23 - Игорь Лесев

– Чья это собака?

– Не знаю, первый раз ее вижу. Огромная какая! Тетки еще какое-то время обсуждали «дикого пса» и коммунальные службы, которые должны «отстреливать бешеных собак», а затем перешли к теме сегодняшнего утра.

– А что милиция говорит?

– Говорят, что взлом. Скорее всего, малолетки какие-то, так как профессионалы так не проникают в дома. Самое удивительное, что ничего ценного не пропало. Пожрали на кухне и устроили кавардак в комнате детей. Может, там деньги искали, черт их поймешь.

– Здесь будешь сегодня ночевать?

– Ты что? Одна? Нет, конечно, к маме пойду.

– Почему одна? А Максим?

– Знаешь, Клава, – Федченко сделала паузу, – я почему-то боюсь с ним оставаться наедине.

У меня дико заныла нога, а еще через несколько секунд тетки попрощались и соседка (собеседницей оказалась та самая соседка, которую я видел перед проникновением в дом Федченко) пошла к себе, а тетя Наташа скрылась в доме.

Я сел на холодный цемент и, вытянув ноги (так боль чуть ослабла), стал размышлять. Во-первых, я получил важную информацию. Димка Обухов теперь в теле Макса Федченко. Во-вторых, ночевать здесь сама Федченко не намерена и дом или, по крайней мере, летняя кухня снова в моем распоряжении. Другое дело, что пользоваться этим совершенно нецелесообразно, так как в любую минуту сюда могут нагрянуть гулу. Ну, в общем, пока так.

В этот момент зазвонил мой мобильный. Я посмотрел на экран телефона: «Номер не определен». Может, милиция разыскивает?

– Да.

– Э-э-э. Витя? – на том конце явно не ожидали, что я отвечу.

– Да. Кто это?

– Макс. Максим Федченко, брат Сани. Помнишь такого?

– Конечно, Макс. Рад тебя слышать, – я говорил тихо, все-таки в доме была Федченко. – Как твоя учеба?

– Э-э-э… Нормально. А ты где?

– А я сейчас в городе. А ты где?

– И я тоже. Давай встретимся.

– Отличное предложение, Макс. У меня сейчас столько проблем, хоть кому-то о них расскажу.

– Может, прямо сейчас встретимся? Я тебе все проблемы помогу решить.

– Нет, Макс, прямо сейчас не получится. Мне нельзя показываться днем на улице, давай ближе к полночи.

– Э-э-э… Хорошо. А где?

– Где? – я задумался, встречу необходимо было назначить как можно дальше от кладбища, чтобы эти твари подольше держались от меня на расстоянии. – Давай возле «Блудного сына».

– Э-э-э… Это возле…

– Это возле автовокзала, кабак такой. В полночь там. Может, я немного опоздаю, но ты меня обязательно жди.

– Договорились. А может, все-таки раньше? Я могу подойти, куда ты скажешь.

– Нет, Макс, раньше у меня не получается. В полночь возле «Блудного сына».

– Как скажешь, парниша. Ну, тогда до встречи?

– До встречи, Макс, – и я отключил телефон. Парниша, блядь! Обухова даже могила не исправляет.

Через час я сидел на обочине дороги за мостом. Из летней кухни Федченко я украл лопату, фонарь и маленький пластмассовый будильник. Он показывал 22.13.

В полукилометре от меня начиналось кладбище городка Г. От одной только мысли, что мне предстояло ночью идти на кладбище, бросало в дрожь. О том, что мне нужно будет там раскапывать могилу, я просто старался не думать. А кто-то сейчас купается в теплом море. Кто-то веселится в дискоклубе. Кто-то смотрит кино. Я прижался к Аделаиде поближе. Зато я не один.

Глава 54

ЗЕМЛЕКОП

22 апреля. Суббота. Ночь

А что, собственно, за праздник такой, Пасха? Я медленно шел по шоссе ведущему к кладбищу, опираясь на лопату, как на посох.

Полчаса назад у меня произошел небольшой эксцесс – Аделаида напрочь отказывалась идти со мной на могилы. Для меня это оказалось неприятным сюрпризом, я уже успел привыкнуть к собаке, и ее присутствие вселяло в меня толику уверенности. Теперь же мне с трудом удавалось упрашивать собаку идти за собой. Через каждые двадцать метров я останавливался и поворачивался к Аделаиде, которая все больше отставала. Мне приходилось со всевозможными ухищрениями (в основном используя слово «лапа» и цюп-цюп-цюп) подзывать собаку к себе. При этом, чем ближе мы приближались к кладбищу, тем сложнее было увлекать собаку за собой. Аделаида, понурившись, нехотя шла за мной, но было видно, что долго подобный героизм с ее стороны не продлится. Постепенно я стал морально готовиться к тому, что кладбище мне придется посетить одному. Чтобы как-то развеяться, я стал думать о воскресном дне.

Так что я все-таки знаю о Пасхе. В первую очередь в голову приходили крашеные яйца и собственно сама пасха. Так, а что еще? На Пасху воскрес Иисус Христос. Хорошо, еще что я знаю об этом празднике? Но тут же выяснилось, что на этом мои знания о Пасхе исчерпываются. В любом случае ключевым понятием в этом празднике является факт воскрешения. С 9 апреля мне попадаются знаки, непосредственно указывающие на 23 апреля, то есть день Пасхи. Но непонятно следующее – время «Ч» считать следует с 23 или до 23 апреля? Это весьма принципиально. Или у меня в запасе остается двое суток, или все-таки менее чем через час пойдет отсчет последних двадцати четырех часов?

Дорога пошла вверх, и с левой ее стороны стал круто подниматься холм. Начиналось кладбище. Целесообразнее было бы пойти по тропинке вдоль кладбищенского забора, чтобы не попасться на глаза редко проезжающим машинам (у меня все же лопата в руке была, а не пакет с макаронами), но я продолжил идти по шоссе, чтобы зайти на кладбище в центральные ворот.

При виде первых могил Аделаида стала скулить и идти за мною еще медленней. Впрочем, я ее понимал. Кто я ей такой? Хозяин? Я эту собаку еще ни разу в жизни не покормил, а она уже успела спасти мне жизнь. Обижаться на нее у меня не было никаких оснований.

В этот момент зазвонил мобильный телефон, Аделаида взвизгнула и побежала обратно к мосту, оставив меня одного.

Достав телефон, и даже не посмотрев на номер, раздраженным голосом я проговорил:

– Да.

– Алло, я, наверное, ошибся, – в трубке я услышал мужской голос, манерой разговора смахивающий на педераста.

– Мне тоже так кажется.

– Вы не Игорь?

– Мы же решили, что вы ошиблись номером.

– Да, я уже забыл. Значит, вы не Игорь. А жаль, я бы с ним поговорил.

– Конечно, поговорили бы, чем еще заниматься, как не с Игорями в полночь говорить? – я бурчал, но где-то в глубине был даже доволен, что говорю с кем-то живым, наблюдая за все разрастающимся кладбищем слева на холме.

– О, вы иронизируете! Очень похвально! Я, наверное, вас разбудил?

– Ну что вы, какое «разбудил»? Я иду с лопатой на кладбище раскапывать могилу. Так что совсем не разбудили.

– Ой, молодой человек! Мне решительно нравится ваше чувство юмора. Вы занимательный собеседник.