Герой по принуждению. Трилогия (СИ) - Александр Абердин

Мне тоже работалось нелегко, так как рядом со мной за столом сидела египетская царица, которая быстро писала правой рукой, в то время как левая была под столом и гладила меня по ноге. Мне было ясно, что Лаура уже успела известить её о том, что между нами нет никаких барьеров, типа её собственной ревности или моей природной застенчивости. Дыхание египетской царицы было таким напряженным и прерывистым, что я уже мысленно представлял себе, какие страстные ласки мне обеспечены в эту ночь.

Если признаться честно, то только ответственность нашей работы еще хоть как‑то мобилизовала меня и не будь я столь обеспокоен дальнейшей судьбой моих спутников, мне бы и четверти часа было не устоять перед этой обольстительной женщиной. Да, что там четверти часа, тридцати секунд. Если у кого‑то Египет и ассоциировался с Клеопатрой, то для меня он всегда был связан прежде всего с очаровательными, чувственными губами Нефертити.

Первыми свою работу закончили Бирич и Горыня в то время, как Ослябя все еще натужно водил фломастером по листу бумаги, заканчивая вторую страницу. Хлопуша строчил, как бравый полковой писарь, и возле него лежала целая стопка исписанных листков. Вудмены забрали кассеты у воронов‑гаруда, которые по очереди излагали свои мысли и, вставив в свои уши стоящие торчком, словно у немецких овчарок, наушники плейеров, принялись строчить имена смерти с удвоенной скоростью.

Дольше всех пыхтел над своим трактатом Антиной, который, будучи магом, а стало быть профессионалом экстракласса, намного лучше других понимал всю серьезность нашей задачи. Зато мне, без сомнения, удалось составить самый большой список имен смерти, так как я в отличие от небожителей знал ,что такое зарин, зоман, ви‑газы и "нейтральная" бомба, да, и все остальные мои формулировки были достаточно экзотичными для них, как например: лазерный луч, нейтронное излучение, пуля со смещенным центром тяжести, пуля дум‑дум, шрапнель, кумулятивный заряд и тому подобное. К тому же огромное число имен смерти было взято мной из медицинской энциклопедии, которые были вложены в мою магическую купальню.

В таком темпе мы работали часов до трех и вскоре наша память иссякла. Аккуратно закатав сканером все исписанные страницы и расшифровав тексты файнухой, я поручил Лауре все отредактировать и собрать имена смерти в один файл. Девушка‑охотница, которая двенадцать из своих двадцати семи лет скрывалась в лесах от женихов, науськиваемых на нее родней, уже довольно хорошо освоила компьютер. Не смотря на то, что Лаура выросла в обстановке махрового средневековья и кроме того, что умела бегло читать и писать на нескольких европейских языках не знала почти никаких наук, в свободное время она любила сидеть за компьютером, который постоянно был у меня под рукой.

Лаура уже вполне бойко печатала и мне лишь стоило однажды показать ей, как работать с окнами, чтобы она во все врубилась. Вот и теперь девушка принялась за работу со знанием дела и огромным энтузиазмом. На данный момент все зависело только от того, как быстро она закончит составлять документ в ворде, основу будущего магического заговора. Поскольку делать было больше нечего, а Лауре требовалась полная тишина чтобы сосредоточиться, каждый занялся своими собственными делами.

Горыня, упросив меня и Ослябю полетать верхом на пегасе вместе с воронами‑гаруда, тотчас умчался к горе Обитель Бога. Ослябя, отказавшись от чьей‑либо помощи, занялся нашей поклажей, а Бирич и Хлопуша отправились с подружками к микенскому храму любви, чтобы в очередной раз пройти через все четыре входа. Хижина Уриэля уже через пять минут после того, как я снял со столовой ограждение, ходила ходуном и оттуда доносилось яростное хлопанье крыльев и его страстные признания в любви на ангельской латыни. Взяв с собой один уоки‑токи, я сам оседлал наших магических коней, Мальчика и Доллара и предложил Нефертити совершить небольшую прогулку верхом по окрестностям Микен.

Упрашивать царицу дважды мне не пришлось и вскоре мы скакали по лесной дороге. Внезапно помолодевшая женщина до этого дня провела в степи вместе с кентаврами более четырех сотен лет, а до того жила при дворе мага Альтиуса, но когда поняла, что красота её безнадежно увяла, сама решила уйти из общества навсегда. Теперь, когда к ней вновь вернулась красота и молодость, ей снова хотелось блистать на балах и очаровывать мужчин. Со мной она даже не пыталась заигрывать или кокетничать, а была откровенна, как убийство.

В седле она держалась по‑мужски крепко и Доллар повиновался каждому её движению. По тому, как она постоянно оценивала расстояние между нашими конями, я понял, что ей уже сделалась невмоготу вся эта бессмысленная скачка, никчемное ожидание и она готова была на полном скаку перепрыгнуть на круп Мальчика. Прикинув, как далеко мы удалились от Микен по этой пустынной дороге, ведущей вглубь Драконова леса и не желая более рисковать, я резко остановил своего скакуна и заставил его идти шагом. Доллар проскакал вперед не более пятнадцати метров. Смуглая наездница осадила его своей твердой рукой и, круто развернув коня, двинулась ко мне навстречу. Глаза её были полузакрыты, а грудь от волнения вздымалась часто и высоко.

Подъехав к Нефертити вплотную, я наклонился влево, обнял её и пересадил к себе на колени. Поцелуи её были нежными и терпкими, как вино, а в каждом движении было столько томления, столько надежды и столько нетерпения, что мы, даже не стали искать в лесу удобной полянки, а лишь съехали с дороги, чтобы соскользнуть с седла под папоротники, на мягкий, прохладный и упругий ковер лесного мха.

Короткая, небесно‑голубая шелковая туника знойной красавицы‑египтянки, давно уже забывшей о том, что такое ласковые объятья обычного мужчины‑человека, а не райского небожителя, и мои джинсы и тенниска были для нас обоих каким‑то сверхмощным афродизиаком, невиданным катализатором влечения. Мы сплелись в страстных объятьях не спеша сбросить с себя свои одежды. Моя магическая купель вернула этой удивительной женщине не только ее легендарную красоту, но и силу. Объятья Нефертити были не только страстными, но и сильными, требовательными.

Нефертити знала какие‑то магические заклинания, от которых одежда, как живая, сама сползла с моего тела и мне даже не пришлось размыкать своих объятий. Положительно, мне нравилось в Парадиз Ланде все больше и больше. После первой, бурной и мощной волны наслаждения на нас спустилась истома и мы лежали в зеленых, искрящихся сумерках под покровом папоротников нежно лаская друг друга. Между двумя долгими и нежными поцелуями я спросил её: