Живая машина. Книга V. Истоки ненависти (СИ) - StarStalk147

Здесь дорога кончалась широким бассейном, аккуратно обрамлённым в нежно-розовый мрамор. Тротуар плавно переходил в изогнутый дугой мост с полупрозрачными колоннами-оградой, внутри которых мерцал малиновый луч света. Высокие двуглавые фонари, склонившие над водой и плитками чешуйкообразые плафоны, беззвучно излучали мягкий золотой свет. Дохнуло свежестью и водными испарениями.

— Тут настолько жарко, что вода не замерзает, — Рэтси взобрался на мост и перегнулся через ограду.

— Всё ради удобства, — отозвался Келер, бодро вышагивающий узкой полоске между дорогой и ограждениями. Лиззи невольно восхитилась — новус нисколько не утруждался поддержанием идеального равновесия, словно шёл по прямой дороге.

— Странно только, что люди тут не гуляют, — протянул Вульпи, потрогав голову одной из змей, украшающих ограду, — это же такое красивое место!

— Это ещё не всё, чем может похвастаться этот город, — гордо заявил темноволосый новус, спрыгивая на мост, — эх, жаль мы не увидим празднование дня Святого Нувера. Говорили, что этот праздник пришёл к нам из Легенды о Сун-Мариуме…

— Легенда о Технобогах, по-вашему, — подсказал Агний.

— Ага. И в этот день все влюблённые дарили друг другу шёлковые красные сердца в знак признания.

— Подарить такое сердце было равносильно предложению создать семью, — второй новус задумчиво посмотрел в тёмную воду бассейна, — но это было очень много лет назад. Даже я не застал этот момент.

— Почему? — Кано немало удивился этим словам. — Праздник отменили?

— Людей отменили, — Келер вдруг резко переменился в лице, будто вспомнил что-то нехорошее, — я люблю Умвелотон, но… впрочем, это, наверное, неважно.

Лиззи недоумевающе оглянулась. Окружающие их здания, высокие и пышные, словно сказочные замки, темнели окнами, и даже ночное зрение не помогло любопытной ящерице разглядеть, кто находится внутри. «А ведь это очень романтично, — подумала она, возвращаясь к рассказу новусов, — эх, я уже хочу тут жить! Тут так тихо и прелестно! Такие чудные традиции… дарить друг другу сердца… так мило!»

Фонари, освещавшие мосты, собирали вокруг себя небольшие рои насекомых, бьющихся о прозрачное ребристое стекло. Невольно подняв голову, Кано замер, с придыханием увидев звёздное небо над ними. Здесь оно казалось куда ближе и куда ярче, напоминая походы в Роронские горы, куда они отправлялись с ночёвкой ради задушевных разговоров и восхитительных видов. Что-то замерло в груди беота, и он рефлекторно схватился за грудь, чувствуя, как загудел генератор.

— Ты чего? — Вульпи обернулся, но поздно вспомнил, что тот находится в невидимости, и растеряно заозирался.

— Ребят… — прошептал пёс, глупо улыбаясь. — Я только сейчас понял, чего мне всё это время не хватало… путешествий… Столь долго я лелеял мечту, столько раз терял её, и вот я здесь, в другой стране, в городе людей… И я хочу ещё! Хочу ездить по Аревиру по городам и странам. Смотреть на людей и участвовать в праздниках, чувствовать их культуру и быт. Пусть это кажется несбыточным, но однажды мы уже совершили невозможное…

— Жаль… — пробормотал Рэтси, но тут же, опомнившись, добавил. — Жаль, что нет под рукой бутылки хорошего коньяка. Такой тост пропадает, Спирус его дери! Не дай тебе Технобоги не запомнить его для следующей посиделки!

— Ты всё опошлил, бесстыжий крыс! — громко возмутилась Лиззи, топнув ножкой. В отличие от остальных, ей левесы не полагались. — Ну неужели тебе так нравится глотать эту гадость?

— Ай, брось, Чешуйка, алкоголь — лучшее средство сближения сердец, — отмахнулся тот, — только когда падают все моральные барьеры и стеснения, мы можем высказать друг другу всё. Признания, откровения, бредовые мысли — это наши тосты и поводы! И зря ты это не ценишь!

— Алкаш, — презрительно фыркнула та, отвернувшись. Романтическое настроение сразу куда-то улетучилось, и она, посмотрев на точку на мини-карте обозначающую Кано, произнесла, — если всё сложится хорошо, и Кайлити заключит мир, мы обязательно полетим куда-нибудь ещё, Кано. В Хивир, например, или в Олвению.

— Спасибо, Лиз, — тот благодарно кивнул.

— Смотрите! — неожиданно затрубил Минот, напугав даже новусов, показывая невидимым пальцем вперёд. — Башня…

И правда, там, вдали, в звёздное небо уходил белый ствол колоссальной башни, пронзающей редкие облака. Золотые огни спиралью змеились по её телу, уходя к сфере на навершии, заключённой в когтистую драконью лапу. Светящиеся белым светом фуникулёры курсировали между ней и прилегающими небоскрёбами, а вдоль корпуса то и дело проносились голографические змеи.

— «Небесная Башня»… — Вульпи остановился, чтобы разглядеть её получше, — даже отсюда она огромна. Представляю, что там внутри! Это же… настоящее архет… архитектурное чудо!

— Это правда, — согласился с ним Келер, довольно улыбаясь, — это самое красивое здание созданное человеком. И не менее важное, прошу заметить. Хотя её защите позавидует и Королевский дворец, её до сих пор стерегут наши лучшие отряды, включая часть Оперетты.

— Хм… Айк когда-то рассказывал, что Эххи перенесла все денежные… э-э… я забыл как правильно! — лихорадочно наморщил лоб лис, пытаясь вспомнить слова старого друга. — Короче, все деньги Эххи там, в башне.

— Не только деньги, — Агний мрачно усмехнулся и поджал губы, — вся стабильность мира сейчас сосредоточена в этом здании. И даже незначительный сбой принесёт хаос на весь Умвелотон.

Мост кончился, и они вновь ступили на мощёный плиткой тротуар. Отсюда начинался Бакалейный район, где, по словам Келера, когда-то давно съезжались торговцы сладостями. Говорили, что сам воздух тут настолько был пропитан сахарной пудрой и карамелью, что детвора брала с собой вымоченный в молоке хлеб и бегала по улице, создавая сама себе вкусное лакомство. Сейчас же, это место мало чем отличалось от обычного снабженческого ряда в Аполотоне, кои Вульпи и Кано успели наизучаться, пока жили в Шпиле. Разве что броской рекламы тут оказалось больше. Голографические яства и сладости вращались в лучах проекторов, причём настолько реалистичные, что Минот даже попробовал достать одно из них, правда безуспешно. Здания тут хотя и выглядели под старину, но всё же слишком преобразились под влиянием рекламы и временных предпочтений. Высокие окна отвели под автоматические кассы, двери были закрыты на полупрозрачное силовое поле, а позолоченные арки закрывали голографические баннеры. Досталось даже стенам — белизна мрамора оказалась осквернена качественной краской товарных знаков и эмблем производителей, полностью утратив какой-либо величественный вид.

— Тут как-то узко, — им пришлось выстроиться более компактно и выйти на дорогу, чтобы ненароком не