Крест короля - Ирина Александровна Измайлова

обществе барона Дитриха, вдвоем вышли во двор. Точнее, туда, где прежде был двор замка, а ныне зеленела поляна, обрамленная полуразрушенной стеной, через которую теперь можно было перебраться без всяких осадных лестниц. Правда, высившийся за спиною друзей донжон оставался по-прежнему крепким и внушительным, а остальные три стены еще неплохо держались, но за отсутствием четвертой едва ли могли защитить цитатель Дитриха. Сам барон, впрочем, не унывал, утверждая, что, вздумай кто осадить его замок, им придется отбиваться втроем: ему, оруженосцу и старому слуге. И значит, удобнее будет оборонять башню, а не все четыре стены! Беззащитность замка была одной из причин, побудивших короля остановиться именно здесь.

— Благородные рыцари! А не укажете ли мне, где найти английского короля?

Хрипловатый голос принадлежал пожилой крестьянке, вышедшей из-за руин угловой башни.

— Я — английский король.

Ричард подошел к женщине. Та чуть отступила, восхищенно разглядывая его мощную фигуру, щурясь на блеск кольчуги, которую Ричард из предосторожности снимал лишь ложась спать.

— Что тебе нужно?

— Мне-то ничего, я — простая, что мне может быть надобно от короля? — она говорила с мягким южным выговором, но Львиное Сердце достаточно знал немецкий язык, чтобы понимать даже тех, кто его коверкал. — Только вот меня просили передать, что там, во-он, на южной стене, вас ждет человек. У него письмецо к вам.

— Что за письмецо?

— Сказал, что от вашей супруги, королевы. Что-то неладно с вашим сыночком...

На миг сердце оборвалось в груди Ричарда, но он тотчас одернул себя: «Что за идиот! Какое там письмо? Какой сыночек? Это же оно — то, чего мы ждем!»

Он обменялся быстрым взглядом с Блонделем и в глазах друга прочитал: «Началось!»

— Отчего этот посланец не пришел сюда, а просит лезть на стену?

Для вида король задал вполне естественный вопрос, хотя стремился как можно скорее позволить свершиться тому, ради чего он так рисковал.

— Откуда же мне знать? — развела руками крестьянка. — Я так понимаю: он боится хозяина замка. То ли не в ладах с бароном, то ли что-то должен ему. Не идет сюда, и все тут.

Львиное Сердце решительно направился к донжону, позади которого располагалась единственная ведущая на стену лестница.

— Я пойду с вами, ваше величество! — вскинулся Блондель.

Мгновение король колебался. Потом сказал совсем тихо:

— Это опасно. Любого, кто окажется со мной рядом, могут убить. Приказываю: поднимись до верха лестницы, но не выходи на стену, только наблюдай. И не высовывайся, что бы ни случилось. Ясно?

— Да, Ричард...

Однако подспудный страх — а вдруг письмо все же от Беренгарии, и там, в Англии, на самом деле что-то приключилось с малышом? — все же кольнул сердце короля.

Когда Ричард начал подъем, наверху действительно темнела закутанная в плащ фигура. Но когда он оказался на стене, все видимое пространство оказалось пустым: таинственный посланец куда-то исчез.

Зубцы, обрамлявшие верхнюю часть стены, давно разрушились, лишь кое-где поднимаясь неровными изломами. Поэтому находиться здесь казалось небезопасным: достаточно оступиться на выщербленных ветром камнях — и того гляди рухнешь, а до земли тут — около семи туаз.

Тут над самой головой короля послышалось громкое хлопанье, и тотчас раздался предупреждающий возглас Блонделя:

— Сверху! Сверху!

Львиное Сердце вскинул голову и сразу же прикрыл ее согнутой рукой: прямо на него, развернув крылья, обрушивалась огромная, белая, будто облако, птица. Удар, нанесенный в защищенную кольчугой руку, не оставил раны, однако был так силен, что Ричард пошатнулся, едва не утратив равновесия. И сразу же получил еще несколько ударов — в спину, в плечо, в бок.

Лебеди! Заколдованные лебеди Парсифаля! Эта мысль привела Ричарда в неистовство. Он был готов к нападению людей, даже к бешенству лошади. Однако то, что его противниками оказались птицы, было уже слишком!

Яростно выругавшись, он обнажил меч. Первый же удар, как травинку, срезал голову атакующего лебедя, и густая кровь брызнула в лицо короля. Еще удар, и еще одна обезглавленная белая туша, кувыркаясь, полетела во двор замка.

— То-то будет радости повару! Ах вы, курицы длинношеие! Вы кому служите?! Бесам?! Вот вам! Вот! Вот!

Но птицы рушились и рушились сверху. Казалось, их налетело на Ричарда не менее сотни. Удары сыпались со всех сторон, и хотя меч продолжал рассекать стройные шеи и мощные крылья, нападение не прекращалось. В обычном состоянии лебеди, получив такой отпор, давно бы улетели. Впрочем, в обычном состоянии эта птица и не нападает на людей...

Облака перьев и пуха клубились вокруг короля, пух попадал ему в глаза, слепил, лез в ноздри и в рот. К тому же шлема на Ричарде не было, и приходилось прилагать большие усилия, чтобы защищать голову.

Внезапно до него дошло, что ведь нужно уступить, сдаться — или вся затея пойдет прахом. Но как сдаться? Дать себя заклевать? А они, похоже, это и собираются сделать!

Снова отчаянно закричал Блондель. На него тоже напали? Ричард стремительно обернулся, и в то же мгновение громадный лебедь обрушил страшный удар твердого клюва на затылок короля.

Красный туман стеной встал перед глазами. Львиное Сердце снова взмахнул мечом, пошатнулся и свалился бы во двор замка, однако три птицы сразу толкнули его с разлета в другую сторону. «Что за чушь! Со стены я уже падал!» — мелькнула и погасла нелепая мысль.

Он не разбился об землю. Десятки чьих-то рук подставили падающему телу большое, как парус, полотнище. В это полотнище его тотчас закатали, спеленав, будто младенца. Резким движением меча, который так и не выпустил, король пропорол многослойную ткань. Но его руку перехватили, а лицо снова прикрыл плотный, остро и душно пахнущий лоскут.

Ричард успел лишь услышать обрывок фразы:

— Да он десятка два лебедей порезал! А если бы их?..