Знакомые незнакомцы - Олеся Осинская

После этого мы с бароном взаимно раскланялись.

А начиная со следующего дня у его милости начались крупные неприятности. Для начала он обнаружил, что сундук не работает. Спустя десять минут - именно столько ему понадобилось, чтобы добраться до отеля - мужчина колотил в дверь номера. А потом сильно огорчился, узнав, что девушка, жившая там, уже покинула отель. Кроме того, спросив о Сиране Берлет, барон с удивлением узнал, что та давно переехала в другой номер, куда Люцин тот час же наведался. И обнаружил там... настоящую дочь банкира... Последняя впустила гостя, вежливо поговорила с ним пять минут, сообщив, что ни о какой "второй" Сиране знать не знает, что факт поселения в одну и ту же комнату - исключительно работа неизвестных ей мошенников, зато сама девушка успела убедиться в плачевном состоянии дел провинции, и, следовательно, ни о какой свадьбе не может быть и речи, после чего попросила его милость покинуть помещение. Потрясенный барон отправился восвояси.

А дома его ждали гости - те самые, которым он задолжал денег. До них, видите ли слух дошел (не без моей помощи), что Люцин сорит деньгами в особо крупных размерах, а раз так, то неплохо бы и долг отдать. Ребята дали Люцину два дня на погашение долга, пару раз двинули в челюсть и удалились.

И, наконец, когда барон Алеарский решил, что хуже быть уже не может, в доме появился еще один человек. Его светлость, герцог Сорби, собственной персоной, оказал честь барону, решив отдохнуть в этом прелестном городке и на время отпуска поселиться в скромном доме его милости, а заодно сообщивший, что по отбытию собирается забрать королевские налоги.

Целую ночь Люцин провел наедине со своими мыслями, топя проблемы в алкоголе. А утром, по официальной версии, произошел несчастный случай. Его милость чистил любимый пистолет, подарок какого-то аданийского друга, но был недостаточно аккуратен, в результате чего оружие выстрелило, и барон скончался на месте. В Алеаре вывесили траурные флаги и на три дня отменили все увеселительные мероприятия. Люди ходили со скорбными минами по улицам, соблюдая приличия, и от души надирались по кабакам, празднуя избавление от Люцина.

У нас же осталось только одно неоконченное дельце. Спустя два дня доктор разрешил разбудить Летту. Предварительно они с Сорби провели достаточно много времени рядом с ней, корректируя девушке память. Многое из произошедшего она вообще вспомнит, а к остальному не станет относиться слишком уж эмоционально.

Мы составили брачный контракт, Летта его подписала. Я тщательно скопировала подпись барона с договора о купле сундука, а Сорби заверил бумагу. Ребенок после рождения станет новым бароном, а Винс до совершеннолетия будет его опекуном и управляющим провинции. И, чувствую, первым делом он снимет обвинения со своих родителей и вернет свое имущество.

В мой последний вечер в Алеаре мы вчетвером собрались отметить удачное завершение дела. Я вдруг вспомнила, что Винса с самого начала интересовала только месть, а про деньги мы с ним ни разу и не говорили. Поэтому сделала благородный жест, и презентовала ему пятьсот тысяч с напутствием вложить их в восстановление провинции.

"Могла бы и все вернуть", - с укоризной заметил Сорби, - "деньги ему сейчас понадобятся немалые".

Надо же, какой альтруист нашелся. Нетушки - сама заработала, чем теперь и горжусь.

"Добренький какой - что-то я не помню, чтобы ты со мной выручкой делился, когда мы с тобой амулет воровали. Ой, прости, оговорилась - не с тобой, а с Джокером", - едко заметила я.

"Это другое".

"Ага, конечно, - снова съязвила я,- но раз уж тебя так сильно беспокоит финансовое состояние Алеары..."

- А еще... - торжественно произнесла я, снова поднимая бокал, - его светлость обещал замолвить словечко, чтобы вам не пришлось платить налоги хотя бы в ближайшем сезоне!

Винс с Сираной радостно захлопали. Столли принялся благодарить Сорби. А сам Джек метнул в меня яростный взгляд.

"Невозможная женщина! Ты меня разоришь!"

Я кокетливо пожала плечиком.

"Прошу заметить, я ничего не пообещала. Ты всегда можешь сказать, что пытался, но ничего не получилось".

Джек только вздохнул, видимо, смирившись с потерей части налогов.

Ближе к вечеру мы разбились на пары - мужчины отошли обсуждать какие-то государственные дела, а мы с Сираной разместились на диване и принялись сплетничать.

- Как думаешь, - открыто спросила я, - согласится твой отец на Винса вместо барона?

- Должен, - хмыкнула девушка, - род древний, достаточно богат, при власти. А главное мне нравится!

Сирана счастливо улыбнулась, бросив украдкой взгляд в сторону своего мужчины.

- Я бы прямо сейчас замуж вышла, да он такой принципиальный - сначала верну свое добро, потом свататься буду. Кроме того, еще и траур переждать придется. Хоть мы и не скорбим, но в глазах общественности... умер муж сестры.

- Ох уж мне эти правила, - засмеялась я.

На ночь мы с Джеком, довольные и слегка пьяные, перебрались наверх. Я попросила не зажигать свет. Легла на спину прямо посреди огромной комнаты, зарывшись в пушистый ковер, и принялась наблюдать за звездами. Через минуту рядом лег Джек. Повозился немного, махнул рукой, и ворсинки ковра вдруг подросли и зазеленели.

"Ух-ты, травка", - умилилась я. Мысленные разговоры мне давались уже гораздо легче. Затем перекатилась на бок, опершись на локоть, и посмотрела на расположившегося рядом мужчину.

- Джек... - тихо начала я.

- М-м-м? - сонно, не открывая глаз, отозвался мужчина.

Стараясь не шевелиться, я наслаждалась спокойными минутами, полными блаженной расслабленности. Рядом размеренно дышал мой мужчина. Я довольно скосила глаза, любуясь в неярком свете луны его сонным лицом. Какой же он красивый. Сердце переполнилось нежностью. Не удержавшись, потянулась к нему губами и легко коснулась щеки. Джек в мгновение перевернулся, подмял меня под себя и оказался сверху, глядя с лукавой улыбкой.

- Хорошая реакция, - похвалила я, не отрывая глаз от его губ. Как же я жила без него раньше?..

- Джек, а как же мы дальше будем? В Академии... ты профессор, а я просто студентка...

Мужские губы чуть изогнулись, а я, не вытерпев, поцеловала их уголок.

- Как сама захочешь, - в полголоса ответил Джек, наклоняясь. - Если сочтешь более удобным, чтобы никто ни о чем не знал - так и сделаем, я об этом позабочусь. А захочешь - можешь в открытую приходить ко мне. И, кстати, - выдохнул мужчина мне в ухо, слегка прикусывая мочку, - если тебя посетит нездоровая идея вроде "дорогой, мне и раньше было неплохо, давай все так и оставим", то в таком случае, я сам приду к тебе ночевать. С подругой потом сама объясняться будешь.

Джек весело посмотрел на меня, а я, рассмеявшись, легонько щелкнула его по носу.

Часть 8. И жили они...

Глава 1

- У меня новости. И, боюсь, не самые приятные, - сообщил Сорби, появившись в моей гостиной спустя всего пять минут после того, как сам же меня сюда доставил прямиком из Алеары, - два часа назад умерла Оливия Славская, герцогиня Кастер.

Мужчина умолк, давая мне осмыслить сказанное и одновременно наблюдая за моей реакцией. Оливия Славская?..

Боги, какая же я дура!

- Тетя Ливи... - прошептала я в такт своим мыслям, - Славская... дочка Берты? Умерла? Как?

- Она долго болела...

Очень хотелось сказать какую-нибудь банальность, вроде "Не может быть!", но Джек никогда не стал бы шутить подобным образом. И все-таки мозг по-прежнему отказывался принимать эту информацию. Как она могла умереть? А я даже не заметила, что тетя Ливи болеет... Попыталась вспомнить, когда видела ее последний раз. Выходило давно - почти полгода назад. Вот так, с головой окунулась в свою студенческую жизнь, а старых друзей позабыла. На душе стало горько и гадко. В голову пришло старое детское воспоминание, где мы вдвоем сидим на старом потертом ковре в моей детской комнате и складываем слова из цветных карточек с буквами. На глаза навернулись слезы.

- Иди к Берте, - голос Джека выдернул меня из воспоминаний, - ей сейчас хуже. Я открою портал.

Я машинально кивнула и через секунду шагнула в светящийся проем.

Берта сидела на своем любимом балконе и бездумно смотрела на море. Лицо застыло, покрасневшие глаза говорили, что женщина недавно плакала.

Что можно сказать человеку в подобной ситуации? Обычное безликое "сочувствую"? Или "мне очень жаль"? Я не знала. Поэтому просто села рядом и обняла свою приемную мать. Та молча уткнулась мне в плечо. А через минуту тонкая ткань рубашка промокла от теплой соленой влаги. Услышав короткий всхлип, я сильнее прижала к себе Берту, свободной рукой погладила по голове.

А затем мы долго-долго сидели в тишине, просто обнявшись.

- Простые люди считают долгую жизнь благом, - наконец, прервала молчание приемная мать, - завидуют аристократии и обдарованным. А на самом деле... Знаешь, что самое страшное в долгой жизни? - женщина отодвинулась, и на меня в упор уставились пронзительные зеленые глаза. - Самое страшное - пережить своих детей. Нет, даже не так. Самое страшное, если ты с самого рождения ребенка знаешь, что твой малыш, твоя кровиночка умрет раньше тебя. Просто потому, что ребенок оказался не столь "талантлив", как его более везучая мама!