросить: «А почему вы бросили меня прошлой ночью? Я хотела пойти с вами в ваши комнаты». Но он хотел от нее большего. И Джерадин смотрел на все это. Он был достоин лучшего — и не заслуживал таких мук.

Встретившись с неистовым взглядом Мастера, Териза сказала, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно более честным:

— Он ничего не знает.

— Ничего? — Он вопросительно выгнул бровь и ослабил хватку. — Тогда почему он был здесь?

Ее состояние внезапно перешло в испуг. Внезапно новая волна неуверенности нахлынула на нее. Мастер Эремис не знал, что произошло после того, как закончилась встреча. Если он не знал, то она должна сообщить ему об этом и предупредить, что пригодники Бретера верховного короля обладают властью появляться и исчезать в Орисоне. И снова — она не могла говорить о подобных вещах при Джерадине.

Джерадин смотрел на нее с явным беспокойством. Если он чувствовал какую-то личную боль от того, что она и Мастер Эремис делились какими-то тайнами, то это было вторичным в его беспокойстве относительно нее.

Но она пока сказала Мастеру гораздо меньше, чем собиралась. Пытаясь говорить небрежно, Териза произнесла:

— Стражники сообщили ему, что я ушла с вами, — она мельком глянула на Джерадина, — и вернулась одна. Это пробудило его любопытство.

Долгие несколько секунд Мастер изучал ее, пытаясь распознать в ее словах правду. Затем отпустил ее, повернулся и рассмеялся так, словно это было лучшее, что он услышал в своей жизни.

— Любопытство? — выдавил он. — Старый развратник. Я могу поставить золотые дублоны против медяков, что он был более чем любопытен. Он, должно быть, возжаждал узнать.

Джерадин отвел взгляд в сторону, яркий румянец проступил на его щеках.

Теризе стало за себя стыдно.

К счастью, прекрасное настроение Мастера Эремиса быстро восстановилось.

— Ладно, звезды, очевидно, улыбаются нам, — сказал он, снова весело.

— Я уверен, что Файль побеседовал с королем Джойсом. Отсюда следует, что король ни о чем не сообщил Леббику. Или наш неподражаемый сюзерен окончательно потерял способность понимать то, что он слышит, или просто не поверил в это, или он уже не в состоянии принимать решения. Нам надо действовать, пока у нас еще есть время.

Он поспешно направился к двери. Затем через плечо бросил:

— Мастера уже собрались. Идем.

Териза осталась на месте. Все произошло слишком быстро. Она до сих пор чувствовала невыразимый стыд. И она не сообщила Мастеру Эремису всего того, что ему следовало знать.

Однако почему Гильдия собралась в такой спешке? Разве Мастер Эремис не остановил их, не отговорил от вызова Воина еще прошлой ночью? Что изменилось с тех пор?

Однако Эремис проявлял признаки нетерпения. Из дверного прохода он скомандовал:

— Джерадин, захвати и ее тоже! — и вышел из комнаты.

Это распоряжение заставило пригодника вновь взглянуть на нее. Он торопливо прошептал:

— Териза, — словно не мог найти подходящих слов, — что происходит?

— Я не могу сказать, — ответила она. Но ей хотелось, чтобы в ее объяснении был хоть какой-то смысл. — Я бы хотела это сделать. Но все это для меня чрезмерно. — Однако чего ей действительно хотелось — это успокоить его. — Я не знаю, чему он смеялся. Я не провела с ним ночь.

Он смотрел в сторону. Сначала Теризе показалось, что он снова страдает. Затем она догадалась, что он пытается скрыть облегчение. Когда вновь он повернулся к ней, выражение его лица было спокойным.

— Мы должны идти. — Он пытался не улыбаться. — Мастер сказал мне прихватить тебя. Я перестану быть пригодником, если не смогу выполнять даже такие простые приказы.

Она почувствовала себя лучше.

— Хорошо, — сказала она. — Я действительно не знаю, что собирается сделать Гильдия. Но мы на этот счет можем не беспокоиться.