В тишине космоса нам не рады - Нкаритош

Ученая кивнула.

— Думаю, таких специалистов по контактам с новыми расами нет вообще ни у кого. Нет, Республика прорабатывала контакты с другими расами, но сама знаешь, сколько их в сумме было. Так что выбирают из кого есть.

Я нахмурилась.

— И на что ты намекаешь?

Но матрона только улыбнулась.

— Если ты думаешь, что я про твой возраст, то нет. Я и сама не профессионал в вопросе контакта. Мне предложили повышение, вместо преподавания. Два года сижу на этой станции, слушаю переговоры, составляю словари. Я же лингвист, дева-оператор просто техник. Пришлось учиться на ходу. А теперь мы готовим Первый Контакт с новой расой. Так что я и за себя говорю, юная Т’Сони, — последнее она произнесла с усмешкой, и я ответила улыбкой.

— Простите, просто общение с матриархами вызывает привыкание.

Старшая азари хмыкнула.

— Думаю, многие бы желали оказаться на твоем месте.

Я пожала плечами.

— Почти не общаюсь с другими девами, так что не знаю. Но старшие ждут, что я буду не хуже их. Это не просто, но опыт есть.

Ученая кивнула.

— Не сомневаюсь. А теперь давай займемся подготовкой.

Подготовка включает заправку шаттла. Внутри корабля система стерилизации для скафандров, как раз и необходимая для спуска на планеты. Если мы занесем на планету эпидемию, плохо будет всем, к тому же и местные явно будут против тех, кто им подобное устроил. Одно из важных действий при контакте — работа медицинской команды, которая поможет новой расе и контакторам справиться с подобным.

А еще совмещение традиций, языка. Всё то, чем занимались на станции всё это время. Зато теперь мы можем заняться непосредственно подготовкой к контакту и договоренностям.

В качестве места встречи рэлой выбрали дирижабль, висящий за городом. Покрашенный в фиолетовый (цвет униформы) с эмблемой государства Эквестерия, наш шаттл завис около корабля и мы втроем спрыгнули на борт. Там были так же трое рэлой, все в фиолетовых костюмах химзащиты. Костюмы интересные, спереди костюм натянут и имеет клюв, а сзади очень свободный, мешковатый.

Наверное, это для крыльев, и чтобы перья не ломало. Все же перья, это не кожа, за ними следить надо.

— Говорящая среди гнезд, ты ли это? — спросил один из обладатель костюмов. Под ними определить, кто там внутри, нереально.

Я кивнула.

— Я Лиара Т’Сони, представитель Республики азари. Около меня Тарайя Н’Малок, ученая, — солдата представлять не нужно.

Птиц поклонился.

— Я Таат, ищущий хищника. Слева стоит Нта, говорящая среди гнезд. Значит, песни не лгали, ветра принесли ароматы новых земель. И вы спустились с небесных насестов иных миров. Но что вам нужно от рэлой?

Раздался щелчок, Нта вышла вперед.

— Не стоит спешить, Таат. Пусть он задает и верные вопросы, но поиск врага приводит их к идее запереться в гнезде на вершине высочайшей из скал, начищая оружие.

Параноит, значит. Понимаю.

— Я могу сказать об этом. Во-первых мы наблюдали за вами.

— Зачем? — тут же влез Таат, но в их культуре это нормально.

Если не реагируешь, значит согласен. Если не согласен, надо перебить.

— Есть и другие расы, с которыми мы вступали в контакт. Одна из них убила нашу делегацию, когда те отказались подчиниться им, как вещам. Поэтому, прежде чем говорить, мы узнаем, готовы ли обе стороны слушать. Плюс нужно выяснить болезни, разработать вакцины, решить вопросы организации. Все должно пройти как нужно.

Со стороны Таат раздалась серия тихих щелчков.

— И все же вы прилетели к нам, не наоборот. Почему?

А теперь начинаются сложности.

— Республика азари предпочитает договариваться с теми, кто живет рядом с нашими колониями. Мы можем многое дать друг другу. Мы можем помочь.

Переговоры займут время. Но ведь дипломатия Республики азари всегда была сильнейшей. Пока я подготовлю почву, поищу агентов для работы на местах. Чтобы рэлой вошли в Республику. А потом уже встанет вопрос привлечения их в войну с ковенантом, а возможно и людьми. Это важная задача, которая очень поможет подняться в глазах матриархов. Я не должна ошибиться. Не в этот раз.

32. Красная жара

Кхаэла, батарианский мир Адек.

Пара батарианских охранников вошла в казарму. Обычная батарианская постройка, напоминающая эмблему КхарШан. Две мощные стены, между которыми протянуты перекладины в фиолетовых цветах, и над зданием стены извиваются, словно обнимающие шар руки. Такие постройки дозволено иметь только релизиозным и военным постройкам, как напоминание о том, что все они подчиняются Администратору и церкви. Церковники обитают в постройке неподалеку, в таком же стиле.

Солдаты внутренних войск живут за высокими стенами, обрамляемыми такими постройками, довлеющими над теми, кто служит и только учится, готовый сменить свой белый, детский статус на взрослые. Тот редкий момент, когда по внешним признакам все члены гегемонии равны, хотя в реальности не так, конечно. Все знают, кто чей ребенок и какой властью обладают их кланы, родители и знакомые. Со всеми вытекающими.

Но двое вошедших не принадлежали к высоким кастам. Без брони, только в легком костюме, пара ополченцев из числа призывников с «зеленым» статусом вернулись с патруля уставшие и недовольные. Солнце и влажность планеты Адек убивает ничуть не хуже, чем болезни и грибок, съедающий легкие батарианца. Если бы не атмосферные купола, жить было бы просто невозможно. Но даже так во внешней части купола постоянно ходит эпидемия местного грибка, для которого плюс сорок и сто процентов влажности, прокачиваемые через легкие, идеальная среда для жизни. Еще и эти недовольные. И откуда у них только силы бунтовать берутся? Видимо, надзиратели недорабатывают. Гематома на груди не даст соврать.

— Снова эти недовольные, — бросил первый солдат гортанным голосом, — ладно бы рабы, но серые. Камнями, хм. Сами шатаются, хрипят, но камни бросают.

Второй глухо, гортанно усмехнулся.

— Надеются на что-то. На что? Говорят дрон сегодня из-за муд’унов упал, они же понятия не имеют, как работать с техникой. Видимо, надзор устроил веерные чистки. А смысл, они же не образованы вообще. Бей, не бей, все равно разобьют.

Первый посмотрел на второго.

— А разве это не дрон гедунов? Оросительный. Для полива с воздуха, чтоб не мешались.

Второй подумал, затем кивнул

— Он самый, твоя правда, — согласился второй, — у них новые проповедники из повстанцев. Слышал, у гедунов. Слухи ходят.

Первый поморщился всеми четырьмя глазами.

— И что на этот раз? Прошлых прибили сколько, две