Черный археолог. Конец игры - Александр Быченин

– Хм…

– Недоверие ячейки понятно, – кивнул искин. – Позвольте, я проведу небольшой экскурс в прошлое.

– Время терпит, так что валяй.

– Вы знакомы с концепцией циклического развития цивилизаций?

– История идет по кругу, – хмыкнул до того молчавший Пьер.

– Ячейка Виньерон совершенно прав. Можно и таким образом сформулировать данную концепцию. Так вот, человеческая раса несколько старше, чем полагает ваша официальная наука. Земля была заселена извне около ста тысяч лет назад, когда человечество – я, с вашего позволения, буду использовать этот термин, он для вас привычнее – переживало первый виток. Ваш ученый, Дарвин, в общем и целом прав – человек разумный продукт эволюции приматов, вот только шла она совсем на другой планете. Судя по некоторым обрывочным сведениям, у вас эта теория довольно распространена.

– А если не быть голословным?

– Доказательства? Пожалуйста. – Искин прищурился, и в воздухе прямо перед ним сформировался голографический дисплей – яркий и четкий. Протаял в глубину, и перед нашими взорами предстал фантасмагорический известняковый лес. – Узнаете?

– Лечугия, – хмыкнул я. – Пещера на Юкатане. Мы так и думали, что это база.

– Очень старая база. Других таких мои создатели так и не обнаружили. Это сооружение служило для координации действий колонистов. Плюс являлось своеобразным катализатором эволюционного процесса – влияло на физические кондиции ваших предков, чтобы они быстрее приспосабливались к реалиям нового мира. К сожалению, на момент обнаружения она не функционировала, поэтому получить хоть какую-то информацию не удалось. О тех далеких временах точных сведений очень мало, поэтому мы не знаем, что случилось с протоцивилизацией. Факт в том, что, пережив некий период расцвета, человечество снова откатилось почти к каменному веку. Было потеряно множество колоний, и Земля в том числе, так что довольно долго ваша ветвь расы развивалась автономно. Ровно до тех пор, пока примерно десять тысяч лет назад планету не обнаружили Первые – люди седьмого, на тот момент последнего цикла. Мои создатели.

– Получается, мы, то есть человечество Федерации, – восьмой цикл?

– Ответ положительный. И вы еще почти в самом начале витка, так что шанс у вас есть. И вы не повторяете ошибок предшественников.

– Паша, не отвлекайся.

– Да, патрон. Синъи, а зачем аборигены с захудалой планетки, пусть и родственники, понадобились Первым?

– Вы были их последним шансом. По крайней мере, Пронзающий Время часто так говорил. Первые в свое время пошли по пути рационализации всех областей жизни, они считали, что любые эмоции вредят делу…

– Мы это уже слышали.

– …и потому нужно от них избавляться. В их среде был широко распространен культ беспристрастности, проявлять эмоции на людях считалось моветоном, а учитывать эмоциональную составляющую в каком-либо вопросе было вообще не принято. И эта особенность социума сыграла с ним злую шутку. Первые проиграли войну.

– А вот тут подробнее, пожалуйста. С кем воевали-то?

– Глобальные боевые действия затронули три расы, которые вы знаете как Первых, Тау и Л’Хеу.

– Триумвират? Не может быть…

– И тем не менее это факт.

– А из-за чего схлестнулись?

– Территориальные споры. Сначала локальные конфликты между отдельными, скажем так, кланами, а потом и полномасштабная бойня. В самом прямом смысле слова. Война на уничтожение.

– Твою маму! Нет, понятно, когда воюют народы, запертые на одной планете. Но ведь тут космос, огромная, блин, штука! Бесконечная! Чем может быть ограничена экспансия? Разве что техническим уровнем…

– Ячейка Гаранин сам ответил на свой вопрос. Технический уровень по сравнению с вашим текущим был очень высок, но и его оказалось недостаточно для дальнейшего распространения трех рас. Но на самом деле был еще один фактор – существуют и другие разумные. Древние и могущественные. Самые на тот момент развитые, Л’Хеу, достигли границ их территорий, попытались оказать давление, но получили жестокий отпор. Потери оказались столь огромны, что Л’Хеу потеряли численное преимущество. Но, понадеявшись на технологическое, решили потеснить таурийцев. А те, в свою очередь, пришли к выводу, что Первые не смогут им долго сопротивляться и будут вынуждены уступить часть территорий. Судя по всему, никто не собирался развязывать глобальную войну, это вышло почти случайно – из-за Тау. Несколько их радикальных кланов, потерпев поражения и от Первых, и от Л’Хеу, развязали террористическую кампанию. Которая за несколько лет переросла во всеобщий геноцид.

Ага, на Тау это очень похоже. У них, если копнуть поглубже, и сейчас таких отморозков отыскать можно. Так что пока все логично.

– Война приняла затяжной характер, – продолжил искин, – и остановить ее стало невозможно – слишком много обид накопилось у всех участников. В конце концов дело закончилось тотальным истреблением – по оценкам Пронзающего Время, на момент постройки Ковчега Первые потеряли около девяноста пяти процентов всех ресурсов, включая людские. Тау и Л’Хеу сохранили примерно по пятнадцать процентов.

– И как же так вышло? – вклинилась в монолог компьютера Галя.

Судя по выражению ее лица, рассказ произвел на нее гнетущее впечатление, но она пока что держала себя в руках.

– Как раз тут и проявилась особенность социума Первых – всегда и везде действовать рационально, – пояснил искин. – Очень часто во время боевых действий, когда ситуация развивалась в пользу противника, они принимали решение оставить поле боя. Или вовсе прекратить сопротивление. Они считали, что куда рациональнее сохранить жизнь солдат и технику – ведь пленных можно попытаться освободить, так же как и отбить корабли. Беда в том, что остальные две расы действовали по принципу «пленных не брать». Сдавшихся сразу же уничтожали, вражескую технику тоже не использовали – своей хватало. Ненависть стала движущей силой бойни. Первые этого не понимали. Таурийцы и сами никогда не сдавались – предпочитали драться до конца и умереть в бою. Л’Хеу были чуть похитрей, потому в безвыходные ситуации попадали реже. Но и они в крайнем случае сражались до последнего. А Первые… они предпочитали считать, взвешивать шансы, учитывать все «за» и «против» и очень часто упускали инициативу. В результате их все больше и больше теснили. Даже тотальный геноцид не заставил их пересмотреть линию поведения. Пронзающий Время часто с горечью отмечал, что в какой-то момент его соплеменники смирились с поражением и воевали только потому, что безропотно подставлять шею под удар – это уже совсем ни в какие ворота. Это было слишком даже для Первых. Как он однажды сказал: «Нам не хватило ярости Тау и холодной отрешенности Л’Хеу, с которыми они шли на смерть».