Тень в зеркале - Ян Ирвин

Потом Карана сбилась с мысли и начала перескакивать с событий в Готриме на события в Фиц Горго и в болотах Ориста, запинаясь, останавливаясь на полуслове, а иногда и выкрикивая во весь голос куски каких-то запомнившихся ей разговоров.

Карана пыталась отыскать в глубине своего сознания крошечный образ Лиана, который она с таким трудом создала у себя в голове накануне ночью, но была так смущена и испугана, что у нее ничего не получалось. Она потеряла амулет и не знала, как без него установить связь с Лианом.

Голос Караны звучал неуверенно, а речь ее становилась все более и более бессвязной. Члены Аркимского Совета начали перешептываться. Тензор наклонился к сидевшей напротив него женщине и с озабоченным видом что-то стал негромко ей говорить. Карана понимала, что они считают ее сумасшедшей. Еще немного, и они перестанут ее слушать и прибегнут к особым методам извлечения правды. Она поняла, что ей придется рискнуть и вступить с Лианом в прямой контакт.

Она замолчала, подняла голову и устремила глаза прямо на Лиана. Их взгляды встретились, и между ними проскочила невидимая искра. Лиан почувствовал у себя в затылке легкое жжение. Он ощутил беспокойство и вспомнил все свои страхи и горести. Беспокойство росло, превращаясь в слепой, бессмысленный ужас перед аркимами, страх за собственную участь. Вдруг страх исчез, Лиан успокоился, а еще через мгновение он уже стоял рядом с Караной и Магретой у стены Фиц Горго — неприступной крепости мансера Иггура.

Лиан грезил наяву.

Карана напряглась как струна, замерла и заговорила.

Лиан видел сон, посеянный ею в его сознании, воспринимая его как воспоминание о реальных событиях, а Карана, через связующее их с Лианом звено, излагала этот сон членам Аркимского Совета как чистую правду, делая это так живо, что они вместе с ней трепетали при мысли о мощи Иггура, поражались силе Магреты, ужасались жестокости вельмов. Они прятались вместе с Караной в зловонной жиже под причалом на озере Нейд, когда она передавала Зеркало в чужие руки, они старались вместе с ней сдвинуть с места примерзший валун, чтобы в кромешном мраке столкнуть его на голову Идлиса. Вместе с ней они поглощали среди развалин горькую маслянистую кашу. Члены Совета испытали вместе с Караной холод, голод и ужас ее отчаянного путешествия, приведшего ее на помост для подсудимых в Шазмаке. Когда девушка закончила свою речь, они рыдали вместе с ней, сопереживая ее позор и бесчестье, понимая, что она не ведала, что творит. Лиан рыдал вместе с ними.

Однако удивленно взиравшего на Карану Тензора было не так-то просто растрогать. Он ожидал, что она будет лгать, изворачиваться, не сомневался, что Аркимский Совет приговорит ее к особым методам извлечения правды. Он ожидал все, что угодно, только не этого душераздирающего повествования.

Члены Аркимского Совета приступили к совещанию, но Тензор попытался вмешаться и воскликнул:

— Тут что-то не так! Мы должны применить к обвиняемой особые методы извлечения правды. Если вы позволите, я сам займусь этим!

— Замолчи! — громовым голосом воскликнула Селиала. — Приговор выносит Совет. Ты знаешь это не хуже других!

Тензор насупился и сел на место. Совещание продолжалось. Наконец члены Совета пришли к единому мнению, и Селиала поднялась со стула.

— Карана Элинора Мелузельда Ферн!

Цеплявшаяся за перила, совершенно изможденная Карана с трудом выпрямилась. Она смотрела Селиале прямо в глаза, а Лиан смотрел на Карану, обхватив голову руками.

— Тебя обвиняют в измене. Тебе известно, что измена карается смертью. Готова ли ты выслушать приговор?

— Готова! — тихо произнесла Карана.

— Мы взвесили твои показания наравне с показаниями остальных свидетелей, — произнесла Селиала, глядя в пол. У Лиана потемнело в глазах. — Мы сочли, что ты сказала правду или то, что считаешь правдой. Обвинение считается недоказанным. Ты свободна.

Карана застонала и, закрыв лицо руками, опустилась на колени. Казалось, она вот-вот заплачет.

— Нет! — закричал Тензор. — Она лжет! Мы должны применить к ней особые методы извлечения правды!

— К чему это? — вступился один из членов Совета, с сочувствием глядя на Карану. — По-моему, она не лжет.

Другой член Совета добавил:

— Мы не можем применять к ней особые методы! Это унизило бы ее и опозорило нас! Неужели ты не помнишь, как она пришла к нам совсем ребенком и сколько радости она нам принесла! Кроме того, мы виноваты перед ней, потому что когда-то не защитили от Эмманта. Она не совершала никаких преступлений, с честью прошла ужасные испытания и должна быть освобождена.

— Я не согласен! — мрачно возразил Тензор. — Она лжет. Она знает, где Зеркало. Может, она считает нас такими дураками, что даже принесла его в Шазмак. Она стоит на нашем пути к славе и величию. Одно ваше слово, и я заставлю ее сказать правду.

Но весь Аркимский Совет восстал против Тензора.

— Ты готов идти к славе и величию по чужим головам! — сказал один из его членов.

— Ты ни о чем не думаешь, кроме славы! — подхватил другой.

— Нам не нужно величия! — произнес третий. — Мы хотим, чтобы нас просто оставили в покое.

— Вы просто хотите тут сгнить! — воскликнул Тензор. — Я не согласен. Наверняка Зеркало плохо искали!

— Его хорошо искали, Тензор, — сказал еще один член Совета. — Все ее вещи пересмотрели несколько раз.

— А в гипсе смотрели?

— Его наложили в Шазмаке. Я сам это сделал, — сказал Раэль, а его помощник подтвердил его слова.

— Может, она спрятала его где-нибудь в городе?

— Не думаю. Когда Карана и ее спутник покидали свои комнаты, за ними наблюдали.

— Нужно повторить обыск. Ее нельзя отпускать. Я предлагаю задержать ее еще на день, потому что знаю, что здесь что-то не так, хотя вы этого и не понимаете! Дайте мне этот день, и я выведу ее на чистую воду! Что скажет на это Совет?

Члены Совета посовещались между собой.

— Хорошо, — сказала Селиала. — Мы считаем, что Карана не лжет, но мы даем тебе еще один день. Если ты не найдешь убедительных доказательств ее вины, мы ее отпустим… Карана, ты остаешься под присмотром Раэля. Тензор склонил голову в знак согласия:

— Да будет так! Сегодня вечером мы еще поговорим об этом.

Он повернулся было, чтобы покинуть зал, но его окликнула Селиала:

— Есть еще один нерешенный вопрос. Что делать с Эммантом? Шпионить само по себе позорно, но использовать Тайное Искусство против беззащитного дзаинянина — непростительно! Мы, аркимы, никому не уступаем в благородстве и должны доказать, что среди нас нет места колдовству и насилию.