Опасное окружение - Натали Питерс

– Гарт, – перекрикивая ревущий ветер, позвала я. – В трюме течь. Я не успеваю откачивать воду.

– Возьми руль, – приказал он и спустился вниз.

На горизонте показалось судно. «Морской демон» накренился на один борт, и я потеряла судно из виду, но когда очередная волна подняла нас на гребень, я вновь увидела его. Я позвала Джозефа. Он взял руль, а я пошла докладывать Гарту.

– Судно на горизонте! – крикнула я в трюм. – Быстро идет к нам.

Гарт вышел на палубу и поднес к глазам бинокль.

– Британцы, – констатировал Гарт. – Идут прямо на нас. Немедленно к берегу.

Гарт выкрикивал команды, а мы с Джозефом беспрекословно их выполняли. Время для споров было неподходящим. Мы развернули шхуну и направились к берегу Каролины. Раздался грохот, похожий на громовой раскат, и преследовавшее нас судно оделось облаком порохового дыма.

В нас палили из пушек. Первое ядро упало далеко от нас, второе тоже проскочило мимо.

– Все в порядке, – прокричала я Джозефу, – они не умеют целиться. – И в то же мгновение почувствовала, как что-то горячее пролетело у самого моего уха.

Я завопила и упала на палубу лицом вниз.

– Похоже, ты к ним несправедлива, – засмеялся Джозеф. – Эй, Лиза, Гарт, по-моему, мы почти у устья Кейп-Фейр!

– На это я и рассчитывал! – заорал, перекрывая ветер, Гарт. – Мы должны успеть войти в реку. Они побоятся следовать за нами. Вокруг полно обломков скал, и англичане прекрасно об этом знают.

Судно так сильно накренилось, что, не подхвати меня Джозеф своими огромными ручищами, я вывалилась бы за борт. Раздался премерзкий скребущий звук. Гарт изо всех сил вывернул руль.

– Мы напоролись на скалы, – прокричал он.

Я побежала помогать ему, а Джозеф поднимал паруса. Британцы, решив, что мы сели на мель, оставили нас.

Уйма времени ушла на бесплодные попытки стащить корабль с мели. Еле-еле мы добрались до незаметного южного притока Кейп-Фейр, где рассчитывали переждать шторм. Промокшие до нитки, мы собрались в каюте, решив согреться с помощью виски. Джозеф и Гарт сменяли друг друга на палубе. Я предложила включить в вахту и меня, но Гарт проигнорировал мое предложение, демонстративно покинув каюту, а Джозеф ласково погладил меня по голове и предложил поспать. Уснуть мне все равно не удалось. Я просыпалась всякий раз, как мужчины менялись на вахте. Шхуна сильно осела из-за течи в трюме, и при каждом толчке я вздрагивала, боясь, что мы идем ко дну. На полу по колено стояла вода, одеяла намокли, и я вся окоченела. Где уж тут спать!

На следующее утро невдалеке от порогов мы нашли удобное место для лагеря. Гарт и Джозеф пошли в лес на поиски гладких и круглых бревен, на которых, как на роликах, можно было затащить на берег нуждавшееся в ремонте судно. Потом мы дружно разгрузили корабль, и наконец «Морской демон» оказался на суше. Только теперь нашему взгляду открылась страшная пробоина в днище.

Я расстелила одеяла на солнце и развела костер, чтобы согреть воды для чая и стирки. Как следует отстирав свои рубахи и бриджи, я разложила их на сухой траве, покрывавшей дюны. Часам к десяти солнце не только почти высушило одежду, но и выгнало из моих костей холод, который пробирал меня до нутра с того самого дня, как мы покинули Норфолк. После обеда я взяла чистую юбку и блузку, одеяло, гребень и маленький кусочек мыла и отправилась искать место для купания. Мне повезло: совсем недалеко я нашла прогретую солнцем мелкую заводь, образованную приливом. Я как следует отмокла, соскребла с тела и волос соляной налет от морской воды, вымыла из волос песок. Я оделась, но блузу не стала застегивать, решив позагорать, тем более что надвигались холода и каждый погожий денек следовало воспринимать как подарок. Расстелив одеяло на теплом песке, я принялась расчесывать волосы и вскоре, сомлев на солнышке, уснула.

– Элиза, ты где?

Я резко села и инстинктивно потянулась за ножом. Меня звал Гарт.

Он появился на одной из дюн и, увидев меня, остановился.

– Где ты шляешься? – грубо крикнул он. – Не могла сказать, куда пойдешь? Ты что, спятила?

День так хорошо начался, и мне совсем не хотелось его портить. Поэтому я просто пожала плечами и сказала:

– Не дури, Гарт. Ты что, боишься, что меня утащат индейцы?

– Позвольте напомнить вам, что здесь не Фонтенбло, мадам, – сквозь зубы процедил он. Взгляд его упал на мою раскрытую блузу, и он криво осклабился. – Эта земля дика, огромна и никем не приручена. Не говоря уж…

– Ради Бога, перестань, – нетерпеливо перебила я. – Тут на десятки миль вокруг нет ни единой души.

Я сложила одеяло и пошла искать себе другое место для отдыха.

– Будь ты неладна, Элиза, я для твоего же блага повторяю…

– Врешь, – сказала я, круто обернувшись к нему. – Ты никогда ничего не делаешь для блага других, только для твоего собственного. Вдруг ты заметил, что твоей маленькой рабыни Элизы не видно. Черт, она даже не откликается с первого раза! Значит, надо немедленно притащить ее назад, чтобы сидела и дожидалась указаний. Так знайте, сенатор Мак-Клелланд, я не ваша служанка. Я иду, куда хочу, и если мне захотелось на несколько часов избавиться от вашего общества, кто меня осудит?

Гарт схватил меня за плечо.

– Послушай, Элиза, никто так не сожалеет о твоем присутствии на судне, как я. Однако мне хочется внести ясность. Я ожидаю от тебя…

Я бросила одеяло, гребень и щетку в песок и выхватила из-за пояса нож.

– Убери от меня руки, или, клянусь, я тебя кастрирую!

Глаза его странно блеснули, и губы медленно скривились в похотливой усмешке. Не говоря ни слова, он схватил меня за кисть и с силой вывернул так, что я выронила оружие. Он повалил меня на песок и придавил сверху своим телом.

– Ты так ничему и не научилась, – пробормотал он, задыхаясь.

Гарт задрал мне юбку, я почувствовала его огрубевшие ладони на своих бедрах, и мерзкая тошнота подкатила к самому горлу. Я металась, стараясь вырваться, но – тщетно. Бороться с Гартом было мне не по силам. Я бесилась от сознания собственного бессилия, проклинала судьбу за то, что создала меня всего лишь слабой женщиной.

Гарт вонзился в меня со злой яростью, и я обмякла от унижения и боли. Мне вспомнилось время, когда в его объятиях я обмирала от удовольствия, наслаждаясь приятным теплом и странной слабостью, охватывавшей меня всякий раз, когда я оказывалась в его власти. Но это было в прошлом. Сейчас все во мне умерло, я чувствовала лишь отвращение и ненависть, от которой свинцом налилось и вжалось в землю мое тело. Эта ненависть стояла у меня в горле, распирала меня изнутри, мешала дышать, душила меня.

Гарт взъерошил мне волосы своими длинными пальцами, сжал виски.