Sindroma unicuma. Книга1. - Блэки Хол

- Класс! - выдохнул сосед, и его неподдельное восхищение стало лучшей похвалой таланту Серого, создавшего шедевр из убогого ватманного листа.

Отдых плавно перетек в труд. Сухари постепенно исчезали, рефераты писались, курсовые работы оформлялись. Слева за стенкой чем-то жужжал Капа, справа у соседок негромко играла музыка. Я представила, как Лизбэт, накинув вместо фаты полотенце на голову, кружится по комнате, репетируя вальс молодоженов. Нетрудно догадаться, кому предстояло стать счастливым супругом.

Это могла быть 28.1 глава

Бегом, навстречу новой жизни, вернее, новому ее изгибу! И быстрее - от нетерпения мне не сиделось на месте, словно кто-то периодически покалывал шилом.

Перед выходом я нагрызлась сухарей и напилась чаю. Теперь это мое меню на ближайшие... словом, повседневный рацион на время сессии. Вдобавок положим сухарики в сумку, чтобы жевать в институте.

Выскочив на общежитское крыльцо, я чуть не расстелилась на ступеньках. Расквашенный снег подмерз за ночь и покрылся льдистой коркой. Утоптанная дорожка превратилась в укатанную траншею, поэтому пришлось семенить мелкими шажками, старательно вписываясь в повороты.

Помахав Монтеморту, я побежала в деканат. Стопятнадцатый словно и не уходил домой, встретив меня примерно в той же позе, что и вчера перед расставанием. Разве что снова поздоровался.

- Доброе утро, Эва Карловна! Не терпится?

- Здрасте. Не терпится.

- Держите чистый бланк заявления. Заполняйте и постарайтесь не испортить. На нем проставлена виза работодателя.

Внизу отпечатанного листа стояла резолюция: "Принять", аккуратная роспись с расшифровкой: "И.о. ректора Е.Р. Цар" и важная круглая печать с голографией.

Подкатив дряхлое посетительское кресло к деканскому столу, я примостилась с краешка и, высунув от усердия язык, заполнила бланк. Стопятнадцатый проверил правильность, написал: "Согласовано" и подтвердил размашистой росписью в качестве и.о. проректора по науке. Однако интересно распределилась вертикаль институтской власти в отсутствие ректора.

- Чтобы оформиться, придется пропустить первую лекцию, - предупредил Генрих Генрихович. - Сперва зайдете в отдел кадров, где получите учетную карточку. В ней поставите необходимые визы, утвердите у Монтеморта и снова сдадите в отдел кадров. Вопросы есть?

- Пока нет, - ответила я бодро.

- Если возникнут, обращайтесь за помощью. Что ж, Эва Карловна, в добрый путь! У вас все получится.

Поблагодарив Стопятнадцатого, я побежала наматывать круги местного чиновничьего ада. Старт произошел с отдела кадров, в котором мне посчастливилось однажды побывать и стать свидетелем героической гибели диковинного пукодела. Теперь роковой угол занимала пестролистная лиана, густо обвивавшая длинный шест.

Меня встретила единственная кадровичка, решившая, что все-таки следует приходить с утра на работу - пышненькая Катин.

- Значит, решили влиться в наш дружный коллектив? - полюбопытствовала она.

- Да, - ответила я кратко.

- Очень интересно, - заключила Катин, тряхнув обесцвеченными кудряшками, и начала оформление.

Покуда девушка сновала от стола к стойке, занимаясь моим вливанием, растение в углу поворачивало иссеченные ромбовидные листья в сторону Катин, следя за ней. Мне почудилось голодное сглатывание в рабочей обстановке кабинета.

- Что за красивое деревце? - кивнула я на лиану, возмущенно затрепетавшую листьями.

- Это заглатеция, - пояснила Катин и для верности отодвинулась от растения, накренившегося к ней. - Из южных стран. Нинелле Леопардовне подарил супруг на годовщину совместной жизни.

- Миленько, - похвалила я. - И прелестно выглядит.

Заглатеция встрепенулась и развернула листья в мою сторону.

- А что ей сделается? - Махнула рукой девушка. - Лопает всё движущееся в радиусе двух метров. Держите карточку. После заполнения и утверждения у Монтеморта вернете нам.

Ну, конечно, самый главный в этом институте вовсе не ректор, а славный добрый Монтеморт. Но до него как до луны пешком.

Первой строчкой в карточке стоял медпункт Морковки, а именно укол типуна под язык и нанесение фискальной полоски на подошву ноги. Погодите, о полоске речь не шла!

Дождавшись звонка на первую лекцию, я резво побежала на медпроцедуру, потому что если буду шаркать как старушка, то и за неделю не успею оформиться.

Как ни надеялась, а Кларисса Марковна меня не забыла. Ее недовольное лицо не растаяло даже при виде учетной карточки.

- Архивное дело. Укол типуна первой степени. Базовый объем - тысяча слов, - просветила она сухо и удалилась в процедурный кабинет, чтобы навести содержимое.

Я задрожала.

- А-анестезия будет?

- Нет, - отрезала фельдшерица из-за приоткрытой двери. - Иначе типун не подействует.

Мамочки!

- А-а это больно? - допытывалась я с нарастающим испугом.

- Кому как, - ответила немногословно Морковка, звякая и бренча.

Ай-яй-яй! - заблеял внутри тоненький голосок. Но сбежать не получилось.

- Проходите, - фельдшерица распахнула дверь. Осталось вползти на подгибающихся коленках и сесть на подготовленный стул. - Откройте рот. Имеете представление об уколе?

- Э-э, - покачала я головой. Очень неудобно говорить "нет" с открытым ртом.

Кларисса Марковна пшыкнула из баллончика на язык чем-то холодным и безвкусным.

- Тысяча слов в жидкорастворимой форме являются маячками. Стоит случайно упомянуть любое из них, как язык онемевает, и его притягивает к небу.

Я захлопнула рот. О последствиях никто не предупреждал.

- Как узнать, какие слова можно произносить, а какие - нет? И пусть не смогу сказать, зато получится написать.

- Вам не разрешали закрывать рот, - отчитала Морковка, и я исправилась. - Типун предохраняет от излишней болтливости, не более того.

Она выудила из-за спины шприц с розовым раствором. Спасите меня кто-нибудь! Колющее орудие вмещало, наверное, пол-литра жидкости, в которой плавала запретная тысяча слов. Караул!

- Сомкнуть глаза! - скомандовала фельдшерица.

Вцепившись обкусанными ногтями в стул, я сдалась на милость Клариссы Марковны, попискивая от страха. Что и говорить, укол оказался будь здоров. Язык онемел и опух. Но всё плохое имеет свойство заканчиваться, после чего начинается самое плохое.

Морковка занесла информацию в обе карточки: медицинскую и кадровую, пока я трогала пальцами увеличившийся в размерах язык. По ходу дела она разъясняла:

- Нечувствительность и припухание тканей - первичная реакция, которая исчезнет через десять минут. Во второй половине дня наступит вторичная реакция. Основные симптомы: слуховые галлюцинации и расстройство речи.