Тирания Ночи - Глен Кук

– Займись этим. Любого дезертира, который вздумает нападать на местных или грабить их, будут судить как разбойника. Нашим солдатам нужно держаться вместе, только так полк сумеет вернуться в Брот и взыскать с Безупречного то, что с него причитается.

– Как пожелаешь.

– О смерти Дрокера уже стало известно?

– О ней знаем только мы с тобой да принципат Делари. Пока.

– Тогда до утра никому ничего не говори. Устраивает ли Братство в подобных обстоятельствах особую церемонию?

– Да. Но для этого нужно несколько братьев, а я один.

– А раненые братья из лазарета?

– Может быть. Я не привык выдумывать на ходу.

– Сержант, ты теперь за главного в местном ведомстве Братства. И, как любой уважающий себя солдат, наверняка не раз задумывался о том, как будешь себя вести на месте командира.

– Неохота мне, полковник, – усмехнулся Бехтер, – чтоб собралась толпа желающих объяснить мне, что я все делаю не так.

– Тут вся толпа – ты да я.

– Хм.

– Вначале Дрокер мне не особенно приглянулся. Слишком уж суров. Но постепенно я проникся к нему уважением. Займись церемонией. Если нужны те двое из лазарета, привяжем их к лавкам.

На лице Бехтера явственно отразилось негодование.

– Прости, но, если они нужны для церемонии, лучше поторопиться. Долго им не протянуть.

На церемонии прощания с Дрокером присутствовали лишь Элс Тейдж, Редферн Бехтер, едва живые братья из Ранча, Брот Донето и принципат Муньеро Делари. Дрокер, как выяснилось, был третьим из тринадцати высших чинов Братства Войны. Еще на церемонию явился Оса Стил. Нестареющий юнец с весьма довольным видом сидел в темном углу. Этот пройдоха нашел себе тепленькое местечко под рясой у самого могущественного волшебника коллегии – принципата Делари.

– А почему здесь Делари? – шепотом спросил Элс у Донето.

Бронт Донето решил обращаться с ним как с равным. Во всяком случае, пока Безупречный не вздумает наплевать на последнюю волю Дрокера.

– Он – отец волшебника.

Элс некоторое время переваривал эту новость.

– Об этом не все знали. Когда родился Дрокер, Делари был еще совсем мальчишкой, но уже в сане епископа, поскольку принадлежал к знатному семейству. Официально он Дрокера так и не признал, но об их родстве было известно. Принципат обеспечил сыну достойное образование и помог вступить в Братство. А там Дрокер уже сам пробил себе дорогу.

Элс молчал. Нужно все хорошенько запомнить: вполне возможно, потом пригодится. И даже довольно быстро, если учесть, как ухмыляется ему Оса Стил, когда никто не видит.

– Весь вопрос в том, – продолжал Донето, – примет ли тебя Делари так же, как принял Дрокер. Этот старик может тебя возвысить.

Что вполне объясняло хитрые взгляды Осы.

Казалось, церемония не закончится никогда. Впоследствии Элс почти ничего не мог вспомнить. Он выполнял роль обычного свидетеля. Когда все наконец завершилось, принципат Делари вдруг начал спорить с сержантом Бехтером. Дрокер четко указал в завещании: тело его надлежит сжечь, а пепел развеять, чтобы какой-нибудь волшебник не смог воспользоваться останками в своих гнусных целях.

Делари воспротивился. Пронзительным и тонким голосом он ссылался на епископальные заветы, но было совершенно очевидно: дело вовсе не в них. Просто, несмотря даже на вполне обоснованные опасения Дрокера, принципат не желал отпускать сына, которого так толком и не узнал.

Элс вмешался и вежливо разъяснил Делари, что, хотя всем и не нравится подобная идея, у них нет ни морального, ни законного права нарушить волю покойного. Этим они лишь навлекут на себя гнев Братства. Потом он отправился проследить, чтобы раненых братьев отнесли обратно в лазарет.

– Он вдруг неожиданно очнулся и стал бредить, – пожаловался Элс главному лекарю. – Куда-то рвался, кричал, что за ним гонятся демоны, а потом упал и потерял сознание. Я сразу же притащил его сюда.

Младший из двух братьев не дышал, но лекарь быстро сумел это исправить. Раненый тут же начал причитать о некоем да Скесе. По дороге к лазарету Элс подумывал избавиться от опасных свидетелей, но не решился: слишком уж много вокруг людей. Лагерь бурлил, все собирались в путь. Еще не отдано было заветного приказа, но слухи множились.

Лекарь укоризненно покачал головой и мрачно осведомился:

– Как прошла церемония?

– Хорошо.

– А кто будет провожать в последний путь этих двоих?

– Не знаю. Это уже забота сержанта Бехтера.

Усталый Элс вернулся в свое новое жилище, собираясь перепоручить все дела сержанту, но там его ждал гость, которого пришлось выслушать.

– Феррис Ренфрау. А я слышал, вы умерли – пали смертью храбрых, защищая наследного принца.

– Жаль рушить твои мечты. Да и не только твои.

– А что мне мешает осуществить эту мечту прямо сейчас?

– Да, признаю, сейчас у тебя преимущество. И все же, думаю, в твоих интересах мне помочь.

– Послать за лекарем? – поинтересовался Элс.

Было совершенно очевидно, что Ренфрау здорово пострадал в той схватке, когда пленили Лотаря, и оправиться еще не успел.

– Не надо. Не думай, я не рисуюсь, но со мной случались переделки и похуже.

– Разумеется, – пожал плечами ша-луг. – Выбор за вами.

– Наверное, следует тебя поздравить. Ты чудесным образом всего добился.

– Просто выполнял свою работу. Я обычный солдат.

– Да. Хорошо. Оставим эти игры. У меня мало времени, и я в полной твоей власти.

– Не терпится услышать подробности.

– Не сомневаюсь.

– Так что же?

– Мальчишка, Лотарь. Он еще здесь?

– В лазарете. Его надежно охраняют и не отпустят, даже если я скажу. Он слишком ценен.

– В нашем лагере полный хаос, – признался Ренфрау. – Никто не желает склониться перед двумя девчонками.

– Темная ночь, острый клинок.

– Быть может, и придется кое-где прибегнуть к этим методам. Но убийствами людей к себе не расположить. Гораздо лучше действуют уговоры, шантаж, взаимная выгода.

Элс вопросительно поднял бровь.

– Именно это я и предлагаю.

– Мне остается только слушать. Остальное – не в моей власти.

– Проклятье! Ты – главный патриарший полководец, – усмехнулся Ренфрау. – А еще, бог знает почему, новоиспеченный приемный сын третьего человека в Братстве Войны, который, в свою очередь, был тайной отрадой отца-принципата. А если учесть, что на ухо этому самому отцу нашептывает Оса Стил, он, вероятно, будет тебе покровительствовать.

– Что-то вы разволновались. Кто такой Оса Стил?

Ренфрау смерил его гневным взглядом.

– Какой же ты упрямец! – после долгой паузы сказал он. – Это уже порядком меня утомило. Оса Стил – любовник принципата Делари. Тот самый, что раньше ублажал епископа Серифса.

– А, Арманд. Вы меня совсем запутали.

– Играешь в свои игры, но у меня нет на них времени. Послушай, если Лотарю Иджу чудесным образом удастся выскользнуть из лап Безупречного, Граальская Империя будет тебе весьма благодарна.

– Благодарность – вещь недолговечная. Иначе я никогда не покинул бы родные края. И скорее всего, уже давно погиб бы. В Великих Болотах нелегко уцелеть. Говорят, льды надвигаются.

Элс не мог удержаться: ему доставляло особое удовольствие пересказывать свою выдуманную историю тому единственному человеку, который нисколечко в нее не верил.

– Довольно. Ты знаешь, чего стоило слово Йоханнеса. Ты опытный воин, действуешь методично и примечаешь подобные вещи.

Элс утвердительно крякнул.

– Йоханнес мертв, но я – нет, – сказал Ренфрау.

– Интересующие вас пленники находятся в лазарете, в самом маленьком бараке. С ними вместе там лежит еще несколько человек, они вам не нужны, но если эти люди вдруг исчезнут тоже, все весьма озадачатся.

Ренфрау прижал к губам сцепленные пальцы:

– Значит, если шайка праман посреди ночи выкрадет всех пленников, она тем самым на какое-то время запутает ваших принципатов.

– А Граальский император будет мне должен.

– И равновесие изменится в твою пользу, – кивнул Ренфрау.

– Вам следует тщательно рассчитать время. Здесь некоторые с Орудиями Ночи накоротке. А в имперских войсках вроде с этим неважно.

– Собрались яйца курицу учить, – пробормотал Ренфрау.

– Займитесь заодно теми, кто донимает Ганзелевых дочерей.

Удивленный Ренфрау, прищурившись, посмотрел на Элса, явно гадая, что же тот имеет в виду.

– И неплохо бы еще отвлекающий маневр, – предложил тот.

– Неплохо, если бы погоня не особенно торопилась.

– Хорошо. Попробую устроить.

Когда Ренфрау все-таки устроил свой налет, Элс спал. К тому времени он уже устал ждать. Феррис напал, лишь когда в лагере воцарилась совершенная неразбериха из-за предстоящего выступления. Сначала все решили, что отчаявшиеся прамане пытаются выкрасть съестные припасы.

Элс сделал себе мысленную пометку на будущее: агенты Ренфрау – прекрасные разведчики.