Один мертвый керторианец - Александр Дихнов

Закончил я, как и подобает при создании эпопей вселенского масштаба, еще одной панорамой. Правда, ничего своего не выдумывал, а лишь воспользовался версией Принца, благо сам в ней больше не сомневался. То есть я высказал мнение, что основной, целью неведомого злоумышленника является не уничтожение отдельных неугодных личностей, а создание конфликта между нами и цивилизацией, в лоне которой мы существуем. Для этого и использовались приготовленные Вольфаром ловушки; возможно, расставлялись и новые… И в общем, успехами в этом плане скорее могут похвастаться противники: внимание к нам привлечено, и достаточно неблагосклонное. Если же рассматривать в общем контексте последний „простой ход“ врага, то — тут меня посетило вдохновение — возможна двойственная оценка: либо все сказанное в памятной мне записке — правда и враг решил переключиться с меня на кого-то другого, либо ему необходима передышка. Перед каким-то по-настоящему серьезным ударом, коли время для такового уже пришло…

Произнеся столь грозное пророчество, я допил очередную чашку кофе, счет которым уже потерял, закурил и глянул на их лица. Уилкинс продолжал подремывать, дядя тоже не особенно впечатлился, а вот Лан, не подозревавший о моем плагиате по отношению к Принцу, смотрел на меня определенно с уважением. Куда любезнее, чем прежде, он поинтересовался:

— Но почему же, герцог, вы стали подозревать меня? Из вашего рассказа я так этого и не понял.

— Потому что больше было некого, — прямо ответил я и, когда он нахмурился, пояснил: — Как учил меня барон, в раскрытии убийства наиболее важны три момента: мотив, возможность и способ. Ну, тот или иной мотив можно отыскать у любого из нас, да и в способе — кто из нас не в состоянии перерезать горло другому? — нет ничего определенного. Остается возможность — это мог сделать только тот, кто находился двадцать второго мая на Новой Калифорнии. А кто мог там быть? Я и Бренн, разумеется, а также те, кто может пользоваться порталами: Принц, барон Детан и вы, герцог. Или вы создали портал не только для моего дяди?

Это была всего лишь проверка сделанного мной чуть ранее предположения. В прежние времена, при отбытии с Кертории, портала у дяди не было, это я знал точно, и научиться открывать их своими силами, как Принц, он тоже не мог. Следовательно… Ну, ошибиться было бы паскудно, но на этот раз я оказался прав. Дядя и Лан обменялись мимолетным взглядом, после чего последний чуть усмехнулся:

— Нет. Только для него.

— Тогда тем более. Я и дядя Вольфара не убивали — в этом, простите, я сразу не сомневался. Его Высочество, если судить по его поведению, тоже. — Я почувствовал, что это слабый аргумент, и добавил более весомый: — Да и вообще не могу представить, что могло бы его заставить нарушить однажды данную клятву.

На это Лан согласно кивнул, и я закончил свою мысль:

— Насчет Бренна были самые серьезные подозрения. Вот Уилкинс, — я указал на своего напарника, чуть приоткрывшего глаза, — тот до самого последнего момента считал барона виновным. Но вы знаете, чем это кончилось. Так что, герцог, если вдуматься, то, уж извините, остались только вы.

Дядя насмешливо фыркнул, и Лан глянул на него не без удивления:

— А что тут смешного? — Он свел кустистые брови к переносице. — Я не вижу в рассуждениях герцога таких уж больших изъянов.

— Их и нет. Меня позабавило в данном контексте „если вдуматься“… — Дядя еще раз фыркнул, но одернул себя и повернулся к герцогу: — Из ваших слов можно сделать вывод, что вы тоже не знаете, кто убил Вольфара. Это так?

— А должен был знать? — иронично спросил Лан.

— Ну, как сказать… — Дядя с наигранным смущением пожал плечами, а затем неожиданно обернулся к сидящему позади него Уилкинсу: — А вы, майор, что думаете?

По моим представлениям, Уилкинс должен был удивиться, что к нему обратились, или вообще как-то растеряться, но он ответил четко, как на параде:

— У меня есть одна догадка. Но я бы не хотел с ней спешить, если можно.

Дядя вздернул головой, будто говоря: „Ишь ты!..“ — а затем развернулся к нам и молча улыбнулся. Старый черт обожал подобные эффекты — я, соответственно, ненавидел, поэтому скривился:

— Ну, что там? Не тяните!

— Ты просто продолжи свою мысль, Ранье. — В победоносной улыбке проскользнул оттенок подбадривания. — Ты правильно наметил круг. Принц, Бренн, ты и я Вольфара не убивали. Герцог, как мы видим, тоже. Что дальше?

— Кто-то четырнадцатый?.. — неуверенно предположил я, ио он отрезал как бритвой:

— Нет никакого четырнадцатого!

— Послушайте, дядя, — вскипел я. — Что вы меня за нос водите! Получается, если никто не мог убить Вольфара, то…

— Никто его и не убивал! — сказал с дивана Уилкинс, а дядя развел руками:

— Совершенно верно.

Как вы понимаете, последовала небольшая немая сцена… Когда же я обрел дар речи, то, естественно, возмутился:

— Но я же видел труп! Своими глазами! И это был мертвый герцог Вольфар Per, могу поклясться чем хотите!

Дядя наконец перестал улыбаться и быстро-быстро закивал:

— Да, к этому мы тоже еще вернемся. Но раз уж настало время для объяснений, то я начну излагать оные по порядку.

К этому моменту первый шок отошел. Более того, я уже ему поверил, но жаждал объяснений, как… Как мало чего в жизни. Индикатором же общего настроения вполне мог служить Уилкинс, вскочивший с насиженного места и подошедший к столу, дабы, видимо, не упустить чего-либо ненароком. Наконец, убедившись, что все приготовились наилучшим образом, дядя приступил к своим откровениям:

— Итак, начнем с классической теории, о которой говорил недавно Ранье: мотив, возможность и способ. Ну, с возможностью мы вроде разобрались. Анализ Ранье неплох, и добавить к нему можно только, что остальные наши сотоварищи и впрямь находились в интересующий день вдали от Новой Калифорнии — я проверил. Собственно, это было первое, что я проверил. К тому же, не касаясь высоких материй, всяких там клятв и прочего, могу сообщить, что у Бренна, Принца и у вас, герцог, на время преступления было стопроцентное алиби.

— Да, я как раз собирался об этом сказать, — подтвердил Лан.

— Верно. И в принципе даже одних этих не самых значительных обстоятельств достаточно для правильного вывода. Как утверждал мой предшественник, литературный герой: отбросьте все невозможное, а то, что останется, и будет тем, что произошло. Примерно так, да? А в сухом остатке было две версии: Вольфара случайно убил кто-то посторонний или никто его не убивал. Или, вернее, он убил себя сам, потому что в наличии трупа, который можно будет пощупать руками, я не сомневался ни секунды. При атом первая версия так слаба, что даже не хочется тратить время на ее критику. Значит, вторая…