Карэле Карэле и другие волшебные существа - Данберг

кровати, делал очертания привидения зыбкими и размытыми. Однако он не мешал различить черты лица, и в них проступало явственное сходство с молодым Бенефором Абеле. Невидимка Ивер и вправду был похож на отца – даже мятая клетчатая рубашка и поношенные брюки напоминали о его любимой манере одеваться. Длинные волосы Ивера были растрёпаны, а на лице застыло выражение паники, заставившее Карэле отставить собственные эмоции в сторону.

– Рассказывай, что случилось. По порядку, но кратко, – велел он.

– Я поднялся в комнату, ещё немного потренировался, – послушно начал Ивер, нервно взмахивая руками. Карэле машинально отметил, что, помимо любви к клетчатым рубашкам, невидимке досталась и отцовская привычка жестикулировать. Но он тут же заставил себя сосредоточиться на том, что говорил Ивер.

– Потом я прилёг и, наверное, заснул, потому что мне казалось, будто я по-прежнему пытаюсь шагнуть вперёд и вниз, – продолжал тот. – А потом вдруг я упал – сквозь пол и все этажи, прямо в кондитерскую, и увидел, что я стал видимым, но прозрачным. Страшно перепугался и тут же побежал к вам. Или полетел? Дядя Карэле, я что, умер?

– Это зависит от того, в каком состоянии твоё тело, – хладнокровно отозвался кондитер, беря со столика у кровати свечу и стараясь не выдать, как дрожат его пальцы. Если Ивера и вправду настигла смерть в результате неосторожных экспериментов, для его родителей послужит слабым утешением то, что их сын продолжает своё существование в качестве призрака…

Карэле решительно отбросил чувство вины в самый дальний угол сознания. У него ещё будет время на то, чтобы терзаться угрызениями совести, а сейчас надо действовать.

– Пойдём наверх, – сказал он Иверу и вышел из спальни.

– Я с вами! – поспешно заявила Алли, выбираясь из кровати и замыкая процессию.

Но не успели они сделать и нескольких шагов по коридору, как их глазам предстали незваные гости, вломившиеся в дом. Младший Момс, и без того напуганный встречей с хозяевами, при виде призрака побледнел, как полотно. Старший избежал нового потрясения, поскольку по-прежнему был без сознания.

– Однако! – только и смог вымолвить Карэле при виде этого вторжения. – Сударь, вам не кажется, что это уже слишком?

Азек Момс попытался что-то пробормотать в своё оправдание непослушными губами, но его лепет заглушил громкий визг. Это горничная Нели открыла дверь своей комнатушки и наткнулась на привидение – первое в её недолгой жизни.

– Ивер, идём! – бросил Карэле, теряя терпение. – Алли, будь добра, успокой девочку и приведи господина Момса в чувство.

На лестнице он едва не налетел на Мону, которая поспешно спускалась по ступенькам. При виде призрака она вздрогнула, но кричать не стала, а вместо этого деловито спросила:

– Что нужно делать, господин Карэле?

– Помоги Алли, – велел тот, не замедляя шага.

Взлетев по лестнице, кондитер толкнул первую дверь справа, но та не поддалась.

– Заперто! – воскликнул Карэле. – Ты можешь пройти на ту сторону и открыть её?

– Не знаю, – отозвался Ивер, неуверенно ткнувшись в дверь. После двух или трёх попыток он исчез внутри, но вскоре появился снова.

– Ничего не выходит, я не могу удержать ключ! – растерянно сказал он.

– Это не страшно, откроем другим способом, – успокоил его Карэле. Он повернулся к лестнице и неожиданно обнаружил у себя за спиной Момса-младшего. Тот оставил отца на попечение Алли и последовал за кондитером, чтобы оправдаться. Как неожиданно для себя обнаружил Азек Момс, потеря доброго имени пугала его сильнее, чем привидение, сопровождающее Карэле.

Кондитер нетерпеливо отмахнулся от незваного гостя, однако тот и не подумал уйти с дороги.

– Я могу открыть дверь, – храбро заявил младший Момс. Хоть он и не понимал, что происходит, но чувствовал, что попал в одну из тех безумных историй, которые рассказывают о Карэле, и что он может сыграть в ней свою небольшую роль. Может быть, это в какой-то мере оправдает вторжение в дом?

Карэле с интересом взглянул на Азека Момса, словно увидел того впервые. Его давний конкурент был на голову выше и в три раза шире, но сейчас он казался мальчишкой-школьником, до смерти испуганным и умирающим от любопытства одновременно.

– Что ж, прошу, – произнёс кондитер, отступая в сторону. Он намеревался спуститься за кинжалом, который днём неизменно прятал в левом рукаве, а ночью оставлял на прикроватном столике в спальне. Но если способ этого горе-взломщика позволит открыть дверь быстрее, то следовало им воспользоваться – нельзя терять времени.

– Замок будет испорчен, – честно предупредил младший Момс, на что Карэле только кивнул.

Азек достал из кармана мокрого пальто одну из стеклянных трубочек и очень осторожно отломил запаянный кончик. Затем аккуратно вылил её содержимое на замок.

Кислота зашипела, въедаясь в металл. Кондитер нервно сглотнул, но счёл за лучшее пока не выяснять, почему Момсы разгуливают по его дому с подобными предметами. Вначале следовало понять, что произошло с Ивером.

После двух-трёх сильных толчков дверь распахнулась, и Карэле стремительно шагнул внутрь. Кровать казалась пустой, но вмятины на покрывале повторяли контуры человеческого тела. Карэле поспешно склонился над подушкой, придавленной невидимой головой, и после короткой паузы, во время которой у него оборвалось сердце, ощутил на щеке слабое прикосновение дыхания.

– Слава богам! – сказал он, выпрямляясь. – Ивер, твоё тело живо. Ты не умер и можешь в него вернуться.

– А как это сделать? – спросил тот, несмело приближаясь к телу. – Вот это да, как я