Социальная психология - Людмила Почебут

4-й пример .

Муж: Тебе не попадались на глаза мои запонки?

Жена: Вечно ты все теряешь, не можешь обходиться без няньки. Это все твоя мамочка. Избаловала тебя.

5-й пример .

Муж: Тебе не попадались на глаза мои запонки?

Жена: Вечно ты ко мне придираешься! Почему я должна следить за твоими запонками и помнить, куда ты что деваешь!

При пересекающихся трансакциях происходит разрыв коммуникации, и для ее восстановления одному или обоим партнерам необходимо изменить свои эго-состояния. Разрыв коммуникации может восприниматься людьми как легкая встряска, но может привести и к окончательному прекращений отношений. Берн подсчитал, что теоретически возможны 72 разновидности пересекающихся трансакций. Но на самом деле чаще всего в практике встречаются две из них: когда стимул В – В пересекается с ответной реакцией Д – Р или Р – Д.

12.2.2.3. Скрытые трансакции

В скрытой трансакции одновременно передаются два сообщения. Одно из них – открытое, или сообщение социального уровня, другое – скрытое, или сообщение психологического уровня. В случае скрытой трансакции вербальная часть сообщения указывает на взрослую позицию общающихся, но интонации, голос, жесты и мимика могут свидетельствовать о дополнительных, родительско-детских отношениях.

6-й пример .

Муж: Тебе не попадались мои запонки? (Интонационно это звучит как: «Извини, дорогая, что отвлекаю тебя, но я так рассеян и не помню, куда положил свои запонки»)

Жена: Они лежат на месте. (Тоном «строгого» родителя: «Вечно ты все теряешь, не можешь обойтись без няньки»).

7-й пример .

Муж: Тебе не попадались мои запонки? (Интонационно это звучит как: «Черт знает что творится: в доме всегда бедлам».)

Жена: Они лежат на месте. (Интонация обиженного ребенка: «Что ты ко мне придираешься? Почему я обязана все помнить?»)

В приведенных примерах трансакций сообщение социального уровня передается так, как если бы Взрослый разговаривал со Взрослым. Но интонационно в примерах разговаривают Родитель и Ребенок. В результате психологически это пересекающиеся трансакции, которые также ведут к прерыванию взаимодействия, хотя и на менее долгий срок. Берн описал еще одну, угловую трансакцию, когда на социальном уровне разговаривают двое Взрослых, но скрытая трансакция обращена к Ребенку. Типичный пример – провокация со стороны продавца.

8-й пример .

Продавец: Этот телефон на сегодня – лучшее, что у нас есть. В нем есть и фотокамера, и связь с Интернетом, и множество новых функций. А посмотрите, какой у него большой дисплей и объем памяти: он запоминает до трехсот номеров. Но он, конечно, дорогой. (Интонационно: «Возможно, он вам не по карману».)

Покупатель (с вызовом): Я его беру.

Продавец обращался к Ребенку покупателя, когда рассказывал о товаре, но покупатель мог бы ответить и со Взрослой позиции: «Да, вы совершенно правы, он слишком дорогой, я подожду, пока он упадет в цене». Тогда манипулятивное поведение продавца было бы сорвано Взрослой позицией покупателя. Это говорит о том, что результат скрытой трансакции определяется на психологическом, а не на социальном уровне.

К скрытым трансакциям относятся и манипулятивные, имеющие своей целью спровоцировать партнера на негативный поступок или отклик, который позволил бы прервать контакт. А. Добрович поясняет манипуляцию на примере «Тупик».

Жена чувствует, что муж начал тяготиться ею. Между тем тот приносит билеты в театр на спектакль, давно интересующий их обоих. В ходе возбужденного переодевания жены он, однако, делает ей резкое замечание:

– Всегда ты копаешься!

– Ничего, на такси успеем.

– На такси? Какая расточительность! Вот для чего я должен трудиться как проклятый!

Если ему удается спровоцировать жену на ответные «уколы», манипуляция переходит в разрыв контакта, хлопанье дверью. Муж отправляется к своим знакомым, предоставив жене, если ей угодно, самой мчаться в театр. При этом он, с одной стороны, добился желаемого, с другой – не несет ответственности за скандал. Ведь не кто иной, как он, принес билеты! Жена оказывается загнанной в «тупик» (50, с. 65).

Таким образом, Берну удалось создать достаточно простую для понимания, но глубокую по содержанию теорию взаимодействия людей, основанную первоначально на психоаналитической теории. Теория трансактного анализа легла в основу одноименного психотерапевтического направления. Она с успехом используется в разных странах, что говорит об универсальности предложенных понятий.

12.3. Применение трансакций для анализа социальных ситуаций

Предложенный Берном трансактный анализ дает возможность понять, каким образом люди взаимодействуют, воспринимают и влияют друг на друга. Сила трансактного анализа заключается в том, что он применим к широкому спектру социальных явлений, а не только к взаимодействию людей в обыденной жизни. Приведем только один пример использования положений Берна для анализа непростой социальной ситуации, которая сложилась на всем постсоветском пространстве.

Как пишет философ А. И. Пригожий [8] , деловая культура России в условиях трансформации все еще страдает от управленческой некомпетентности руководителей всех уровней. Он объясняет такое положение дел в терминах трансактного анализа: «Для советской системы все подданные были детьми (Д), неразумными и своенравными. Их надо было воспитывать, постоянно опекать, учить, беречь от ненужных знаний и контактов. Решать за них – что можно, чего нельзя. А власть тогда брала на себя обязанности Родителей (Р). Хлопотала, следила, кормила, снабжала продовольствием, одеждой, жильем, забирая у одних и давая другим, одаривала похвалой, стращала наказанием. Иначе говоря, родительско-детские отношения основательно привились на нашей земле, они охотно принимаются большинством, а попытки ставить под сомнение их жизнеспособность сердито отвергаются».

Следует заметить, что советская система органично вобрала в себя родительско-детские отношения традиционной культуры дореволюционной России во главе с самодержцем, называемым царем-батюшкой. Правда, при этом присутствовали коллективное распределение ресурсов и коллективные действия на уровне общины, которые были главной составляющей социальных отношений в крестьянской среде и требовали взрослой позиции и партнерских отношений. Разрушение крестьянской общины «уничтожило» взрослые позиции людей. В современной России и сегодня по-детски ожидают от государства защиты в виде льгот и пособий. И даже замена льгот денежным содержанием воспринимается отрицательно, потому что деньгами придется распоряжаться самостоятельно и принимать решения, за которые нужно будет отвечать перед собой.

Говоря о постиндустриальных странах, Пригожий подчеркивает, что у либералов все люди социально взрослые (В). Либералы не хотят родительствовать, они предлагают взять на себя ответственность за свою жизнь, а силы для дела и истоки неудач искать в себе. По формуле: и мы и вы – взрослые люди, вы свободны организовать свою жизнь по собственному усмотрению. Автор справедливо указывает, что реформа есть проблема не столько экономическая или политическая, сколько социокультурная, что переход от управленческих отношений типа «Родители – Дети» к типу «Взрослые – Взрослые» происходит гораздо позже, чем отпуск цен, приватизация или свободные выборы. «Поэтому и появился избыток неэффективных собственников, некомпетентной демократии и сторонников советской системы из числа ее бывших разрушителей. Научно выражаясь, управляющий сигнал им посылают по каналу «В-В», а реагируют они по каналу «Д-Р».

А. И. Пригожий указывает на перекрестную скрытую трансакцию, в результате которой разрушается контакт, в данном случае между властью и народом. Вопрос стоит так: сумеет ли политическая власть отказаться от патернализма традиционной культуры и действовать как Взрослый, ожидая той же реакции от членов еще только складывающегося гражданского общества? Хочется надеяться!

Что же касается управленческой культуры, то и сегодня на предприятиях и в учреждениях нередко господствует «родительский» стиль руководства, когда подчиненных загоняют в деловое детство. Многие руководители не только не умеют, но и боятся делегировать свои полномочия «вниз». С одной стороны, многие из них слышали, что таким образом повышается эффективность управления, но решиться на это они не могут. В результате руководитель стягивает на себя максимальный объем связей, решений, ответственности и возносит централизацию и вертикаль руководства за пределы человеческих возможностей. Руководство становится неэффективным, ослабляются руководители среднего звена, которые опасаются принимать самостоятельные решения. Такой стиль называют «ручным управлением». Он неэффективен еще и потому, что не позволяет определять стратегию развития предприятия, города, области, страны в целом, поскольку люди фиксируются на тактических вопросах, «увязают» в решении текущих проблем. При таком стиле руководства люди много, сверх всяких норм, работают, иногда по 10—12 часов, но результат такой работы минимальный и даже часто отрицательный.