Непростой Путь Про-Героя. Том 3 (СИ) - Русак Александр

— Да нет же! — всплеснул я руками и, крякнув, поднялся на ноги. — Это не причуда твоего отца, болван, это ТВОЯ причуда! И никакие обещания и клятвы этого не изменят. Подавляя себя, ты не только слабеешь, но и рискуешь подвести окружающих! Как тогда, на Зоне! Даже хуже, ты рискуешь стать опасным для общества! Тебя запрут в Тартаре, и никакой карьеры ты не сделаешь, и никому ничего не докажешь!

По правде говоря, последнее высказывание было явным преувеличением, но я психологически атаковал, мне можно.

— Да почему ты мне все это говоришь? — сощурился идиот и болван, начиная выказывать признаки раздражения. — Тебя мой чертов отец купил, или что?

— Нет! Потому что я Бэтмен! — крикнул я уже на бегу.

Тодороки губит свой потенциал. Факт.

В будущем, я обязательно вправлю ему мозги, но…

Думаете, я не собираюсь пользоваться той форой, которой высокомерный сынок Старателя мне, в своем невежестве, бросает?

Я не Кацуки.

Нет. Ооо, нет — я еще как собираюсь этим воспользоваться! И победить! Я хочу победить! Я всегда хочу побеждать!

Ну и в процессе набить ему лицо.

Горечь поражения и наши ошибки — вот это лучший учитель.

… увы, очередное мини-цунами едва не поставило точку в состязании, отбросив меня опасно вплотную к краю арены. Ух, это близко было. Я стер холоднющий пот со лба подрагивающей рукой. В последний момент успел бросить тело назад, иначе застрял бы в ледяной стене раком. Кто знает, что со мной потом сделает этот гомофоб? Видел я как-то раз видео, которое начиналось так же…

Шото, так и не сдвинувшись со своего угла площадки, строго и холодно начал говорить:

— Я понимаю твое желание выиграть, но это бесполезно. Твоя стандартная тактика — вывести противника из равновесия, сблизиться и победить в ближнем бою с помощью мощных ударов, скорости и напора. Я знаком с ней по геройской практике, я наблюдал ее на Зоне Катастроф, я видел ее здесь, против Бакуго. Не превращай в балаган мое выступление, будь добр. Мой отец смотрит этот бой, я точно знаю, и сейчас мне необходимо довести до его сведения, что…

На этом моменте Тодороки повернул голову к трибуне и принял одухотворенный вид.

Я слушал его и постепенно закипал. Ах ты ж сука, ты реально думаешь, что это ТЫ контролируешь сейчас этот бой? Я тебе что, проходной антагонист, который должен показать твою крутость⁈

— … и вот когда он увидит, что я не использую его чертову причуду, он…

— ЭЙ, МИК, — заорал я, подняв голову к экранам и трибунам, — МУЗЫКУ МНЕ, ПОД КОТОРУЮ Я БУДУ ИЗБИВАТЬ ЭТОГО ДАЛМАТИНЦА!

Микрофоны на трибуне заржали, потом зафонили, послышался спор, а затем послышался бодренький хип-хоп. Или фанк? Эсид джаз? Не разбираюсь в музыке.

Я хлопнул в ладоши, закивал в такт…

Удивленный Тодороки метнул в меня еще копье… но оно не долетело.

— Контроль Территории, — сплюнул я. И прыгнуп вперед и вверх.

Последовавший ВЗРЫВ, конечно, до Бакуговской Гаубицы не дотягивал, но был хорош. Снесло все — бетон, на котором до сих пор был вагон моих маркеров с предыдущего боя и уворотов; лед, на котором я тоже «наследил»; Тодороки, самого себя поймавший в огромную бейсбольную рукавицу за спиной… ну и меня самого.

Подбросило в небо, закрутило, завертело, больно ударило по ногам, мир закружился, верх и низ перемешались… но недаром я — рожден летать!

На мгновение зависнув в наивысшей точке полета, я огляделся и оттолкнулся от так кстати попавшегося куска льда по соседству. Вот ты где!

Прицелиться, маркеры с ладоней, быстрее, со спины, еще быстрее, и пинок прямо в ледяную стену! Грохот, лед разлетается, но на встречу очередной ледяной вал, и еще один, и еще…

Зарычав от негодования, я был вынужден отступить, так и не нанеся удара. Учитывая степень моего негодования, ему бы и одного прямого попадания хватило бы, чтобы вылететь с площадки. Но нееет… уцепился, клещ ледяной.

Я закружил вокруг ошеломленного напором Тодороки, пытаясь нащупать слабость в обороне. Скользкий и липкий лед чередовался под ногами, но микро-взрывы на поверхности легко решали эту проблему.

И… его движения стали медленнее! Точно! У меня есть шанс, он не успевает за…

Внезапно — сразу несколько хрустальных копий во все стороны, я почти увернулся, но по касательной чиркнуло — и меня отшвырнуло на лед, обожгло и закрутило, как на катке.

Вот дерьмо, больно-то как! Я затряс пострадавшей рукой, которая как-то нехорошо хрустела. Надо ускорять мышление! Больше! Сильнее!

— Я же гово…

— Да заткнись уже, — активировал я Отражение, валяясь в отдалении и безопасности, и с мрачным удовлетворением увидел, как почти вся ледяная глыба сдетонировала, хорошенько шкваркнув Шото об его собственную стену.

Покрывшийся изморозью Тодороки обмяк и затряс головой, застряв в собственном льду, и я едва телепортацию не освоил — так захотел прописать ему пинок.

Ледяные шипы в два метра высотой попытались меня' отвладецепешить' по самые помидоры, но я даже не замедлился, снеся их широким лоукиком…

И схватив, наконец, попятившегося придурка за отворот куртки!

— Ты пытаешься доказать свою силу, но ты хренов слабак! — яростно заорал я ему в лицо, пытаясь сломать нос.

Рука не долетела, завязнув в ледяном плену!

Отражение!

Лед разлетелся, кулак без замаха шмякнул Шото в нос, а потом я с мстительным удовольствием умножил его до максимальных значений, и голова Тодороки откинулась назад, обрызгав меня кровью. Я повторил еще удар, вбив его, закрывшегося руками, спиной в лед, затряс отсохшей рукой, а затем подсек противника ногой, уронил — и нацелился на локоть.

— Дерясь вполсилы, ты мне не соперник! Я, с*ка, здесь главный герой!

Сломать нос болвану! Руку ему сломать! Уже раз ломал, а Бог любит троицу! Второй фингал, справа, в пару к ожогу, чтоб симметричный стал!

… Тодороки меня искренне бесил.

Он не казался мне наглой гнидой, как Кацуки, его не надо было макать в говно или наказывать. Если разобраться, его даже жалко было. Уважение вызывало то, что он не превратился в невменяемого инвалида с таким-то детством.

И уж точно он не заслуживал унижения или кровной мести.

Но… но просто м-м-мать твою! Я пытаюсь изменить мир с одной гребанной причудой, одной не самой сильной гребанной причудой, которую довел до совершенства, а у этого идиота есть ДВЕ чрезвычайно, катастрофически, куда более сильные — и он позволяет себе игнорировать половину своих возможностей!

Когда на носу война! ДАЖЕ СЕЙЧАС, ПОСЛЕ ЗОНЫ!

Убью! Убью, потом еще раз убью, а потом воткну мозги в правильное место и пусть дальше уже нормальным человеком жить будет!

Лед попытался обхватить мою ногу — Отражение!

Тодороки поймал мою руку в захват и предпринял попытку превратить ее в мороженое? Отражение и прямой в корпус!

Постарался нашпиговать меня метровыми иглами? Отражение, прямой в корпус и пинок в пах решают проблему! Последнее, по моему опыту, почти любую проблему решает…

И я побеждал! Несмотря на то, что он был крепким как черт знает что, Тодороки плыл, все чаще мазал; его тело разрисовал иней, будто веселыми татуировками на рождественскую тематику, а его лед атаковал все медленнее, вплоть до того, что мне больше не нужно было ускоряться.

Внутренне я был более-менее спокоен и собран. Шото не может вблизи от себя ударить в полную силу, сам же от нее и пострадает. Так что…

Я занес руку еще раз. В последний.

Шото Тодороки открыл глаза.

Правая сторона тела парня ослепительно вспыхнула.

Ошалело отшатнувшись и зажмурившись, я…

Был сбит поездом.

* * *

Не могу иначе описать это ощущение.

Мысли спутались. Я был дезориентирован и потерян в темноте, жутко болело все тело, причем целиком. В ушах стоял звон, скальп, щеку и правую руку жгло будто огнем… а еще было жутко, жутко холодно.

И я не мог пошевелиться.

— … Пронзающая… беса… дяная Стена… — доносилось издалека, — … ая страсть!… ая мощь! Мы все… го ждали, но кто… подумать…