Королева Тирлинга (ЛП) - Эрика Йохансен

Королеве нравился этот балкон: он находился двумя этажами выше её покоев, на вершине одной из множества башен Дворца. Отсюда открывался превосходный обзор на множество миль во всех направлениях: через её обширную страну до Калле на востоке, Кадара на юге и Тирлинга на востоке. До того самого Тирлинга, который не доставлял ей неприятностей почти двадцать лет, но теперь всё было настолько плохо, будто она разбудила медведя в его логове. Груз от Торна прибудет завтра и послужит временной мерой, но не решит более глобальной проблемы. Если она позволит Тирлингу уклониться от уплаты дани, то будет лишь вопросом времени, когда остальные последуют его примеру.

Ситуация в Мортмине была не лучше. Королева правила своим государством железной рукой более века, но сейчас из-за нехватки новых рабов возникла новая внутренняя проблема – смута. Шпионы докладывали ей о тайных и всё более многочисленных собраниях мортских дворян. Командиры её армии не считали нужным таиться и высказывали своё неудовольствие всем, кто их слушал. Также сообщалось о возросшем уровне народных волнений в северных городах, особенно в Марш-Ситэ, где скопилось множество молодых радикалов, у большинства из которых за всю жизнь не было ни одного раба, но они чуяли свой шанс в распространении недовольства.

«Мне придётся вторгнуться в Тирлинг», ― с беспокойством осознала Королева. Она перешла в юго-восточный угол балкона и бросила взгляд за пределы города на тёмную тень, покрывавшую просторы окрестностей Демина. Она провела мобилизацию армии несколько недель назад, но затем приостановила её выдвижение, нутром почувствовав неладное. Вторжение было более простым, но в то же время более рискованным решением, а Королеву не волновал неопределённый риск. Победа компенсировала бы все непредусмотренные последствия. Ей не нужно было больше земли. Она лишь хотела, чтобы всё стало как прежде, чтобы все соседние королевства платили ей дань и подчинялись ей. Если бы она была вынуждена начать серьёзные боевые действия, это бы затормозило все её планы и нарушило привычный ход вещей.

Но у неё больше не оставалось выбора. Слова Торна были явно недвусмысленны: девчонку не купишь. В ней проявлялись опасные черты характера её бабушки Арлы и даже чьи-то ещё.

«Кто же был её отцом?»

В какие-то дни Королеве казалось, что всё зависело от ответа на этот вопрос. Будучи, вероятно, наиболее эрудированным и опытным генетиком со времён Переселения, она признавала способность родословной к созданию изменений, резких или даже аномальных, из поколения в поколение. Элиссой и Регентом было легко манипулировать, ведь они не могли сбросить оковы своего тщеславия и недостатка сообразительности. Вряд ли была причина, по которой девчонка существенно бы отличалась от них, если только в её генную структуру не был введён совершенно иной штамм. Регент так и не раскрыл ей личность отца нынешней Королевы Тирлинга: следовало вытянуть из него все сведения много лет назад, но тогда это не казалось столь важным. Лишь теперь, после его исчезновения и появления помех для осуществления её планов, она осознала, что этот вопрос значил куда больше, чем всё остальное.

«А ведь я расслабилась», ― внезапно поняла Красная Королева. Всё так долго было слишком хорошо… Но любому беспечному правителю грозит потеря уважения в результате каких-либо изменений, даже если они спровоцированы девятнадцатилетней девчонкой, которая уже давно должна быть мертва.

На тирской границе что-то происходило.

Женщина сузила глаза, пытаясь разобрать, что предстало её взору. Полночь миновала. Небо было чистым до самой границы, где две горы, Эллира и Уиллингэм, возвышались над лесом, и их покрытые снегом пики ясно виднелись в серебряном свете луны. Эти горы представляли собой полезные ориентиры. Королеве была рада знать, где точно начинается Тир, чтобы не спускать с него глаз на расстоянии.

Молния прорезала небо над Аргайвским перевалом, освещая чёрные грозовые тучи. Королева почувствовала разочарование. Она бы и сама смогла вызвать молнию, если бы потребовалось: это был дешёвый трюк. Но эта молния была не белой, а голубой. Светло-голубой подобно сапфиру.

Живот Королевы сжался от страха, который просачивался в неё тонкими струйками, и она прищурилась, отчаянно пытаясь разглядеть что-нибудь на горизонте на западе. Но эффективность магии, как и любой способности, зависела не только от того, кто применял её, но и от того, на ком она применялась. Сейчас колдунья не была способна что-либо рассмотреть. У неё никогда не получалось увидеть девчонку по своей воле, ни разу. Только во снах.

Королева круто повернулась и вышла с балкона, напугав своих охранников, которые замерли на мгновение, прежде чем занять свои позиции позади нее. Она поспешила вниз по винтовой лестнице к своим покоям, не заботясь о том, поспевает ли за ней стража. На неё вдруг нашло дурное предчувствие, ощущение страшной беды. Нечто ужасное происходило на границе, нечто непоправимое, что могло сорвать все её планы.

Джульетта, старшая служанка Королевы, стояла у двери ее комнаты. Королева предпочла бы для этой обязанности Берилла, чья преданность была бесспорной. Но он был уже стар и нуждался в отдыхе. Джульетта являла собой высокую, крепкую блондинку лет двадцати пяти, сильную и способную, но слишком молодую, по мнению Королевы, чтобы разбираться в жизни. Цена долгой-предолгой жизни стала вдруг ясна, как день, при взгляде на красивое и несколько глуповатое лицо молодой женщины.

«Все мои люди постарели».

― Приведи мне ребёнка, ― рявкнула она на служанку. ― Мальчика, лет девяти-десяти. Накачай его наркотиком как следует.

Джульетта поклонилась и быстро ушла по коридору. Королева проследовала в свои покои и заметила, что кто-то уже задёрнул занавески. Обычно ей нравился такой вид своей спальни, ведь тогда стены и потолок представляли собой сплошное полотно багрового шёлка. Оно было похоже на кокон, и она часто с гордостью думала о себе как о неком существе, которое ломает стены своей тюрьмы, высвобождается, становится сильнее, чем раньше, сильнее, чем кто-либо мог вообразить. Но сейчас окружающая обстановка не доставляла женщине удовольствия. Тёмная сущность разозлится оттого, что её призвали, а просьба о помощи и вовсе выведет её из себя.

Другого выхода не было. Её собственных талантов не хватало.

Стража подготовилась к её возвращению: в огромном камине горело яркое пламя. Это было к месту. Всё меньше забот. Поискав в ящиках, она нашла нож и чистое белое полотенце, затем убрала мебель, стоявшую перед камином, отодвинув диван и стулья подальше, чтобы освободить как можно больше места перед каменным очагом. Закончив со всем этим, Королева почувствовала, как тяжело ей дышится и как сильно стучит пульс у неё в ушах.