Перворожденный (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна

Катрину подмывало спросить, почему ей следует думать о семье, если никто из них не думает о ней, но она осеклась. Родные думали о ней, желали ей лучшей жизни, в их понимании, но они понятия не имели, что ей нужно.

— Папа, я не люблю его, — прозвучало жалко.

Она видела, как отец борется с эмоциями, старается, сдерживается, чтобы не закричать.

— Ты уже не маленькая, ты должна понимать, что любовь в выгодном браке скорее редкость, чем закономерность. Мама, конечно, была резка, назвав тебя старой девой, но она отчасти права, тебе уже давно не восемнадцать. Позже, возможно, никто не возьмет тебя замуж.

— А разве остаться одной — это проклятие? — искренне удивилась Катрина. Лучше быть одинокой, чем жить с человеком, от которого тебя воротит.

— В высшем обществе — да, — безапелляционно ответил отец, — проклятие.

— Я готова уйти, для меня не имеет значения общество. Я хочу жить по совести и только.

— Ты — Морено, — не сдавался отец.

Катрина грустно улыбнулась.

— Ты так говоришь, будто это злой рок — родиться Морено.

— Это рок, — согласился лорд Морено, — обязательства, ответственность. Разве твои сестры виноваты в том, что ты не хочешь замуж за Джошуа Холланда? Ты одна, а их двое, и у каждой мужья, дети. Если не жалеешь нас, подумай о них. Девочки этого не заслужили.

Катрина молчала. Смотрела на свои сложенные на коленях руки понимала, что ее затягивает в черную воронку безысходности.

— Ты слушаешь меня?

— Да. — Она подняла голову и посмотрела на отца. — Что я должна сделать?

Губы лорда Морено тронула улыбка, но не ликующая, как могла бы предположить Катрина, а гордая за свою дочь.

— Для начала — извиниться перед Джошуа.

— Хорошо. — Внутри было пусто.

— Затем назначить день свадьбы.

— Потом выйти замуж, — закончила она за него.

— Верно.

— Хорошо. — Катрина встала, давая понять, что отцу пора покинуть ее комнату. Лорд Морено поднялся, неуверенно поглядывая на дочь. — Папа, я не сбегу, — заверила она, — даю тебе слово. Мне нужно переодеться, чтобы предстать перед Джошуа в должном виде.

— Умница, дочка, — шире улыбнулся отец, — пойду, обрадую маму, а то она уже пьет сердечные капли.

— Иди, — пробормотала Катрина, закрывая за ним дверь.

Ловушка захлопнулась. Гитеон Холланд знал, на что давить. Катрина не способна подставить своих сестер. Одно дело, что родители могут потерять высокородных друзей, и совсем другое, если семьи ее сестер лишатся средств к существованию.

Катрина вновь опустилась на кровать, обхватив себя руками. Ей было холодно, словно она опять на Севере, а за окнами воет метель.

Катрина вытянулась перед столом Джошуа и наблюдала его победную улыбку. Он так же, как и в прошлый раз, даже не встал, чтобы ее поприветствовать.

— Одумалась?

Катрина кивнула.

— Твой отец доходчиво объяснил моему, что нас ждет в противном случае.

Джошуа развел руками, явно полагая, что все, что случилось, в порядке вещей.

— Ты сама до этого довела. Я говорил тебе, что помолвки с Холландами не разрывают.

— Я поняла. — Ногти впились в ладони. — Ты удовлетворен?

— Почти. — Улыбка жениха стала совершенно самодовольной.

Он встал и шагнул к ней, Катрина с трудом заставила себя стоять на месте, а не отшатнуться. Джошуа взял ее за плечи и запечатлел на ее губах поцелуй. Влажный и неприятный.

Они целовались до этого, но те поцелуи были целомудреннее, сейчас же он демонстрировал свою власть над ней.

— Не переживай, — сказал Джошуа, отстранившись. — Поживем пару лет, родишь мне сына, а потом, если захочешь, я куплю тебе отдельное поместье. Мы сможем не встречаться годами. Разве что будем посещать Сарианту и играть перед его величеством идеальных супругов. Идет? Мир? — Он заглянул ей в глаза.

— Идет, — выдохнула Катрина.

— Вот и молодец. — Казалось, Джошуа был в полной эйфории от выигранного сражения. — В конце недели устроим бал, на котором сообщим о дате нашей свадьбы. Оденься, пожалуйста, поприличнее, там будет весь высший свет юга. Ты сохранила то сногсшибательное платье с королевского бала?

— Конечно.

Как знала: ремонтировала, чистила, сберегла. Кто бы предположил, ради какого случая.

— Отлично, — Джошуа даже потер ладони одну о другую. — Твоя грудь в нем просто прекрасна.

При одной мысли, что он прикоснется к ее груди, Катрину замутило.

Катрина не переместилась, а вышла на улицу пешком. Нужно было пройтись и проветриться, чтобы прийти в себя. Все произошло слишком стремительно.

Собираясь утром в путь, она надела на шею кулон Нэйтана — не для того чтобы с ним связаться, а потому, что он был красивым и значимым для нее. Сейчас же ей было так плохо, что безумно захотелось поговорить с Нэйтом, услышать что угодно, хоть самую злую усмешку.

Катрина коснулась синего камня, чувствуя себя последней дурой на этом свете.

— Да, слушаю, — мгновенно раздалось в ответ, никакого ожидания и долгого установления связи, как с зеркалами. Он куда-то спешил, был слышен звук шагов по каменном полу, приглушенные голоса неподалеку. — Как добралась? Родители рады возвращению блудной дочери?

— Да, они очень рады, — бодро ответила Катрина, глотая глупые слезы и одновременно улыбаясь. Идущий мимо прохожий посмотрел на нее как на сумасшедшую.

— Да здесь я, здесь! — крикнул Нэйт куда-то в сторону и уже ей: — Дурдом. Стоит посидеть месяцок в камере, так все — дел выше башни, и никто ничего не может решить без твоего личного участия…. Да здесь я! Иди сюда!.. Катрина, — вновь вернулся он к ней, — извини, но меня рвут на части. Давай поболтаем позже?

— Хорошо, — голос дрогнул.

— Эй. — Звук шагов пропал, он остановился. — С тобой все нормально? Если нужна помощь, то дела подождут.

— Нет-нет, — торопливо отказалась она. — Ты же сказал вызывать, когда скучно, вот я и вызвала. Привыкла к твоему вредному обществу за месяц.

Нэйтан рассмеялся, вновь куда-то понесся.

— Тогда не скучай. Скоро поболтаем.

И связь прервалась.

Катрина вытерла слезы — ей стало легче.

ГЛАВА 50

Прошло еще два дня, ничего не происходило. Мама и сестры готовились к балу у Холландов. Джошуа, убедившись в безоговорочной капитуляции невесты, не докучал ей своим присутствием.

В конце недели они объявят дату свадьбы, и тогда обратной дороги не будет. Впрочем, ее уже нет.

Три дня, осталось три дня. Какая ирония судьбы: Катрина снова ждет бала, который решит ее будущее.

Сестры не понимали, почему у нее совсем нет энтузиазма по поводу предстоящего события, пытались ее развеселить, таскали по магазинам. Катрина улыбалась им и говорила, что все дело в резкой перемене климата, а она рада выйти замуж за такого мужчину как Джошуа Холланд.

В первый вечер, особенно после короткого разговора с Нэйтаном, Катрина пыталась найти выход, как-то обмануть отца жениха. Даже подумывала, не вернуться ли в Инквизицию, но уход туда был бы спасением, будь проблема только в ее собственном отце. В любом случае, откажись она от помолвки, Гитеон Холланд не пощадит ее семью и отомстит.

И Катрина смирилась.

Невольно вспомнилась Эрика, кричащая брату, что из-за него она подарила свою невинность ненавистному человеку. Что ж, Джошуа, по крайней мере, не стар. Хотя для нее это не имело значения — он был ей неприятен.

В тот вечер Катрина готовилась ко сну. Сестры с иx неуемной страстью к покупкам основательно вымотали ее за этот день. Хотелось упасть лицом в подушку и забыться, отрешиться от реальности хотя бы до утра.

А ведь ничего не изменилось. Этой зимой Катрина точно так же планировала выйти замуж, и это ее не страшило.

Или все же изменилось? В ней?

Катрина переоделась ко сну, распустила волосы и вышла из ванной комнаты, на ходу развязывая пояс халата и… замерла посреди спальни.