Лёд и пламя 1-2 - Джуд Деверо

В субботу нашлись другие дела. Мистер Гейтс своими криками в пять часов утра разбудил в доме всех до одного и сообщил, что Блейр не ночевала дома. Опал уверила его, что Блейр была с Лиандером, но это еще больше рассердило мистера Гейтса. Он закричал, что репутация Блейр загублена окончательно, и Лиандеру придется жениться на ней сегодня же.

Хьюстон и Опал удалось успокоить его, во всяком случае до такой степени, чтобы он смог позавтракать, и как раз во время завтрака в комнату вошли Блейр и Лиандер.

Вид у них был ужасен! Блейр в каком-то странном одеянии светло-голубого цвета, с юбкой, едва доходящей до лодыжек. Волосы у нее растрепались по плечам, а сама она вся была в грязи, репейнике и в чем-то еще, похожем на запекшуюся кровь. Лиандер выглядел не лучше, на нем были только брюки и рубашка с дырками на штанинах и рукавах.

– Лиандер, – с трудом выговорила Опал. – Это что, следы от пуль?

– Возможно, – ответил он, блаженно улыбаясь. – Возвращаю вам ее целой и невредимой. Мне нужно пойти домой и немного поспать. Сегодня днем у меня дежурство, – он повернулся к Блейр и погладил ее по щеке. – Спокойной ночи, доктор.

– Спокойной ночи, доктор, – сказала она, и Лиандер вышел.

Какое-то время никто не мог сдвинуться с места, все смотрели на измазанную в грязи Блейр. Несмотря на то, что выглядела она так, будто побывала в трех катастрофах подряд, глаза ее светились бешеным огнем.

Хьюстон встала из-за стола и подошла к сестре, почувствовав вдруг, какой от нее исходит запах.

– Господи! Что это у тебя в волосах? Блейр глупо улыбнулась:

– Конский навоз, должно быть. По крайней мере, он у меня в волосах, а не на лице, как у него.

Хьюстон услышала, как позади нее мистер Гейтс вскакивает со своего места. Он крепко схватил Блейр за руку.

– Быстро наверх, – скомандовал он. -Хьюстон отвела Блейр в ванную, включила воду и помогла сестре раздеться.

– Откуда у тебя этот невероятный костим? Как только Блейр начала свой рассказ, ее, казалось, уже невозможно было остановить.. Хьюстон расстегивала пуговицы, расшнуровывала одну туфлю, пока Блейр занималась другой, намыливала волосы сестре, пока та оттирала грязь с кожи, – и все это время Блейр не перестала говорить, как великолепно они с Лиандером провели день, рассказывать жуткие истории о сумасшедших, стрельбе, вскрытых венах и женских потасовках. В каждой истории присутствовал Лиандер, спасая одну жизнь за другой, а в одной даже жизнь самой Блейр.

Хьюстон с трудом верилось, что этим Лиандером, о котором, захлебываясь, говорила Блейр, был тот обыденный человек, которого она знала на протяжении многих лет. Судя по рассказам Блейр, Лиандер творил чудеса в области медицины.

– Представляешь, у этого мужчины было четырнадцать дыр в кишечнике! И Лиандер все их зашил, – задыхалась от восторга Блейр, пока Хьюстон промывала и снова намыливала ей голову. – Четырнадцать!

Чем дольше говорила Блейр, тем хуже чувствовала себя Хьюстон. Лиандер никогда не смотрел на нее так, как он смотрел сегодня утром на Блейр, никогда не брал ее с собой на вызовы – не то, чтобы ее интересовали чужие пищеварительные тракты, но ей хотелось, чтобы с ней делились своими проблемами.

Блейр провела с Лиандером всего лишь несколько дней, но он уже принадлежал ей, как никогда не принадлежал Хьюстон, у которой теперь не было и Кейна тоже. Может быть, пойти к нему? Вообще-то им следует увидеться, чтобы обсудить детали свадьбы. Хьюстон представила, как появится в его доме. Он, без сомнения, скажет: «Я заранее знал, что вы сдадитесь. Вы не могли бы долго находиться вдалеке от меня».

Весь субботний день, пока Блейр спала, она надеялась, что Кейн навестит ее, но он не пришел.

В воскресенье утром она надела серую саржевую юбку, темно-зеленую блузку из плиссированного шелка, серый жакет и спустилась вниз, где ее ждали родственники, чтобы идти в церковь на службу.

Когда В церкви все расселись по местам и раскрыли церковные гимны, воцарилась тишина.

– Подвиньтесь, – сказал Хьюстон Кейн. Обескураженная, она подвинулась, чтобы он смог сесть рядом. На протяжении службы он сидел тихо, скучающе глядя на преподобного Томаса. Сразу же по окончании он поймал Хьюстон за руку:

– Мне надо говорить с вами. Он почти силком вытащил ее из церкви, не обращая внимания на чьи-то попытки заговорить с ним, и поднял на сиденье своей старой коляски. Усевшись сам, он дернул вожжи, и четверка лошадей рванула с места так внезапно, что Хьюстон пришлось придержать шляпу.

– Ну ладно, – сказал он, резко остановившись на южном краю города, под тополями недалеко от водопроводной станции. – Что это вы делали с Марком Фентоном?

Вне зависимости от того, каким представлялся Хьюстон Кейн, на самом деле он превосходил все ожидания.

– Я знаю Марка с детства, – холодно сказала она. – И могу видеться, с кем захочу. А кроме того, со мной была мама.

– Вы думаете, я не знаю? По крайней мере, ваша мать – разумная женщина.

– Понятия не имею, что вы хотите этим сказать, – она начала теребить зонт.

– Что вы делали с Марком Фентоном? – он угрожающе наклонился над ней.

Хьюстон решила, что лучше сказать ему правду.

– Я обещала своему отчиму узнать о вас как можно больше от разных людей. Мистер Гейтс устроил эту встречу с Марком, чтобы я спросила его о вас. Я бы поговорила о вас с мистером Фентоном, но он отказался, – она подняла на него глаза. – И возможно, я поговорю с мисс Лавинией Ларуа.

– Винни? – – спросил он и улыбнулся. – Это вам Гейтс посоветовал? Неплохо. Интересно, как он умудрился с ею способностями не нажить денег? Подождите-ка, а что, если вы спросите кого-нибудь, и он – ну или она – скажет что-нибудь плохое обо мне?

– Тогда придется пересмотреть нашу свадьбу, – ответила она.

Хьюстон не была готова к взрыву его гнева.

– Завтра до нашей свадьбы останется неделя, а вы можете в любой момент ее отменить?! Потому что кто-то там может сказать, что ему не нравится покрой моей рубашки. Я вам скажу кое-что, мисс Чандлер. Вы можете спросить любого мужчину, с кем я имел дело, и любую женщину из тех, с кем я спал, и если они будут честны с вами, то вы поймете, что я ни разу в жизни никого не надул.

Он вышел из коляски и встал под деревом, глядя вдаль, за горизонт.

– Проклятье! Эден говорил мне, что с леди у меня не будет ничего, кроме неприятностей. Он сказал:

«Кейн, женись на какой-нибудь деревенской девушке, переезжай в деревню и выращивай лошадей». Он предупреждал меня, что не надо связываться с леди.

Хьюстон удалось самой выбраться из высокой коляски.

– Я совсем не хотела вас расстраивать, – тихо проговорила она.

– Расстраивать! – заревел он ей прямо в лицо. – У меня не было ни минуты покоя с тех пор, как я вас встретил. Я богат, не урод, я сделал вам предложение, а вы меня отшили. От вас ничего не слышно, потом я узнаю, что ваша сестра выходит замуж за человека, в которого так безумно влюблены вы. Но вы все еще не хотите за меня замуж. Потом выясняется, что, возможно, вы пойдете за меня. А потом – что, может быть, и нет. ..Целыми днями вы ходите по моему дому и распоряжаетесь всеми, в том числе и мной самим, а потом ведете себя так, как будто ничего не было, и близко не подходите ко мне. Однажды утром я просыпаюсь, а вы смотрите на меня, словно умираете от страсти, а стоит мне дотронуться до вас, вы разбиваете мне об голову кувшин с водой и требуете от меня уважения. Но в следующий раз вы стаскиваете меня на пол и чуть ли не срываете с меня одежду. Но я отношусь к вам с уважением и, черт возьми, оставляю вас, как вы просите, девственницей. И что я с этого имею? На следующий день я узнаю, что вам в голову пришла мысль, не хочу ли я получить назад кольцо, и вы хотите вернуть его потому, что, возможно, и не пойдете за меня замуж. ..А этим утром ко мне приходит ваша мать, говорит, какой костюм надеть в церковь, – он с упреком взглянул на нее, – и приглашает меня на ужин Он остановился и посмотрел на нее.