Стая (СИ) - Оксана Сергеева

— Циник ты, Шаурин.

— А так жить легче. На всех найдется исключение, да?

— Мозги есть — разберешься. Не подводи мое доверие. Хотя не скажу, что мне все это по душе. — Поймала его ждущий взгляд и продолжила: — Я даже знаю, какой вопрос тебя сейчас интересует.

Не оправдать доверие — это гораздо хуже, чем просто нарушить какой-то запрет. Доверие — это другая степень ответственности. Потому, Шаурин слукавил бы, если сказал, что обрадовался такому повороту в их разговоре, а, следовательно, и в отношениях тоже. Как будто в ловушку загнали.

Разочарованные жены авторитетов едва ли не опаснее самих авторитетов. А в том, что жена Монахова обладает изощренным умом, Денис не сомневался. Потому не хотел быть ей обязанным. К тому же, следовало для начала определиться, какие у нее критерии доверия.

— Может, тогда ответишь? — спросил Шаурин, на самом деле испытывая желание узнать, что же ей помешало рассказать все Сергею Владимировичу. Судя по всему, женщина давно в курсе происходящего. Не сегодня обо всем узнала. И даже не вчера.

— Я понимаю мужа, но это не значит, что я с ним согласна. На многие вещи мы смотрим по-разному. Он хочет для Юли безоблачного будущего, а я счастья. Это не всегда одно и то же. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.

— Возможно, да.

— Наверное, я рано все это говорю. Но, знаешь, боюсь всегда не успеть. А вы, мужчины, особенно, такие как ты, дальновидные, иногда простых вещей не замечаете, дальше носа своего не видите. Твоего ответа я не жду, говорю, в большей степени, для себя.

Появление Юли прекратило разговор. Впрочем, все было сказано. Можно уходить.

— Я сказала Сергею Владимировичу, что сама попросила тебя свозить Юлю к Кате.

— Понял, — бросил Денис, задержавшись на пороге. Сие означало, что теперь следовало явиться к Монахову и отчитаться лично. Лично так лично…

Он направился к выходу, по пути подбирая оставленное на диванчике под лестницей пальто.

— Беги, провожай, — слегка улыбнулась Наталья, и Юля без промедления последовала ее совету.

— Что тебе сказала мама? — Остановила его в дверях.

— Спросила, как мы встретились с Катей.

— И все?

— И все.

— А что ты сказал?

— Сказал, что херово встретились.

Юлька возмущенно цыкнула. Он не удержался и быстро прижал ее к себе.

— Поешь и спать ложись. Тебе отдохнуть надо. Позвоню, проверю. — Слегка коснулся ее губ.

— Ладно, — улыбнулась слабой улыбкой и захлопнула за ним дверь.

ГЛАВА 30

Телефонный звонок застал его на пороге.

— Шаурин, — ответил Денис, вернувшись к столу. — Добрый, Олег Николаевич. Чем могу быть полезен?.. — спросил, меж тем подозревая, для чего именно мог понадобиться Крапивину. За все в этой жизни надо платить. За информацию тоже. Вот и наступил черед Дениса отдавать долги. — Само собой, — выслушав собеседника, ответил он и положил трубку.

Разговор короткий. Ставки сделаны.

Посмотрел на часы: в запасе есть немного времени — как раз, чтобы переговорить с Хромовым. Откладывать на потом не имело смысла. Не до того совсем. Спешил на встречу с Вадимом, после чего хотел увидеться с Юлей. Последнее было необходимо как воздух.

Не хотел привлекать внимание, отзывая Хромова в сторонку, но, к облегчению Шаурина, тот сидел на лавке, расслабленно вытянув ноги.

— Как дела? — небрежно поинтересовался Денис, опускаясь рядом.

— Нормально, — бросил Хромов и приложил к мокрому лицу полотенце.

— Следующий бой сдашь, — сказал вполголоса, следя за остальными: Карпов, обливаясь потом, молотил грушу, Лёня молотил Глеба, а Шаповалов контролировал процесс.

— Опять? — пробухтел Хромов в ладони.

— Последний раз. Потом поедешь за семь морей косточки на солнце вялить, — чуть усмехнувшись, произнес Денис. — Я тебя вывожу.

— Как скажешь, — со смиренным вздохом согласился Пашка, ничего не имея против того, чтобы прекратить свою «карьеру». Травмы сделали его уязвимым. Он это прекрасно понимал и чувствовал, что каждый бой давался ему все труднее и труднее. Никакие психологические установки не помогали. Боялся он, что ляжет однажды и уже не встанет.

— Стас, — Денис окликнул Шаповалова, — займитесь Пашей, у него последний бой, а потом я его вывожу. Больше он не вытянет.

— Кого на замену? — спросил Шип.

— Вон, Глеба выпускайте, сколько можно уже вхолостую работать.

— Хорошо.

— Присмотри тут за всем, я ушел.

Карпов, до этого прислушивающийся к разговору, увидев, как Шаурин шагнул к двери, кинулся за ним:

— Шаур!

— Потом! — бросил Денис, не останавливаясь.

— А я? — нагло преградил ему путь, что Денису совсем не понравилось.

— А что ты? — Шаурин вынужденно замер на месте.

— Меня ты не собираешься выводить?

— С какой стати?

— Но Маркелов же…

— К тебе это какое имеет отношение? У тебя другие задачи, вот и выполняй.

— А хорошо вы устроились… — зло начал Саша, но взгляд Дениса оборвал его пылкую речь.

— А ты питал какие-то надежды? Андрея нет, Игоря тоже. Но лично для тебя это ничего не меняет. Ты сам на все согласился. Какие теперь могут быть претензии? — Карпов не решился высказаться до конца, хотя, казалось, ему дали такую возможность. Только кулаки заметно сжались. — Сопли подотри. А то вся грудь в орденах, — напоследок хлестнул Шаурин и покинул зал.

Только поползновений Карпова в «основные» сейчас не хватало. Хотя, кто бы сомневался. Знал, Шаурин, что долго Санек в нейтралитете не продержится. Сейчас Денис чуть охладил его, но, по всей видимости, не надолго.

Это сначала Александр с вдохновением отнесся к своему новому статусу, но потом, когда смекнул, какие деньги зарабатывают на таких, как он, его довольство постепенно убавилось. Денис бы на его месте, скорее всего, тоже взъелся. Только в отличие от Карпова он никогда добровольно бы не согласился стать пушечным мясом. Срок у таких бойцов короткий. А сам был уже. Хватило. Не совсем в таком качестве, но был.

К месту, где условились встретиться с Бардиным, Денис приехал первым. Вошел в кафе — второсортное заведение без каких-либо изысков в отделке и намеков на особое отношение к клиентам. Расположился за столиком подальше от прохода. Ерунда все это — изыски. Зато место тихое, пиво крепкое и шашлык из свежего мяса.

Немного подождать не составляло особой трудности. Ждать он умел. Не тяготился, это всего лишь передышка в безумном беге. Мертвая точка среди суеты бытия. Сон с открытыми глазами. Кома с полным осознанием. Несколько минут, чтобы подумать, пока есть время. Завтра его может не быть — времени. А послезавтра может не наступить «послезавтра».