Право учить. Повторение пройденного - Вероника Иванова

— Это правда? — Переспросил Льюс, впиваясь взглядом в лицо женщины. — Покойник ожил?

Нэния, как ни пыталась сдержаться, вздрогнула, вспоминая прикосновение рук мертвеца, а я ответил:

— Не совсем так, милорд. Но он некоторое время двигался, и, что самое опасное, «поднятие» произошло только потому, что рядом с трупом всего лишь сработало слабенькое заклинание. А что может случиться, если некромант возьмётся за своих «кукол» всерьёз? Они, разумеется, уязвимы, но в отличие от живых людей не чувствуют боли и страха и могут просто завалить любое сопротивление своими телами. Вы хотите воевать с мертвяками? Я не хочу.

— Неужели нет способа, чтобы... — Магайон совершенно отчётливо мучился, стараясь принять правильное решение.

— На данный момент, нет.

— Но вы же сказали, госпожа, что ваше средство уничтожает отравленные ткани?

Лекарка кивнула, но не слишком уверенно:

— Да, милорд, однако... Как установил Мастер, в той же крови могут оставаться частички яда, но пока человек живёт, он сам сможет бороться и победить болезнь. Победить окончательно... А если просто накормить больного моим снадобьем, и он умрёт, не могу поручиться, что в его теле не останется следов яда. Поэтому Мастер прав: пока мы не можем быть уверены, мы вынуждены быть жестокими.

Льюс болезненно выдохнул:

— Вы понимаете, к чему это приведёт? Люди будут протестовать, возьмутся за оружие... Начнётся война.

— Если вы будете тверды, милорд, жертвы будут минимальны. Капитан, несомненно, окажет вам всяческое содействие в организации требуемых действий, но Егеря в город не войдут.

— Но...

— Просто не смогут: у вас свой долг, у них свой. Впрочем... Если трудности станут слишком большими, я, так и быть, кое в чём помогу.

— Что вы имеете в виду? — Глаза герцога сверкнули надеждой.

— Я могу определить, есть в теле человека яд или нет. С большой степенью уверенности.

— Но это же меняет дело!

— Только учтите, милорд: я не бесконечен. Помните, сколько сил у меня отняло ваше лечение?

Он слегка замялся, признавая справедливость моих слов.

— Да, я смогу осмотреть большое количество людей и, возможно, часть из них можно будет безбоязненно захоронить в море, не преступая традиции. А что делать с теми, кто не смог избавиться от яда? Вы не боитесь, что разделение на «достойных» и «недостойных» вызовет ещё большие разногласия среди горожан?

Льюс закинул голову назад, с отчаянием глядя на цветущую сливу.

— И как же поступить?

— Решайте, милорд. Я не буду ни настаивать, ни возражать против любого развития событий. Но если это как-то сможет вам помочь... Почему бы не распространить среди людей новую традицию?

— Какую же?

— Пустите слух, что пепел, развеянный над морем, быстрее станет частью вод и скорее поможет душам умерших обрести покой. Как правило, именно в такие глупости верится легче всего. К тому же... Насколько понимаю, снадобье госпожи Нэнии вызовет довольно мучительную смерть, и лучше предложить горожанам безболезненно и покойно уйти из жизни... Можно даже устроить что-то вроде праздника. И семьям тех, кто согласится с положением вещей и примет свою участь, следует выплатить какую-нибудь сумму. Не в ущерб казне, разумеется. Правда, возникнет риск выдачи здоровых за больных, чтобы обогатиться, но... Тут уж вы справитесь, милорд. Не так ли?

Взгляд герцога меня испугал, но только в первое мгновение, пока я не понял, что в серых глазах сияет счастье:

— Вы... Вы... Это самое верное решение из всех! И оно не станет губительным для города. Я не знаю, как и чем мне благодарить вас за... Нет, такую помощь невозможно оценить!

— Совершенно верно, милорд. Потому я и не беру денег за свои услуги. Разве что, вы примете меня в своём доме, когда мы снова окажемся в одном городе. Согласны?

— С радостью! — Заверил Льюс. — И всё же... Как вам всё это удаётся?

— Что именно?

— Находить спасение там, где его не было?

— Наверное, я просто люблю жизнь, милорд. И очень сильно её ценю.

— Я немедленно распоряжусь о том, что вы посоветовали... Уверен, всё получится!

Щёки Магайона горели румянцем азарта, который невольно передался и лекарке. Во всяком случае, когда герцог предложил ей вместе отправиться раздавать указания, женщина согласилась с таким рвением, что Хигил помрачнел окончательно.

— Не переживайте, капитан: она никуда от вас не денется, — я попробовал вернуть Егерю бодрое расположение духа, когда парочка, окрылённая общими целями, покинула дворик.

— Угу. Уже делась, — хмурый взгляд в одну точку.

— Вот что, капитан, я вам скажу... Увлечения могут сменять друг друга хоть каждый день, а привязанность остаётся надолго. Иногда на всю жизнь. Упадёт она в объятия этого молодого человека или нет, в сущности, нестрашно: они могут пройти вместе только несколько шагов по дороге Судьбы, но потом пути неизбежно разойдутся. А вот вам с Нэнией, похоже, идти вместе ещё долго.

— Думаете? — Печаль никуда не делась, но приобрела более светлый оттенок.

— Пока вы этого сами будете хотеть, вы будете рядом. Устанете друг от друга, что ж, такова Судьба. Но пока она ведёт вас по одному пути, пользуйтесь моментом!

Хигил провёл загорелыми пальцами по бороде.

— Мне никогда не сравняться с милордом или вот с вами по части словесных баталий, а женщины любят, когда им говорят красивые вещи.

— Но ещё больше они любят эти самые красивые вещи держать в руках... Если хотите, я поговорю с ней. Хотите?

Капитан задумался, взвешивая «за» и «против» моего щедрого предложения.

— Знаете, Мастер... Не надо. Я справлюсь. А то получится, вы взяли на себя все труды, а нам только и осталось, что принимать подарки. Нехорошо это, невежливо. Мы уж как-нибудь сами, если можно.

Я хлопнул Хигила по плечу:

— Самая лучшая новость за сегодняшний день! Вы гораздо умнее меня, капитан. Да-да, не спорьте! Ваше решение невероятно правильное. А значит, принесёт вам удовлетворение. Непременно! А теперь... Я бы предложил выпить по кружке эля, но мой кошелёк таких трат не осилит, а совесть их не позволит, потому что слишком много дел, чтобы предаваться праздности... Но когда всё закончится, обещаю: мы обязательно посидим в тихом уголке и поговорим. О глупости и о том, как бережно и любовно мы её лелеем. Идёт?

Усмешка Егеря спряталась в бороде:

— Договорились! А знаете... Я понял: самая нужная помощь это та, которую не принимаешь. Но она должна быть предложена, иначе ничего не получится. Верно?

Вот так. Человек, сведущий в материях более приземлённых, нежели я, оказался во сто крат мудрее. Обидно? Нисколько! Наоборот, почему-то чувствую себя довольным донельзя.